СниК : Т.р.и.п.

Все вокруг готовится к последнему бою. Облака плотно сбились у горизонта ощетинившимися ежами и оделись в тускло-серую броню, бросающую холодный бледный огонь. Небо осело в половину роста и готово рухнуть и раздавить все под собой. Со всех сторон бесстрашный ветер сдавливает нас невидимыми руками, стремясь обрушить и рассеять ряды войск.
Мы стоим, плотно сжав губы, намертво вбив себя в землю. Уцелевшие и непокоренные. Последние сыны Земли. Я кричу «К бою!», и мы в один прыжок взлетаем на своих коней, которые в предвкушении атаки с яростью молотят землю. Комья влажной грязи разлетаются из-под их копыт. Кони с сердцем волка, с ярчайшими звездами глаз, жаждущие крови и ненавидящие стойло.
Я кричу со всей силой «В атаку!!!» и мы с места рвемся вперед. Ураган бешеной плоти, облаченной в искрящиеся доспехи. Под копытами коней бьется в судорогах земля, пытаясь сбросить с себя нас, уничтожить, развеять, забыть.
«Мечи наголо!» Страстным движением сталь мечей возносится к небу, ослепляющая богов, повергающая их в трепет силой безжалостного отчаяния и абсолютного бунта.
Ветер обретает силу урагана, и первые ряды всадников уже с трудом противостоят сопротивлению стихии, но остановки нет. Мы мчимся вперед.
Небо раскалывается, разбивается, рассыпается. Ужасающий грохот и треск разносят вдребезги стекло воздуха, и эти разящие ухо осколки уничтожают последние мысли. И последние страхи.
Осколки растресканного неба, вставшая на дыбы земля, швыряющая брызги камней, проносящиеся с сухим свистом, грязь и волны песка. Наш строй редеет, последние уходящие в хрип крики тонут в стоне и реве бушующей земли и рассверепевшего неба.
Посмотрим, кто кого!
Край горизонта приближается, и наконец, не заметив, что остался в седле лишь один из всего отряда – я впиваюсь взглядом в то, что вырастает передо мной бесконечно уходящей вверх белесой безликой стеной.
Стеной неба.
С криком, забирающим всю мою силу, я влетаю в плотный кисель небесного свода. Край моего мира, за который мне никогда не было дороги. Я бью кисель клинком, разящий свет меча, не прекращая сиять огнем бескомпромиссного бунта, растворяет муть неба, эту бесконечную кашу судьбы и всего того, что предрешено, предписано, заведено, устоялось и «так надо». Рву край неба зубами, руками, бью всем своим существом, и небо, не выдержав, поддается… Край мира рвется, словно резинка воздушного шарика, с жалким хрустом, и внезапно наступает тишина… Я останавливаюсь. Я вижу то, ЧТО ЗА КРАЕМ.
…
В наркоклинику меня привезли 2 дня назад с передозировкой, сразу накачали транквилизаторами. И теперь я, превращенный в комнатное растение, лежу на смятых простынях, упершись тусклым взглядом в противоположную стену.
Дома меня, лежащего на полу, почти задохнувшегося в пене, стекшей изо рта, обнаружил отец, пришедший чтобы забрать рукопись. Повезло. Может быть.
Я начинаю медленно приходить в себя.
Нет. Я должен. Я должен освободиться. Я должен вырваться. Мне здесь не место.
Эта скорлупа плоти – моя тюрьма. Руки крепко привязаны к кровати. Я начинаю вырываться.
Новый приступ.
Отпустите, отпустите меня наконец! Я разбил ваше небо, сверг ваших богов и их гниющие головы разбросал по облакам. А теперь мне нужно разбить свою плоть, чтобы стать абсолютно свободным!
И, сквозь лавину боли, я начинаю кусать свои руки, рвя зубами мясо и мышцы, добираясь в конце концов до артерий, и сразу перегрызаю их… Кровь заливает кровать.
Я улыбаюсь. Мир медленно гаснет. Краем сознания вижу, как дверь в палату с лязгом открывается и ко мне несутся санитары…
Поздно… Наконец-то я свободен.