yakov : Игры в горах. продолжение

Сугроб закрывал пол-окна, и мальчик мог видеть только свинцовое небо. Смеркалось. Снаружи все сковало морозом, а в доме было тепло. Днем дядя принес огромную вязанку дров, и сейчас в печке пылал и сыпал искрами веселый огонь.
Дядя готовил на ужин что-то очень вкусное, судя по запаху. Тени от его рук, носа, от сковородок и кастрюль, плясали по бревенчатым стенам. Мальчика завораживала пляска теней. Солдатики были рассыпаны по столу и не шевелились. Запах еды щекотал ноздри.
- Ой, как вкусно пахнет! – не выдержал ребенок.
Дядя самодовольно усмехнулся. Он был не только великим поваром, но и великим молчуном. Его нечастые реплики каждый раз заставали мальчика врасплох. Тит редко о чем-либо спрашивал дядю – от него все равно невозможно было ничего добиться. Зато у них была библиотека – такая огромная, что непонятно было, как она умещалась в небольшом домике. Мальчик очень любил читать. Однажды, прочитав что-то, он поднял голову от книги и спросил:
- Дядь, это у нас – интернат?
Он и не ждал ответа. Но в тот раз дядя удивил его. Он рассмеялся:
- Ох-хо-хо! Как много умных слов ты вычитал в своих книжках!
- Да ты что, дядя! – удивился мальчик. – Ведь это же твои книжки!
- Хм… ты знаешь, милый, – ответил дядя, - я их никогда не читал.
- То есть как это не читал? – окончательно растерялся мальчик.
- М-м… ну, я книжки не люблю …
И на этом разговор закончился. “Но что же это, - удивлялся Тит, - за человек такой? Книг полно, а он их не любит и никогда не читал?”
Дядю звали Серафим. Это деревенское имя, на взгляд мальчика, очень подходило их сельской жизни. Вот и все. Больше ничего мальчик о дяде не знал. Тот был единственным взрослым существом, с которым мальчик когда-либо разговаривал. Воспитатели других ребят никогда даже близко к нему не подходили.
Вообще, взрослые в их селении были очень замкнутые. Чего нельзя было сказать о детях. Те были, наоборот, очень общительными и играли вместе почти каждый день. Сегодня, например, они все утро катались на санках и играли в снежки.
Их селение со всех сторон было окружено горами, и дети давно нашли себе на горных склонах отличные трассы для спуска на санках – иногда совсем страшные, а иногда – не очень.
Однако больше всего он любил кататься с гор на лыжах. Только мешали птицы. Они очень любили детей и постоянно вились вокруг них. Мальчик обожал кормить с рук и птиц и белок. Нередко он находил бельчат в карманах своей куртки. Когда мчишься по лыжной трассе с огромной скоростью, огибая деревца, – ужасно неудобно из-за того, что вокруг тебя вьются птичьи стаи. Но мальчик привык. И другие дети – тоже.
К тому же, они понимали птичий язык – он очень простой. Но, увы, птицы были такими глупыми.

Эпизод второй. Комната.

Мальчишкам давно обещали новый аттракцион. Сегодня они его обнаружили. Совсем новенький, он стоял прямо посреди поселка, рядом с домом собраний. Ребята обошли аттракцион вокруг.
- Это то, что мы думаем? – переглядывались они.
- Разумеется! – ответили они сами себе.
- Угм. А как в него играть?
- Очень просто! – сказал всезнайка Мега. – Это павильон. И в нем комнаты. Бывают комнаты страха, бывают комнаты смеха. А это, насколько я понимаю, нечто среднее.
- В смысле? – никто ничего не понял.
- Ну чего тут непонятного? – принялся объяснять Мега. – Комнаты… нужно просто войти внутрь и это… попадать в приключения, бороться с опасностями, и выпутываться из затруднительных положений. Кто наберет больше всех очков – тот выиграл!
- Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросили остальные.
- Что, я про аттракционы не читал, что ли? – ответил Мега.
- Понятно, - сказали ребята. – Ну что – пошли тогда?
- Стойте! – сказал Мега. – Нужно заходить по одному, максимум по двое. Это индивидуальная игра.
- Да кто тебе сказал? – обрушились на него друзья.
- Кто надо – тот и сказал, - ответил Мега и зашел внутрь павильона.
Мальчишки переглянулись.
- Ну что, – как будем заходить?
- Давайте по алфавиту… - предложил кто-то.
- Давайте, - согласились остальные. – Иди, Альфи, твоя очередь.
И они один за другим стали исчезать в недрах новой игрушки. К Титу подошел Йо-Йо с улыбкой до ушей и сказал:
- Хочешь, пойдем вместе?
- Давай лучше по одному, а потом расскажем друг другу, - решил Тит.
- Ага, точно. Тогда держи!
- Наушники? – улыбнулся Тит.
- Угу, - сказал Йо-Йо. – Будем на связи. Ну, иди. Я за тобой…
И Тит зашел внутрь. Сначала он шел по коридору с неоновым освещением, потом увидел лестницу и решил подняться по ней. Пройдя несколько маршей, он понял, что ему надоело идти по лестнице, и вышел в другой коридор. Вдоль стен шли двери. Тит подумал, что было бы неплохо заглянуть за одну из них. Только какую выбрать?
За дверью, мимо которой он проходил, затявкал щенок. Тит остановился. Тявканье повторилось. Мальчик подошел поближе. Щенок, повизгивая, скребся в дверь.
- Ты чего тявкаешь? – спросил Тит невидимого щенка.
Странно – было совершенно непонятно, что такое там визжал и тявкал щенок, хотя собачий язык очень прост. Может, щенок не слышит? Мальчик слегка приоткрыл дверь. Из щели с визгом выскочила смешная белая собачонка и бросилась к нему. Тит присел на корточки и стал гладить щенка, а тот лизал ему руки, лицо…
- Робби? – донесся голос из глубины. Он поднял голову. И увидел в дверях женщину.
- Боже, Робби, - прошептала она.
Мальчик от изумления не мог вымолвить ни слова. Женщина подошла к нему, обняла его за плечи и прижала к себе. Он почувствовал, что она дрожит.
- Робби, мальчик мой…
Тит испугался. Что же это такое происходит? Что это за женщина такая? Ведь она же – живая! Она – прикасается к нему! Он – чувствует ее!..
- Где же ты был, мальчик мой? – зашептала женщина.
“Ой! Что это с ней? Неужели истерика? Прям как в книжках! Что же тут такое случилось?” Он посмотрел на ее лицо. Оно было мокрым от слез.
Бледная женщина подняла его на руки. Она все еще плакала. Плакала и целовала его. Целовала, не переставая. Мальчик решил терпеть. В конце концов, ко всему можно привыкнуть. “Когда же она, наконец, успокоится? – думал он. – И пора бы уже выяснить, что все это означает.”
Вдруг женщина перевела взгляд куда-то позади него и спросила:
- Как он пришел, Джон?
- Он просто подошел к двери, мэм, и я открыл, - ответил мужской бас за его спиной.
- Спасибо, Джон, - сказала женщина.
Мальчик оглянулся. Вместо голого коридора с неоновым светом он увидел красивую прихожую с широкими матовыми окнами, молочно-белыми от дневного света, с пальмами в кадках, и узорным плиточным полом. Возле блестящей полированной двери стоял огромный человек с длинными бакенбардами, в темном костюме и фуражке. “Дворецкий!” – догадался мальчик. Именно так он его себе и представлял по книгам. Кажется, по лицу дворецкого тоже скатывалась слеза. “Что это они тут все расплакались-то?”
Мальчик высвободил руку и вытер ее слезы со своего лица. Женщина улыбнулась. Она понесла его вглубь дома. Поднялась по широкой лестнице. Он заворожено смотрел на проплывавшую мимо них огромную хрустальную люстру. На темные картины на стенах. На бесконечные портьеры. “Почему меня все так любят носить? Дядя... Теперь эта женщина…” Она толкнула дверь, вошла в комнату, и опустила его на ковер.
- Вот ты и дома!
“Ха-ха! Дома!” Взгляд его упал на стену. “Ай!“ По стенам были развешаны его фотографии! Он подошел поближе… Да, это он и есть!
Видимо лицо его заметно исказилось от изумления, потому что женщина с встревоженным видом подошла к нему и положила руки ему на плечи.
- Что случилось, сынок? Ты не узнаешь себя?
“Как она меня назвала? СЫНОК?” Совершено потрясенный он уставился на эту невероятную женщину.
- Робби, почему ты молчишь? – прошептала она.
“А ну-ка…”
- М-м… мама… - пролепетал он. Далось это слово ему нелегко.