Kinushka : Шашки

Когда-то, еще только по приезде в Москву, судьба забросила меня в комнатку в коммуналке. Кубик пять на пять, без мебели и с окном, выполняющим функцию холодильника (сеточка, привязанная к раме, как в СССР). Но примечательно не это. Такая это была коммуналка, которых, казалось бы, больше не существует в помине - реликвия, антиквариат. Запах сырости. Толстенные стены-колонны в полутемном коридоре с лампочкой Ильича, вздутые полы, отваливающаяся кусками штукатурка, ржавая сантехника. И телефон-трещотка, с круглым диском, один на всю «коммуну».

А население в квартирке отличалось поистине забавным многообразием. Дядя Саша, разведен, жена выкинула его сюда при обмене, инженер, из той же советской эпохи. Приходит с работы, быстро умывается, курит нечто без фильтра на кухне, жарит полуфабрикатную заморозку и с ней семенит к себе – в комнатку со стенкой и телевизором, который и смотрит, пока не уснет.

Ольга, тихая и серая, как мышь, и отец ее, не менее безликое существо. Свидетели Иеговы. Трудно вообще понять, что они и как, люди эти настолько незаметны, что словно растворяются в этой сырости и вздутом полу. Однако, присмотревшись, видишь в них приветливость и такую, улыбчивую, ненавязчивую покорность всему. К своей вере особо не призывают, что странно. Впрочем, могут, при случае, предложить в подарок книжицу, но при вежливом отказе кивают понимающе.

Ну и самые колоритные жильцы – почти полные хозяева (не считая, разве что дяди Саши с его «уголочком» и моей коробочки, принадлежащей телевизионщику Ване) тетя Нина и сын ее Саша, рецидивист. И муж ее, тихий эпилептик, дядь Костя. Тетя Нина, безусловно, относится к категории людей, которые заполняют собой все пространство. Как в прямом, так и в переносном смысле. Полнота ее – она как физическая, так и душевная, и эмоциональная – что видно сходу. Но женщина тетя Нина очень милая, добрая, хоть и несколько грубоватая. Тетя Нина устанавливает порядки в доме. Кто ест в какой очередности (кухня-то одна, но уголков в ней много – на каждого), кто когда убирает и до скольких часов можно приходить домой, чтобы не тревожить соседей. Под тетей Ниной-же ходили и Сашка и дядь Костя. Слушались, значит, беспрекословно.

Казалось бы всех перечислила, ан нет. Сашка, очередной раз освободившись, не мог это дело не отметить с друзьями как по двору, так и по району. Друзья и подруги, достойные не менее люди (вот вор, вот девушка легкого поведения, а вот, пожалуйста, …впрочем, не буду продолжать) – но, что занимательно – и они слушались тетю Нину. И пьянки проходили строго регламентировано по времени, месту, звуковому сопровождению и количеству «на грудь». Иначе говоря, у них в комнате (дядь Костя жил в смежно, а тетя Нина с Сашкой), под неслышным гомон, и не за полночь.

При вселении меня охватил тихий ужас. Мне казалось, что хуже уже не бывает. Но выбирать не приходилось – при моей зарплате на агентство рассчитывать не приходилось, а других вариантов не было (этот, что удивительно, я нашла по Интернету). Тетя Нина посмотрела на меня восторженно, сказала, что тут все она решает и «Ванька» ей сказал самой жильцов выбирать. А я ей понравилась, так что троим (!) другим она отказала довольно резко.

- Не бойся, - добавила тетя Нина, - если что, сразу ко мне. Но думаю, не понадобится, тут все мирные, меня боятся.

Просидев с книжкой в полном одиночестве часа три, я решила-таки освоить территорию. В поход по местным магазинам за пропитанием и всем необходимым мне, как я не сопротивлялась, дали Сашку, довольно, впрочем, мирного детину лет 25. Сашка нес сумки, показывал, где что находится, говоря мало и односложно, но с неизменным восторгом (ему было приятно находится с такой «умной и красивой»). Говорил мало по причине того, что обычная его речь была щедро сдобрена нецензурными выражениями, которые он тут счел неуместными.

Вечером меня пригласили «по маленькой». Собрались Сашкины приятели, пригласили дядю Сашу и Ольгу с отцом, да и тете Нине было интересно пообщаться с новой жиличкой более подробно. «Да не бойся, полчаса, больше не задержим, - хлопнула меня по плечу. – Наготовили курочки, вкусная – прямо хоть пальцы глотай». Не отказываться же! Да и бутылочка вина была припасена…

В общем, завязалась дружба, с той самой «по маленькой», ну пусть не дружба, но весьма приятное приятельство. Люди они оказались хоть и простые, но весьма щедрые душой, относились ко мне, как к родной, что не могло не льстить, особенно в чужом пока городе. Да и я постепенно привыкла. Личная жизнь моя их мало касалась, да и была она в то время, прямо так скажем, не на высоте, так что и похвастать тут особо нечем.

Как-то у меня на работе объявили конкурс. Среди женщин в шашки. За победу в конкурсе (первые три места) на новогоднем корпоративном празднике полагались большие призы. Деньги и подарки. Не то чтобы шашки меня интересовали, но вот призы….

О чем я и не преминула рассказать дома. С сожалением признавшись, что играть не умею, то есть абсолютно. Тетя Нина в этот момент разводила спирт из аптеки. А что? Дешево и сердито. Отравиться нельзя, а на водку не напасешься, а так можно налить в бутылку, мужикам-то что. И вот она кричит:
- Сашка!
- Ну, - угрюмо отзывается сынок, - чего тебе еще?
- Ты же на зоне играл в настольные игры?
- А то! Да я там всех делал, - возбудился Саша, - только так!
- И в шашки, - с надеждой спросила я.
- В них в первую очередь, Юленька, - весело ответил парень, - А что?

С тех пор, каждый вечер, на кухне, которая с привычки, и с моих поломоечных усилий, уже не была такой страхолюдной, у нас проходило обучение.
Первый урок мы как-то смущались всей важностью поставленной задачи - тетя Нина всех предупредила – на кухню не ходить, Саша учит Юлю играть в шашки, им за победу деньги дают, дело серьезное.
В середине партии тихий угрюмый Сашка, выкурив беломорину, подмигнул, и быстро вынул (оттуда?) маленькую чекушку и две рюмки.
-По одной, - словно в защиту на мой возмущенный взгляд сказал он, вытянув вперед руку с множеством наколок, - и все.

Обучение, безусловно, было приятно нам обоим – Сашку все никак не брали на работу по причине его «рецидивности», и делать ему было решительно нечего. Кстати, не подумайте, сидел он не за убийство там или изнасилование – драки, какие-то хулиганства по «этому делу», и так далее. Все равно нехорошо, конечно, но так уж оно было.
А тут он чувствовал себя нужным человеком, даже учителем. Он приносил пользу, вызывал уважение, и это было немаловажно. Я училась играть, и успехи мои были с каждой партией все лучше. Куратор конкурса на моей работе знал, что я готовлюсь к турниру, болел за меня и иногда проводил тестовые партии, убеждаясь в моих результатах.

Да и вообще, проводить вечера за шашками было приятнее, нежели в пьющей компании или там в тихой комнате (у меня даже телевизора и то не было). К тому же после турниров часто болтали у тети Нины в комнате тем же разношерстным составом (иногда и «за рюмочкой», не без этого), что давало мне возможность узнавать совершенно неведомый до того социальный слой. Глупо думать, «и хорошо, что неведомый». Ничего хорошего! В одной стране живем, часто и в одном дворе. А люди хорошие везде встречаются, и поверьте, некоторые «Офисные крысы» ничуть не лучше, и не честнее. Это я со знанием дела говорю. И скорее бы пошла в разведку со своими теми соседями, нежели с некоторыми «чистоплюями».

Перед новогодним праздником за меня уже болела вся квартира. И что бы вы думали! Второе место! Второе! Это притом, что играли те, кто в шашках асы и в конкурсе этом побеждали из года в год (я-то была новым сотрудником!)
«Красавица наша» - приговаривала тетя Нина, вытаскивая из шкафа свою самую нарядную кофточку (мне уже не к чему, мала давно, да и не носила почти). Не отказывать же, к тому же, и правда – хороша!

Праздновали «победу» все вместе, Сашка ликовал не меньше моего, да и все остальные – тоже! Казалось бы – ну шашки, ну второе место (не первое же!), ну научилась за пару месяцев, дальше что! А тем не менее, вот сейчас прошло столько лет, а радость эту – до сих пор помню, и жильцов, и тетю Нину, и Сашку…

Да и потом все было там мило, по доброму, хоть и грустно. Приехал папа – тетя Нина сказала ему – забирайте девочку из таких условий, не место ей тут, хоть и любим мы ее все, жалко девку. Сашка зашел, покивал грустно, глаза на мокром месте…Папа подумал, кивнул тоже, подарил жильцам что-то за заботу и отвез меня, сначала в гостиницу к себе, а затем к тете, с которой договорился о моем временном проживании. А потом мои дела пошли в гору, была и квартира, и отношения, и много еще чего было…

Сначала я много общалась с бывшими соседями, и по телефону, и в гости ходила, а потом – как-то все сошло на нет. Почему? Да без всякой причины, просто закрутила жизненная карусель…