El Nino : Контрасты

Вечером, когда передо мной мерцающий монитор, а в комнате темно и тихо, по телевизору как обычно идет какая-то муть, я сижу в кресле полупьяный, не зная, чем заняться, ведь читать уже немного надоело, денег на интернете нет и ломает выйти из дому для того, чтобы положить их на счет, и музыка наскучила, и даже есть неохота, и спать тоже, как и бодрствовать, позвонить даже некому, с мамой – и с той поругался, а как же еще, если мой образ жизни ее не устраивает, и хотя я стараюсь как-то наладить с ней отношения, ни к чему это не приводит, ведь в принципе, хоть между нами и существовало некое родство душ, мы очень разные люди, и этого ни мне, ни ей не изменить, а стоило бы на самом деле, потому что я очень хотел быть похожим на нее, стать неким ее подобием, в своем роде совершенством, она ведь у меня именно такая, не то, что я, редкостный разъебай и алкоголик, и так становится грустно, что плакать хочется, а не буду, потому что при всей своей самокритичности и сентиментальности я в любой момент могу сказать себе: «А и хуй с ним, что все так, зато…», и в данном случае я так и делаю, как, в принципе, и обычно, это мой способ ухода от проблем, не самый, возможно, лучший, но я не знаю других, которые, наверное, используют другие, так называемые «сильные и волевые» люди, стремящиеся в своей жизни к чему-то большему и важному, к деньгам, престижу, карьере, какой-то невообразимой любви или экстремальным ощущениям, чего я никак не могу понять, я же никогда не ставил перед собой глобальных целей, да это мне и не нужно, у меня есть радость тихой, спокойной жизни с любимой девушкой, пивом, футболом иногда и общением с друзьями, а больше – зачем, мне это не нужно; а за окном пошел дождь и мне нравится стоять на балконе и смотреть на улицу, где во всей красе сверкает огнями новенькая «Уфа-Арена», где недавно проходили хоккейные матчи Россия – Канада, а вскорости пройдет и чемпионат мира по каким-то восточным единоборствам, и на фоне этого великолепного дворца стоит маленький, сильно покосившийся домик, деревянный, одноэтажный, прямо как в деревне, в туалетом на улице и прогнившим, почти черным сараем, в котором, несомненно, хранится что-то очень важное, то, что мешает снести к ебаной матери этот сарай, который уже давно и никуда не годится, что-то несовместимое с ослепительным и каким-то казенным блеском спорткомплекса, нечто родное и до боли знакомое, заставляющее умиленно вспоминать о прошедших годах и событиях, связанных с этими вещами, и так больно становится при взгляде на эти контрасты, слов нет, а в соседнем дворе, возможно, кого-то убивают, как убивали одного моего друга, да так и не убили, подумаешь, всего-то перелом шеи, пары ребер и многочисленные внутренние травмы, всего-то месяц в больнице и навсегда изуродованная психика, а ведь он всего-то шел вечером домой, с учебы, а некоторых упырей, которым и жить-то незачем, порождений пьяных уродов из коммуналки за углом и никогда в жизни не сделавших чего-то полезного, почему-то не трогают, вот ведь как оно бывает, вот тебе и контрасты.
.
Я посмотрел на сине-черное небо, на котором среди темных туч изредка проглядывались звезды, и вдруг сделалось мне так легко и так грустно от какого-то радостного ожидания, как бывает перед тем, как подойдешь к стенду в университете, чтобы узнать результаты экзамена, как перед исполнением самого заветного желания, будь то новая и, может быть, первая машина, или же поход в цирк с мамой и папой, как перед первым в жизни признанием в любви или приглашением на танец в пионерлагере, первым сексом или выходом на пенсию после долгих лет работы – неважно, у каждого – по-разному, но в тот момент я впервые в жизни вспомнил обо всем, что было и что могло бы быть, если бы не случилось то, что случилось, и пришел к выводу, что все у меня охуенно.

Привет, друзья.