matv2hoda : Зеки

Помнится, мы их вообще не считали за людей. Скорее что-то вроде гоблинов: страшные существа, способные исключительно на плохие поступки. В поселке они появлялись редко. Таков был порядок. Зек мог выйти с территории зоны только со специально выписанным пропуском. И тогда среди детей мгновенно распространялась ужасная новость: Наташка видела зека. Он останавливался возле колонки и пил воду. Страшный такой, лысый и глаза злые-презлые. Если зеку на глаза попадется ребенок, он сразу хватает его и тащит в лес. А в лесу он его обязательно зарежет и съест. А кости закопает. Как только мы замечали кого-нибудь из них, наши сердца наполнялись первобытным ужасом. Мы бежали и прятались кто куда. Обычно гасились небольшой компанией в пыльный подъезд близлежащего дома и там, в полумраке делились впечатлениями.
Беззастенчиво и радостно мы хохотали, когда воспитательница в детском саду рассказывала нам про пожар в бане, стоявшей на территории зоны. Зеки с криками выпрыгивали из горящего здания в одних портках. Представляя эту сцену, мы заливались радостным смехом. Зеки напоминали нам фрицев. Только фрицы говорят по-немецки: хенде хох или Гитлер капут, а зеки вроде как знают русский язык. Но лучше они от этого не становятся.
Несмотря на все свои страхи, мы часто сбегали в тайгу. Пошататься по лесу, построить под елкой халабуду из веток, зарыть в потайном месте клад из фантиков, камней и бутылочных осколков, - есть ли на свете большее счастье? Хотя предприятие это было весьма рисковым. В тайге легко заиграться. И тогда ты забудешь про время. И твои родители быстро обнаружат, что тебя давно нет во дворе. И на подходах к дому ты услышишь от своего приятеля страшный шепот: тебя мама уже по всему поселку ищет. А потом дома тебе всыплют по полной и запретят гулять целую неделю. Но это не научит тебя ровным счетом ничему.
Как-то я окольными путями возвращалась из очередной прогулки по тайге. Оглянувшись, обнаружила, что по дороге вслед за мной идет зек. Нас разделяло примерно 20 метров. Тогда я поняла, что мне конец. Погибну в свои шесть лет ни за что ни про что в самом расцвете сил и красоты. И я побежала изо всех сил. Дорогу развезло после дождя. Я бежала, спотыкалась и падала в лужи. Потом вставала и, задыхаясь, бежала со всех ног. А дома с меня стекала грязь. Я стояла перед мамой и не могла толком ничего сказать, только со свистом часто огромными глотками вдыхала в себя воздух и пучила глаза. Тогда родители не наказали, посчитали, что хватит с меня ужасов на сегодня.
А я ведь даже представить не могла, что вслед за мной по дороге шел обычный в общем-то человек, и шел он по своим делам, и вовсе не собирался тащить меня в лес и резать под кустом. Конечно, потом я выросла и все поняла. Зек тоже человек. Среди них попадаются неплохие люди. Иногда они даже бывают забавными, как, например, зек по кличке Синий Туман. Его мы видели часто, потому что начальство поселка в свое время ввело новую услугу для населения. Каждый день между 13 и 14 часами к дому подъезжала телега. Лошадкой правил зек или, как называли эту категорию людей наши родители, жулик. Он соскакивал с телеги и, забегая в подъезды дома, свистел в специальный свисток. Жители выходили с мусорными ведрами и отправляли их содержимое в телегу. Довольно долго должность мусорщика занимал Синий Туман, прозванный так за свою любовь к творчеству Добрынина. Разъезжая по поселку на помойной телеге он горланил песни. Может, это было не слишком красиво и музыкально, зато от души. Однажды, будучи в ударе, Синий Туман направил лошадь не туда. Телега подскочила на крутом ухабе и с треском развалилась. Мусор рассыпался по дороге. Проходивший мимо начальник колонии начал отчитывать незадачливого зека. «Не сыпь мне соль на рррааану-у-у!» - душевно затянул Синий Туман. Потом над этим случаем смеялся весь поселок.
То, что зек, тоже человек и порой с израненной душой, любили повторять сами жулики. Многие из них дотягивали свой срок на поселении. Жить они могли уже за пределами зоны. Поселенцы ходили в фартовой одежде. Некоторые строили себе дома на окраине поселка. Этот район назывался Шанхаем. Но большинство лепилось к одиноким дамочкам. Плакались на давно не знавших мужской ласки грудях, обещали золотые горы и пели песни под гитару. Заканчивались романы всегда одинаково: пьянки, побои, доломанная окончательно непростая женская судьба. И, что самое страшное, часто в этих жизненных историях фигурировал подавленный и озлобленный ребенок от первого брака, мечтающий, чтоб «дядю Лешу» побыстрее прирезали в пьяной драке.
Я давно перестала испытывать детские страхи. Давно не живу в родном поселке. Но зеков до сих пор недолюбливаю. Впрочем, всех людей в форме переношу с трудом, все равно: милиция, военные, зеки. Я всегда буду избегать их. Может быть, до сих пор где-то в глубине души живет смутное ощущение, что это не совсем люди.