Осквернитель : Нина

Я сидел в кафешке рядом с автовокзалом и, запивая балтикой, меланхолично пережевывал невкусные пельмени, когда услышал за спиной звонкий перестук каблучков по засраному кафелю. Скажу чесно, увидев ее, я малость прихуел, парни. Сразу понял – вот он мой идеал, йебана-рама! Вообще, все по-разному оценивают бап. Кто-то при первой встрече на буфера смотрит, кто копыта оценивает. Но я в первую очередь на еблище внеманийе обращаю. Тьфу, нахуй! На лицо тоисть. Таг вот, если к фэйсу Тэры Патрик приделать глазки Люси Лью, это как раз получитца она. И к тому же - складная, как с обложки, фигура фотомодели. Непонятно только, чево забыла эта гломурная цаца в нашей вонючей рыгальне

Она прошла к кассе и придирчиво уставилась на выставленные напитки. Мой бодрый хуй уперся в молнию джинсов, не оставляя дифчонке выбора на тему будущей картины событий. Я допил пиво, метнул в пасть жвачку и направился к ней.

- Мне сок дайте, пожалуйста. Апильсиновый, если можно, с мякотью, – сказала девушка, вынимая из кошелечка один косарь.
- Мелочь пасматрите, сдавать нечем, бл… - лениво буркнула продавщица.
А здесь и я тут как тут:
- Не ссыте, красавица, разменяю! – бросаю сотку. Забираю двухлитровый тетрапак. – Диржи!

Она вскинула на меня непринужденно-охуевший взгляд и принялась запихивать коропку с соком в свою сумочку, размером немного отличайущуйуся от сигаретной пачки.

- Ой, спасибо вам, конечно, но я маленький сок хотела. Меня Нина зовут между прочим. – Засмеялась она.
- А меня Киря, – говорю, бесшумно отправляя в нос пивную рыготу. Карочи познакомились.

Вышли на улицу. Мне пиздато, несмотря на весеннюю слякотную хмарь и снующих туда-сюда, толкающихся толп прохожих. Давит пивной позитив. Я уже не помню, куда собирался сегодня идти и что делать. Минуту постояли, тупо глядя друг на друга. Наконец я заметил озорные огоньки, вспыхнувшие в ее чудных чуточку раскосых глазах. Но продолжения в тот день не случилось. Нам удалось поболтать еще немного, и как оказалось Нина сегодня улетает в столицу, вернется только на майские праздники. Как жаль. Ручаюсь, она тоже почувствовала промелькнувший между нами импульс. Я проводил ее до автобусной остановки, обменялись телефонами. Сквозь грязное стекло отъезжающего автобуса она послала воздушный поцелуй.

Ну вот и снова это началось. Снова ждать, снова считать дни, дрочить на смски и ее голос в телефонной трубке. Да ну впизду это все. Йебаный нахуй! В кармане запиликал мобильник.

- Алло!
- Киря, бля, ты заебал! Ты хуле все еще обедаешь??? Щас хуй какой-то звонил, ты ему смету обещал на той неделе привезти!.. - в трубке исходил на гавно Андрюха, мой начальник.
- Бля скажи ему, пусть идет нахуй! Я еще в том году все документы отвозил этому старому пидарасу! Не будет меня седня. Йа забалел. – нажав отбой, я отправился к ближайшему пивному киоску.

Нина позвонила в конце апреля. Я вроде уже и хуй подзабил на эту девчонку. Думал и она на меня тоже.

- Привет! Это я, Нина!
- Привет. Да узнал я тебя, - отвечаю. – Как дела? Ты в Москве еще?
- Нееет! Сегодня утром только прилетела. Все у меня нормально. А ты, почему не звонил?
- Да понимаешь, работы столько навалилось… - вяло пытаюсь отмазываться.
- Ага, рассказывай! Забыл, забыл, забыл! – смеется, хорошее видимо настроение у девочки. – Ну, что делаешь завтра, может сходим куда-нибудь?

Лихорадочно прикидываю финансы: «Ресторан, кабак, клуб? Нет, нахуй, не потяну. Петрович только после праздников рассчитается, даже Андрюха щас на нуле сидит, вчера лавэ у меня стрелял. В театр? Впизду эту паибень. В кино может? Не, че я студент задроченый такую телку по киношкам таскать? А почему бы… Да! Точняк! Пиздатая тема!»

- Слушай, - говорю, - а ты надолго вообще прилетела?
- На три недели.
- Тут наши на сплав собрались послезавтра. На Вижай.
- Ну…
- Айда с нами? На неделю вроде. Катамараны, палатки, природа, гитара, компания заеб… в смысле душевная!
- Ой, хочу! А что мне нужно с собой иметь, где там спать? И вообще, я там никого не знаю…
«Будешь спать со мной в палатке и сосать мне хуй».
- Да ладно, брось ты. Познакомишься. Все, што надо, я тебе дам. Спальнег только поищи где-нибудь.
- Спаааальник? О! Я у дяди могу взять. Он у меня тоже в походы ходил когда-то, куда-то. Только блииин… Я же не успею его постирать, то есть, он высохнуть не успеет! – Судя по голосу, Нина здорово расстроилась.
- А че с ним такое, с этим спальником?
- Ну как… это ведь не гигиенично! В нем же другой человек спал!
«Он там просрался штоле, дядя блядь твой??»
- Гыгы… Нина, ну ты насмешила! Пизд… Пипец! Запомни, девочка, в походе все стерильно!
- Я все равно его постираю. Если не высохнет, не поеду…
- Это твои проблемы. Иметь такую возможность нормально отдохнуть и не воспользоваца из-за какой-то ерунды?
- Хммм… ну ладно, так когда вы едете?

В забитом до отказа электроне я с трудом занял для Нины свободное место на лавке:
- Падай.
- Спасибо. – Нина достала влажную салфетку и, тщательно протерев сиденье, поместила туда свою сочную попку.

От ее улыбки мне захотелось петь, смеяться и вежливо разговаривать со стоящими в проходе вонючими бабками-дачницами. Вообще, я заметил, что Нина влияет на меня чересчур позитивно. Заебатая девчонка! Как говорили у нас пацаны во дворе, «лицо, характер, фигура – все ахуенное». Я и не предполагал раньше, что женщина с такой внешностью может быть не меркантильной гламурной проституткой, а вполне порядочной, доброй и культурной чиксой. Вот только брезгливая какая-то, уж очень чересчур.

…Заебавшиеся мужики расселись по бревнам вокруг костра, протягивая к огню озябшие руки. Ни одной машины найти не удалось и поэтому от электрички предприняли энергичный марш-бросок на 15 километров. В сгущающихся сумерках натянули тенты, поставили палатки, заварганили мощное кострище. Рядом загадочно бурчала речка, лениво заморосил мелкий дождь.

- Ой, ребята, а у вас фэрри есть? Я предлагаю помыть котелки. – Заявила Нина. – Они ведь в рюкзаке лежали.
Морды товарищей надо было видеть! Я склонился к ушку Нины:
- Канешно х… пойду их щас надраю.

Пока на огне бурлила каша, мы успели оформить не одну бутылку вкусного и полезнейшего напитка по прозвищу «вотка». Ниночка, к моему сожалению, отказывалась. Я дружески приобнял ее, глядя, как парни с завистью косятся в нашу сторону. Она довольно быстро нашла со всеми общий язык. С облегчением вздохнул: похоже, дефчонка наш человек.

- Ну што, каша готова, давайте блядь… - старый бородатый водник Егорыч испуганно вскинул взгляд в сторону Нины. – Ээээ… всмысле, блин… давайте посуду сюда короче.
- Стойте! Подождите! – вскочила Нина, собирая миски, тарелки и ложки у недоумевающих мужиков. – Я все протру!

Возражать никто не стал. Таким бабам обычно не отказывают такие черти, как мы. Каша потихоньку остывала, пока Нина споласкивала и протирала какими-то тряпочками нашу посуду. Все незлобливо ворчали и отпускали невинные шуточки в мой адрес. Вернувшись, она заставила всю компанию протереть лапы мыльными салфетками. Егорыч с выражением перманентного ахуя на заросшем еблище недоуменно разглядывал мокрую белую тряпицу, периодически бросая на меня недобрый взгляд. Но руки все, конечно, вытерли. Затем под горячее нехило так еще накатили. Почти никто уже не обращал внимания на Нину с ее лекциями по гигиене. Стало весело, несмотря на отвратную погоду. Кто-то вытащил гитару и принялся наяривать нетленные хиты Высоцкого.

- Слуууушай, Кирилл, - сказала вдруг Нина, - мне надо бы маску сделать увлажняющую на ночь… не проводишь меня до палатки?
Все дружно уставились на нас. Особенно запомнился укоризненный взгляд Егорыча.
- Не вопрос, дарагая! – натянув сапоги, я с усилием поднялся с бревна и бросился догонять виляющую, удаляющуюся во мрак, Нинину задницу.

Быстрой подсечкой я сбил ее с ног где-то рядом с палатками. Она даже не вскрикнула, плашмя падая в холодную грязь. Я нагнулся и намотал на кулак ее волосы.

- Запомни навсегда, марковка корейская! В ПОХОДЕ!.. ВСЕ! СТЕРИЛЬНО!!! – С каждым словом я вколачивал в мокрую грязную жижу ее холеное личико, уворачиваясь от разлетающихся во все стороны брызг.

Подхватил под мышки безвольно обмякшее тело. Потащил к реке. Несколько раз окунул в бурлящую ледяную воду, смывая грязь с одежды и еблища. Отнес обратно в палатку, быстро раздел догола и начал растирать спиртом роскошное тело. Вскоре Нина слабо застонала. Вытащив свой давно набухший елдак, я со всей дури захуярил его в узкую обжигающе-горячую пизденку. Я не дал ей опомниться и вскоре разрядил белую торпеду прямо в расширенные от удивления глаза.

- Ну что так смотришь? Соси!

К костру я вернулся несколько часов спустя. Кто-то рядом протянул мне кружку водки. Побаливал уставший хуй. Молча опрокинул порцию, закусил остывшей кашей.

- Нам еще пять дней сплавляцо, - усмехнулся Егорыч. – мне охуенно нравиццо, когда новенькие так быстро вливаются в коллектив.
- Дык успевай давай, пока ищщо не уснула. – ответил я и прикурил от уголька сигарету.