дядяАлек : ПРОСТЫЕ ВЕЩИ (продолжение)

Глава II

ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ

Я и не проснулся толком, а мысль о том, что сегодняшний день ни принесет ничего хорошего, ржавой каплей проскользнула в мозг. Следом я припомнил, что Борис занял денег и пропал. И что придется бить ему лицо. И что денег от этого не прибавиться. Воспоминания о деньгах, привели к мысли, что их, то есть денег, нет. А нет их, вследствие того, что нет работы. Нет и, похоже, не предвидится. Да к тому же Ирка оказалась блядью. Правда, - это совсем не связанно. Но, все равно, неприятно.
Эти исключительно "веселые мысли" выбили остатки сладкого утреннего сна и испортили настроение. Говорят, Джонни Депп, просыпаясь и подходя к зеркалу, говорит себе какой он молодец и как прекрасна жизнь. Немудрено. С его миллионами. А с моими делами?
Тот - кто был внизу, моего пессимизма совершенно не разделял. Он так радовался жизни, что я не был уверен, удастся ли мне под таким углом освободить мочевой пузырь.
Везет же некоторым!
Я отправился в душ, напевая себе под нос:
И улыбка без сомненья не коснется ваших глаз
И хорошее настроение не вернется никогда-с...
После душа по утрам все люди завтракают. А вы не знали? Позвольте открыть Америку. Все люди… Я полюбовался на повесившуюся с голода в холодильнике мышь и не стал "всеми людьми".
"А может сожрать мышь?" - грустно решил я. Но и мыши никакой не было. Её нарисовало моё воспаленное сознание.
Я вернулся в комнату и с такой ненавистью уставился на телефон, что он не выдержал и разрыдался. Разрыдался звонком.
- Слушаю?
- Здравствуйте, вас беспокоят из театра «Полная Луна». Могу я поговорить с Альбертом Кочкиным?
Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз. В пятку, вероятно.
- Да это я, слушаю вас.
- С вами разговаривает ассистент режиссера Регина Вольф. Вы пробовались у нас несколько месяцев назад.
- Да…
- У нас заболел актер и нужна срочная замена. Наш режиссер в прошлый раз вас отметил, но, к сожалению, тогда что-то не получилось…
"Жопу не подставил, вот и не получилось!"
- Ничего-ничего, я понимаю.
- Да… хорошо. Вы ведь знаете эту пьесу?
- Естественно. Это же Чехов! - снисходительно произнес я.
- Так вот, вы не могли бы, если свободны, подъехать в театр?
Стоп. Пауза. Вдох выдох. Главное не спешить. Сосчитай до трех.
А теперь до пяти…
- Извините, я только встал. Вчера играл антрепризу. Вернулся поздно. Мне нужно посмотреть мой календарь.
- Конечно, я подожду.
Вчера я действительно вернулся поздно. Полночи караулил у Иркиного дома, чтобы убедиться в том, что я - не единственный и неповторимый. До этой ночи она именно так утверждала…
Я зачем-то прошуршал лежащей на телефонном столике прошлогодней газетой. Один хер на том конце провода ничего не слышно. Или слышно?
- Вы знаете, наудачу, сегодня вечером я свободен.
- Ой, супер! Тогда мы вас ждем. Можете приехать к трем?
"К трем! Да я хоть сейчас рвану!!!" - клокотало внутри.
- Вы знаете, к трем вряд ли получиться. Постараюсь вырваться к половине четвертого.
- Спасибо. Будем ждать с нетерпением. До встречи.
- До вст…
Повесила трубку. Сука.
Первая мысль, пришедшая в голову: что одеть? Есть приличный костюм. Один. Нет, не подходит. В наше время, человек в костюме выглядит вычурно. А я так люблю костюмы. Увидишь человека в костюме и можешь рассказать не то что его историю; историю его семейства до третьего поколения включительно. А я в костюме ох, как хорош!
Ну что ж, извечная альтернатива - джинсы и свитер.
Я поплелся в ванную мыть голову и приводить щетину в божеский вид.
Высушив голову феном, и надев строгий черный свитер, впервые за долгое время с удовольствием оглядел себя в зеркале. Настроение на пару градусов поднялось и застыло. Утренний, до дрожи в желудке аппетит, не давал до конца выпрямить утро.
«Спущусь в кафе к армянину и попрошу кредит. К черту гордость, когда так хочется жрать»
Я решительно взялся за дверную ручку, но телефонный звонок задержал меня.
На этот раз телефон не зарыдал, а звучно наиграл приятную мелодию. Даже такой противный баритон - коим обладает Борис, как ни странно может сообщить приятную новость:
- Альберт привет! Извини, долго не звонил, был в Киеве.
- Мог хотя бы предупредить. Мы же договорились на три недели, а ты пропал на три месяца.
- Старик, обстоятельства оказались сильнее…
- Да пошел ты на хуй!
- Погоди… я сегодня завезу две сотни. Всю сумму сейчас не смогу. Но в течении месяца - клянусь. Давай встретимся, обмоем мой приезд. Я извиняюсь и проставляюсь.
- Да пошел ты… - уже не так уверенно проговорил я и положил трубку.
Горячий кофе и плотный завтрак, разве это не повод для того, чтобы шкала настроения стремительно продвинулась по нарастающей.
Сидя за столиком на улице, отдавая дань последним солнечным осенним дням, на меня снизошло такое умиротворение, что я, грешным делом, подумал о том, что Борька не такая уж сволочь, раз все-таки вернет хоть часть денег.
«Но-но» - тут же одернул я себя.
Нечего из-за сраных двух сотен предаваться филантропии. Подонок он - этот Борька. И Ирка к тому же… эх!
Воспоминание об Ирине не то чтобы ухудшили настроение… Нет. Просто не дали ему развиваться дальше.
Я посмотрел на часы. До назначенной встречи оставалось около двух часов. Я решил пешком прогуляться до театра. Правда и альтернативы другой и не было. Проехать в троллейбусе зайцем и быть пойманным контролерами, в тот день, когда все складывается так удачно, - это, знаете ли, достаточно пошло. А ехать с билетом по причине отсутствия-присутствия не моглось.
Несмотря на то, что идти надо было порядочный кусок, у театра я оказался еще за час до положенного срока. Нарезая круги вокруг здания, словно акула вокруг морского котика, я подумал, что даже не спросил какую именно роль, исполнял заболевший актер.
Пьеса была классическая и почти все мужские роли, еще учась в "Щепке", я знал наизусть.
«Наверное, достанется роль Тригорина… или Дорна»,- гадал я.
Вахтерша на служебном входе уставилась на меня с таким видом, будто узнала во мне того самого хлыща, который лишил ее девственности лет шестьдесят назад. А потом вероломно скрылся. Это не правда. Тогда еще даже мой папа не родился. Может дед? Говорят, я на него похож.
- Мне назначено! - с пафосом молвил я и шагнул внутрь.
В помещении театра царила тревожная суета. С трудом разыскав Регину, я узнал, что в театре началась повальная эпидемия осеннего гриппа.
«Не волнуйся крошка. Я же здесь!» - захотелось мне успокоить ее, но из скромности я промолчал и был отправлен на сцену, где шла авральная репетиция.
Внутри меня все горело. Я представлял себе: как я отыграю сегодняшний спектакль; как непременно меня заметят; разглядят мой талант и конечно, по-другому и быть не может, пригласят в труппу театра. Пусть не сразу, я понимаю, надо ждать вакансии. Но на следующую постановку - совершенно точно. А вдруг даже и сейчас! Ведь не хватает же у них актеров, раз приглашают со стороны.
От утренней хандры, не осталось и следа.
Я с приподнятым донельзя настроением побежал на сцену.
Режиссер, тот самый который по уверению Регины - "отметил меня в тот раз", долго пытался понять, что мне от него нужно. Когда до него дошло, отослал меня к помрежу. Помощником режиссера отослал меня к ассистенту, коим оказалась все та же Регина.
Поиграв, таким образом, мною в пинг-понг, она, как ни в чем не бывало, дала мне папку с моей ролью и провалилась в тартарары.
Я зашел в артистический буфет и развернул папку с ролью…
С машинописного текста на меня, ухмыляясь, смотрела роль - Полины Андреевны Шамраевой - жены управляющего поместьем Сорина.
Ошалевший от утреннего звонка из театра, я совершенно выпустил из виду важное обстоятельство, известное мне заранее.
В этой постановке, чтобы придать старой пьесе оттенок новизны, режиссер, изгаляясь, придумал: все женские роли будут исполняться мужчинами!
Ирина Николаевна – мужчина. Ниночка Заречная с бородой. Ваш покорный слуга, с трехдневной щетиной и мешками под глазами.
Роль, естественно, наизусть я не знал. Я опустил руку в карман брюк и прошуршал пустотой.
Нет, нельзя, что бы такой день пропал даром. Будь, что будет!
Я вдохнул и углубился в изучение роли...

продолжение следует