nevertheless : Дриада

Дача /дом /метро 2003.

Дриада.

Some was burned to see the light,
Some was burned for endless night…
“Dead man”, Nobody.

Часть 1.

Глава 1.
«Всё началось год назад. Я стала кашлять. Родители заволновались и отвезли меня в больницу. Через 2 недели я знала свой приговор - у меня рак. Вообще-то, эта мысль меня не так трогает, как то, что я никогда никого не любила. Но пару дней назад в наш маленький городок Дерри приехал паренёк и всё в моей жизни перевернулось и пошло наперекосяк. Сейчас уже середина января, а в октябре, вместе с облетевшими деревьями я засну навсегда. Я знаю это, как то, что меня зовут Марла, мне 16 лет, и я скоро умру. Когда я рассказала свою тайну Бетти, она уронила бычок и выдохнула от неожиданности дым мне в лицо. « Марла, ты замечательная. Но этот парень явно не нуждается в такой девушке, как ты».
После чего у меня не осталось друзей.
Первый раз, когда я увидела Криса, я была в ступоре. Высокое, идеально выточенное небесным скульптором творение с кошачьими глазами и длинными
ресницами медленно вышло из спортивной машины и пошло в супермаркет.
Я, как зомби, пошла за ним. Я не чувствовала пола под кедами и чуть не зашла в магазин с сигаретой. Он был одет просто, но выглядел, как с обложки журнала.
На нём была тёмная майка, чуть скрывающая татушку на шее, и протёртые клеши.
Но я не могла оторвать от него взгляд. Когда он улыбнулся смазливой кассирше, на его
левой щеке образовалась маленькая ямочка, и тихо прошёл мимо меня, оставив
слабый запах духов.
Я никогда не думала, что любовь- это одновременно так чудно и так больно.
Я даже забыла про лекарства, шестерёнки мозга вертятся почти 20 часов в сутки.
И я просыпаюсь с этой ямочкой в моей голове и засыпаю с видом длинных ресниц
и мягких тёмных, чуть вьющихся волос. Когда я пришла после выходных в школу, я
узнала, что не одна я обратила на Криса внимание. А Бетти, как не в чём не бывало,
спокойно подсела ко мне и начала говорить про него». - « Знаешь, Мари, у тебя
неплохой вкус. Этот Крис - потрясающий фотограф и приехал работать в «Дерри Ньюс»
Я уж не знаю, что он собирается фоткать, но стоит ему щёлкнуть пальцами, как бабы
Будут сами приходить ему попозировать.» Я ждала только одного – звонка на урок,
избавлявшего меня от противной болтовни и духов толстой Бетти. Я кипела изнутри,
представив как Крис фотографирует Бетти на фоне живописной речушки.
В своей жизни я люблю 3 вещи: Криса, апельсины, и наш парк со старинными аллеями
и тихими звуками бьющихся друг об друга веток. Я часто иду гулять с Тинни, нашим
ротвейлером, по парку и слушаю стоны ветра. Около мелкого, заболоченного прудика есть
старая кованая скамеечка со сгнившими досками, но притягивающая взгляд своей
массивностью, будто говорящей: «не бойся, я всё выдержала и ты выдержишь». Вокруг
растут платаны, бесстыдно бросающиеся корой и закрывающие от посторонних взглядов
мою уютную лавочку. Я часами могу сидеть, уставившись в мутную глубь прудика или
смотреть на кроны, раскачивающиеся на ветру и зовущие снять оковы притяжения и
взлететь над старым парком, пролететь мимо школы и завода и приземлиться в тёплые и опьяняющие
объятья Криса. Сейчас ещё холодно, но скоро почки нальются последний
раз в моей жизни и вместе со мной умрут ярко-жёлтыми солнышками в жухлой траве»,
Марла закрыла дневник и спрятала его в недрах сумки. Затянулась и медленно побрела в
сторону дома, стряхнув слезу. Слёзы уже не были показателями расстройства. Они
приходили сами, как озноб или кашель. Марла брела домой с мыслью просто провести
этот вечер с Крисом. В её мечте он сидел бы рядом на лавочке и слушал с ней стрёкот
платанов. Просто БЫЛ рядом.
Марла пришла домой, переоделась и, завязав тугим узлом непослушные волосы, пошла
Смотреть на себя в зеркало. Кожа с каждым днём становилась всё бледнее, но её глаза
стали казаться просто огромными. Она стала худеть из-за болезни и от душевных мук.
Тихо прошелестев в гостиную, Марла плюхнулась в глубокое папино кресло,
незанятое из-за ночного дежурства. Её отец работал ветеринаром и очень
переживал по поводу дочери. Её мать, домохозяйка, пышная женщина лет сорока, сидела
в своей комнате и молилась. Она молилась уже целый год по вечерам. Надеясь
предотвратить неизбежное.
Но Марле было уже не до чего, кроме глаз Криса и его ямочки на щеке.
По телеку ничего, кроме старых реклам. Ещё мгновение, и пульт сделал своё дело.
Марла встала, взяла апельсин из кухни и пошла к себе. Её маленькая комната с одним
окном хорошо знала о её страданиях и видела её улыбку, внезапно появляющуюся из-за
мыслей о Нём. Марла уселась на подоконнике и стала смотреть на закат. Он казался ей
почему-то таким ярким, что захватывало дыхание. Марла засыпала, Всё также стиснув
подушку и думая о времени. Ей было страшно и одиноко.

Глава 2.
В душной каморке в углу магазина было сыро и накурено. Кети собиралась домой.
Она мечтала о душе и холодном чае, вкус которого тянул её домой, как магнит сапожные
гвоздики. Её смена закончилась 20 минут назад и, измученная, она мечтала доползти до
дома. На ней были старые кеды и мягкий свитер, скрывающий чуть полноватые бока
синих джинсов. С пакетом наперевес, Кети отправлялась домой. Было уже 20 минут
первого, и на улицах было безлюдно и тихо, только далёкие звуки машин разбавляли
ночную тишь. Кети пошла через парк. Она любила парк, а запах сонных деревьев
действовал на неё опьяняюще. Кети вспомнила, как ходила здесь летом, и ветки
иногда цеплялись за подол лёгкого платья, словно руки парней. Лёгкий ветерок дул
ей в лицо, вдруг она услышала слабый треск и увидела вспышку света.
Чувство, что она одна ночью в старом парке и за ней кто-то следит, напугала её до
безумия. Шорох всё крепчал и Кети прибавила шаг. В свои 19 она хотела стать актрисой
и ждала лишь чуда, перебиваясь работой в супермаркете. Среднего роста, пышненькая,
с россыпью нежно-кремовых кудрей, она была очень привлекательна. Её парень работал
на заводе неподалёку. Он был смел и очень мудр для своих 25.Сейчас Кети мечтала лишь
о том, чтобы он был рядом. Но как назло, сегодня была его смена. Шорох всё отчётливее
стучал в висках и, смешиваясь с пульсацией вен, ритмично совпадал с ударами
ног бежавшей Кети.
Луна высоко и ярко освещала весенний парк. Около старой лавочки с гнилыми
досками лежал пакет, из которого выкатились пара банок кошачьих консервов и
пакет молока, валявшийся поодаль ярким пятном на жухлых листьях. Молодая девушка
лежала чуть дальше, на её кудри налипли листья. А из тела вырывался последний вздох.
Тонкая струйка крови стекала по пухлой щеке на рукав ярко-голубого свитера.
Он ещё долго любовался этой картиной. Потом встал и, тихо насвистывая, пошёл
К прудику и, помыв руки в холодной воле, пахнущей илом, побрёл навстречу луне.

**********************************************************************************
«Как я ненавижу свою жизнь. Мне осталось сравнительно недолго. Я становлюсь
странной: сонной либо очень весёлой, что на меня не похоже. Я знаю, что это
защитная реакция моего умирающего организма. Я ненавижу себя: свою прозрачную,
чуть зелёную кожу, свои глаза навыкате, свои непослушные, чуть жёсткие волосы,
всё время лезущие в глаза, своё тело, никогда никому не будущее нужным. Тишина
в комнате, лишь тихо стрекочут часы где-то в доме. Уже 10 февраля, весна стучится
в сонные после зимы окна. Так скоро станут они воротами смерти для мошкары,
и листья горшёчных растений будут обгорать от их жестоких стёкол.
Все помешались на убийце продавщицы и на грядущем St. Valentine ‘Day,что даже бессмысленным
кажется упоминание о комендантском часе после 21. Молодые люди
«цветут» от любви и скупают пачками все любовные атрибуты: открытки, рамки, свечки
и коробки конфет в форме сердечек. Даже тошно думать об этом. Крис так далеко, как
звёзды до моих ладоней, что я уже ни о чём не мечтаю. Хотя трудно сказать, что лучше
принять от Криса: любовь или холодное равнодушие. Кто бы мог помочь мне с ответом?
Ну ладно, хватит уже, а то папа ходит по кухне и что-то отвратительно напевает. Даже думать
не хочется. Глухо, как в танке», - Марла вышла на лоджию и стала всеми своими вянущими
лёгкими вдыхать закатный воздух, принёсший откуда-то запах распускающихся почек. Она
стояла, глядя в окна соседского дома. Её соседи, милые старички Эпплтон, уже спали. Когда
Мари была поменьше, она часто заходила на пирожки к мисс Эпплтон, а старик, покачивая
ногой, сведённой жуткой артритной болью, рассказывал про старые шумные события в
городке. Дерри - тихий, милый городок в штатах, полный густых заболоченных лесов и заводов;
с огромным количеством стариков и безработных. В городке каждый пробивался, как мог. Хуже всего
приходилось старикам. Но Марла любила слушать их накопленные из-за постоянного одиночества вдвоём
рассказы о политике, о слухах и об интрижках между директором завода по переработке леса и Джоли
Бостер, бывшей танцовщицей, ныне работавшей в детской
библиотеке. О ней ходило множество слухов. Говорили, что раньше она была связана с
каким-то крупным мафиози, и, удивительно, как вообще осталась в живых. Она, открыто
и жизнерадостно улыбаясь людям. Всё равно выглядела грустно. Её глаза, два тёмно-синих камешка, всегда
были грустными, и люди не могли это обойти без фантазий.
Марла ушла с балкона и отправилась спать. Её ждал новый день, но она бы предсказать все события
вплоть до минут, т. к. её жизнь была однообразной, как работа станка на заводе.

Глава 3.

Он шёл по дороге, улыбаясь своим мыслям. В его наушниках играл Мартин Л. Гор, и ноги
сами несли его в ритме дождливой музыки. В свои 23 года Крис был вполне состоявшейся личностью.
Его лицо, усыпанное мелкими веснушками, было спокойным и располагало к себе людей. Люди часто
подчинялись его воле и его это очень устраивало. Он видел мир как таблицу
цвета, в которой все люди и предметы сортировались по группам. Он коллекционировал цвет
и никогда не разлучался с фотоаппаратом, пытаясь заснять то, что будоражило его душу: цвет, пластику
и мимику лиц. Его одинаково интересовали затасканные пейзажи и наблюдение за
предсмертными муками живых существ. В детстве самым большим потрясением для него была смерть
его мыши. Когда он нашёл ее, умершую от старости и остывшую около своей кормушки,
он почувствовал странное радостное спокойствие. Ему показалось, что со смертью она стала
прекрасной, яркой и, может, не умерла вовсе, а переродилась, чтобы первой оказаться в его «таблице».
Крис боялся спугнуть это чувство, он не пускал маму в комнату, всё готовил для
мышки еду и чистил клетку. А через 2 дня, вернувшись из школы, он не обнаружил клетки в комнате.
Мама подошла к нему и стала что-то лепетать о коробочке из-под паштета, о лопатке
и о каком-то дереве в саду, пытаясь успокоить девятилетнего мальчика. Крис слушал её через
вату своего рушащегося счастья. Он не представлял своей жизни без этих грациозно сжавшихся
сухожилий, без мелких коготков, попытавшихся последний раз схватиться за якорь души,
улетевшей из крохотного тельца, оставляя дело трупным бактериям.
Тук, тук.
Крис идёт искать новую жертву. Он найдёт её и будет любоваться ей до рассвета.
Первый раз он решился на убийство в январе, Он увидел это Чудо и не мог не «поймать» её
объективом своего жестокого мира. Её волосы, похожие на брызги шампанского, такие тонкие
и мягкие, не могли оставить его спокойным. Его руки действовали сами. Он был счастлив.
Единственное, о чём он мечтал, была та, кого не придётся убивать. Он искал это сокровище с
13ти лет. Он мучил себя этими поисками. Девушки вешались ему на шею, и он иногда
развлекался с ними, но жил он не для них, не для прогулок по магазинам и знакомств с мамой.
Он жил для Неё, которая умрёт сама, для него, для них. Он понимал, что это ненормально,
боялся себя, боялся заводить друзей и держал всех на расстоянии, чувствуя себя одиноким, но
одновременно спокойно и уверенно. Крис был уверен в том, что друг, перебрав дешевого пива,
не станет смеяться над его мечтой, и что его девушка не будет пытаться его переделать в
обычного семьянина, готового съесть её стряпню и готового к походам на ужин её родителям.
Готового, внутренне умирая, смотреть на её толстую мать, к щеке которой прилип кусочек петрушки,
качающийся, словно лодка в такт волнениям её обрюзгших щёк. А в это самое время,
она оживлённо говорит про соседскую собаку, устроившую себе туалет около их забора.
Он готов был умереть, только бы не переживать этого дикого и такого обычного будущего
многих парней.
**********************************************************************************
Вдруг он увидел Её. Невысокая, бледная девушка с прекрасными нежными глазами и чертами лица,
с лёгким нездоровым румянцем, так подчёркивающим яркость её небольших, чуть пухлых
губ, шла в сторону парка. Вокруг неё скакал, как чокнутый, молодой ротвейлер с огромной
дубиной в зубах. Она курила и думала о чём-то своём. Крис стоял около минуты, как
вкопанный, поймав себя на мысли, что видел её где-то раньше, но разглядел только сейчас. Её свитер,
цвета сочной травы, ярким пятном маячил среди пока ещё голых веток. Она дошла
до старой лавки, села, поджав ноги, и выкинула бычок. Во всех её движениях было столько
изящности, что он невольно вспомнил, что она одна пошла в лес посреди комендантского часа.
Он «проводил» её до дома, разумеется, следуя бесшумно и на далёком от неё расстоянии. Он
шёл на мягкий свет, исходящий от её свитера в такую погоду. Крис был потрясён, ведь Она
живёт через улицу от него. Он поклялся всей своей таблицей, что узнает тайну этого существа.

Глава 4.

Тринадцатое февраля сбавляло обороты. Мари сидела на лавочке и думала о Крисе, о своих умирающих
клетках и о чужом, скоро сбудущемся счастье. В её сумке лежали 4 валентинки, купленные неподалёку.
Две для родителей, одна для Бетти и одна для Криса. Она долго
Выбирала её, но, поразмыслив, что эта валентинки смешаются, решила оставить её себе. Так
лучше. Ей было обидно и в этот день Св. Валентина получать открытки только от друзей и
конвертик с деньгами от предков. Родители Марлы не любили напрягать мозги и просто
дарили дочери деньги на праздники по праздникам. По тарифу : на д.р. – 100 баксов,
а рождество-50, и т.п. Кстати, Марла знала, что больше никогда не получит
хрустящую бумажку в 100 баксов, просто её день рождения 25 декабря, а она столько
не протянет. Ещё, по обычаю, на день Св. Валентина они получали пирог в форме сердца с клубничной
или вишнёвой начинкой от заботливой старушки Эпплтон. « Бедные старички.
Они даже не мечтают о какой-то любви», - подумала Марла. Внезапно заволокло небо, и
стал моросить противный дождик, маленькими молоточками ударяясь в глаза, щёки и губы
Марлы. Как им завидовал Крис, стоящий на другой стороне прудика и стороживший
своё счастье. Девушка подписывала валентинки. Сейчас она сидела, поджав под себя ноги
и смотрела на ярко-красную открытку с огромным розовым шариком по центру. Она
съежилась и вздохнула так горько и глубоко, что у Криса сжалось сердце. Он боялся того, что
её так гложет. Ему нравилось наблюдать за её естественными, чуть скованными грациозными
движениями. В ней было что-то такое воздушное, что он боялся спугнуть это при знакомстве.
Он знал, что его внешность притягивает многих, и он ненавидел себя за это. Он боялся, что
если они познакомятся, то будет такая же история, как раньше. В 13 лет он как- то на дискотеке
пригласил милую девочку из соседней группы. Во время танца он предложил ей встречаться.
Он выбрал её, потому в ней было что-то такое лёгкое, естественное, и женственное. Она
никогда не выпендривалась, не пыталась завести с ним натянутый разговор об учёбе или
музыке. Ему это нравилось в ней, но вот уже через несколько дней она сильно изменилась.
Стала публично к нему приставать, лезть обниматься или фальшиво и громко смеяться. Его это
ранило до глубины души, и Крис обещал себе найти Её, неважно через сколько месяцев или
дней, а может и лет, но главное - не ошибиться. Это был трудный обет, но он смиренно
терпел.

Глава 5.

Марла сидела на кровати, закутавшись в старый, уютный и клетчатый плед, и, заплетая
бахрому в косички, читала Шекспира. Его чудесные пьесы поднимали её ввысь. Ромео уже
как раз скакал из Мантуи в склеп Капулетти, когда Марла услышала слабый шорох в саду.
Она не придала этому особое значение, подумав на птиц, прилетевших после зимовки домой,
в родной Дерри. Уже светало. Сегодня суббота, 14 февраля и можно валяться в кровати хоть
весь день, лишь лениво отвечая на поздравления по телефону от дальних знакомых. Своих и родительских.
Дочитав книгу, которую не раз перечитывала с десяти лет, Марла пошла укладываться спать. У неё было
несколько любимых книг, каждая из которых потрясла её
навсегда: «Сияние» Стивена Кинга, «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса,
« Парфюмер» Зюскинда и, конечно, Шекспир. Эти книги прочно засели в её подсознании.
Мари подошла к столу, включив комп, села и сладко зевнула. Она зашла на почту и занялась ликвидацией
рекламы. Она открыла одно новое письмо. Оно было подписано якобы от Бетти,
но адрес был чужой. Она подумала: « очень и очень странно, ведь сегодня выходной. Дата :
14. 02.03 4.32. А сейчас 4 .57. На Бетти не похоже». Она щёлкнула мышкой и вздрогнула от прочитанного.
« Привет, любимая! С днём умирающих ангелов тебя. Не грусти больше, ведь я с тобой.
Если хочешь, приходи сегодня в семь на маскарад в клуб “BLACK HOLE” на Green corner.
Я найду тебя, вычислив из толпы самую невесомую фигуру. Не бойся и верь мне. Я тебя не подведу.
P.S. Я твоя тень, которая убережёт тебя от боли и тоски».
Марла аж прослезилась. « А может это тот прыщавый парень из соседнего класса?
Или чей-то прикол? Но почему он/она подписалась/лся Бетти? Прийти или нет? Хотя мне
терять больше нечего, а вдруг там будет и Крис. Чьё же это письмо? Может написать ответ ?
Нет, т. к. если это прикол, то я буду выглядеть полной дурой. И я разозлюсь и напишу кучу гадостей
адресату. А если нет? Да кто же это? Хотя у меня есть всего один путь это выяснить!”
Марла покурила на балконе, ополоснулась и отправилась досыпать уже зарождающееся утро.

***

Крис ещё долго сидел за ноутбуком. Он всё ждал, ответит ли она. Он ещё никогда так не нервничал.
Чтобы снять усталость, он вышел на улицу и вздохнул. Ноги сами несли его к Её
дому. Он увидел, как погас свет на втором этаже. Она легла спать, а может просто выключила свет. Он
стоял, прислушиваясь к шорохам в доме. Вдруг он услышал сопение, переходящее в
хрип под дверью. «Понятно, проснулся её ротвейлер. Нужно уходить, тем более скоро приедет молочник.
Сегодня будет трудный день. Сначала надо заехать в театральный магазин, потом
за плёнками на студию и, наконец, за подарком для Неё. Он не знал именно, что она хочет, но
был уверен – нужно что-то неземное для такой, как она.

***
14 февраля началось для Марлы с огромного букета гербер и с открытки с сонетом Шекспира.
Это было странной неожиданностью. Первое 14 февраля в её жизни, в которое хотелось жить. Марла
дрожащими руками подняла букет. Это были первые цветы, которые ей подарили.
«Ярко-рыжие герберы и стихи, ну кто же это? Даже если это Джим Беккер или ещё кто, я приду
на маскарад. Может, хоть этот праздник станет настоящим». Марла захлопнула дневник и
достала справочник. Быстро узнав адрес магазина, она оделась и взяла деньги. Всего у неё было
325 долларов. Она хотела взять на прокат что-то потрясающее независимо от цены.
Дождливый день хмуро смотрел в окна. Марла носилась по дому, собираясь в магазин. Когда
она открыла дверь, то упёрлась ногой в коробку. Взяв её, Марла на согнутых ногах пошла в
гостиную, липкими от пота руками держа посылку. Распечатав её, она нашла пакет и конверт.
Открыв конверт, Марла прочла следующее: “ Зачем же так нервничать, ты забыла обо мне? А я
уже о тебе позаботился. Я надеюсь подойдёт, я старался найти что-то особенное. Тот, кто
всегда рядом.”
Открыв пакет, она увидела нежно-зелёное облачко. Вытащив из пакета платье, она чуть не прослезилась.
Это был прекрасный костюм, не убожество, не ужас. В нём можно было бы
пойти и в ресторан. Чудесно. Марла одела платье, она сидело, как влитое. На подоле юбки из тонкого
капрона были вышиты маленькие листики. Ещё в пакете была маленькая заколка в виде листика,
точь-в-точь такого как на подоле. “Какой прекрасный день. Кто-то готов
разделить со мной мою маленькую жизнь” С этими мыслями Мари погрузилась в ванну,
полную пены. Как же клёво ей было.
Противный звук телефона вернул её на землю. SMS. Номер неизвестный. Открывшееся
сообщение повергло её в шок : « Ты готова прийти на свой первый бал со мной ? Я буду
ждать тебя , пока моё сердце сможет ждать. Или я больше не объявлюсь»
Марла ответила: « Я буду готова .»
Быстрыми движениями вытирая голову, Mарла Бегала по комнате. Брайан Молко надрывался в
магнитофоне и время шло. Остался час пятьдесят. А Марле было жутко интересно : кто готов любить её,
исполнять все желания и оставаться тайной.

Глава 6.
Мари быстрыми движеньями стала одеваться. Но какая-то тревога зародилась в её сердце: кто ждёт её на балу. Что из этого выйдет? Одно она знала точно: всё это как-то странно и почему он прячется? Всё как-то спонтанно, вчера утром она думала о смерти и БОЯЛАСЬ. А уже сегодня мчится в клуб и там её кто-то ждёт. Удивительное чувство. Кто-то думает о ней …Думает по-настоящему.
Cобравшись с силами, Марла достала платье из коробки, взяла туфли и вздохнула. Примерив, она осталась довольна. Всё, пора на встречу с неизбежным. Идти было недолго. Сердце стучало быстро-быстро, когда она входила в клуб. Ну вот… Вся модная тусовка здесь. Вдруг она заметила Бетти в наряде ведьмы (который явно был бы уместен на HELLOWE’EN ,а не на 14 февраля) Вот чёрт, она её заметила. Только этого не хватало. »Какими судьбами? Не знала, что ты сюда заявишься. Тогда зачем ты мне соврала, что ты не придёшь. А костюмчик неплохой , где нашла? И кто же ты?» «Здравствуй, ведьма….. Мне надоело сидеть дома и скучать, Я – Дриада. Слышала о таких?»
« Нет, и не хочу грузиться по этому поводу. Пошли, выпьем соку, а то здесь слишком жарко».
Они пробирались через топу, идущую волнами под Kosheen. Атмосфера стояла классная, в толпе кто-то схватил её за руку и что-то туда вложил. Марла испуганно отдёрнула руку и попыталась найти того, кто это сделал. Ни фига. Толпа прыгала, совершенно не обращая на неё внимания. Бетти уже скрылась. Надо её найти, но это потом, а сейчас нужно прочитать записку.Она пошла в туалет. Зайдя в первую попавшуюся кабинку, стала читать. “Но пока ещё рано, осмотрись по сторонам, свыкнись с толпой, которая даже не знает о нас”. Выскочив из туалета, Мари услышала то, что пронизало её тело холодным потом. “Baby, join me in death. This world aimn’t worth living…” Так, это HIM. Её любимая песня, это уже становится странным. Но надо ждать.

***

Марла задумчиво потягивала коктейль, чтобы расслабиться. Джим стоял, облокотившись на колонну, всю усыпанную ёлочными гирляндами. Красные, зелёные и синие блики, мерцая, сменяли друг-друга, наполняя сердца
влюблённых теплом, красиво переливались в глазах Марлы. Он любил её с седьмого класса, т. е. 5 лет. В его грустном, тусклом мирке не было счастья, и он постоянно фантазировал. Он хотел стать гонщиком или известным музыкантом, лишь бы она обратила на него своё внимание.
Стоит признать, что он был с большими отклонениями в развитии. Его родители,
Его родители платили огромные суммы за учёбу в этой школе. Среди «нормальных»
ему было лучше, к нему все привыкли и почти не издевались. Когда-то, по совету
его врача, Джима поместили в интернат для детей с нарушениями ЦНС на лето.
В его палате был мальчик с парезом правой половины тела и мальчик-лунатик. Джим жутко обиделся и устроил голодовку. В итоге, его кормили через капельницу. После этого он не говорил ни слова до сентября, пока не увидел Её.
После, в жизни он ценил только её улыбку, исписывал целые блокноты только словом «Марла». Он не знал, как добиться её расположения, и лишь ходил за ней по пятам. Он видел, что она кого-то ищет, но побоялся подойти к ней. Джим поплёлся к дивану.

***
Крис отошёл вбок и наблюдал за Марлой. Он остался доволен выбранным платьем, но чувство того, что он слишком настойчив, и это может испугать её, не давало ему покоя. В этот момент кто-то схватил его за руку и сильно тряханул. Он обернулся и увидел перед собой это чудовище. Бетти не давала ему прохода, часто выслеживала его и пыталась привлечь внимание любым способом. Она была одета очень нелепо : чёрный балахон, чёрная помада, растрёпанные бурые волосы, словно пакля, и, в довершение ко всему, огромная красная валентинка в руке. «Чёрт возьми, эта сучка и здесь меня узнала».
_ Крис, дорогой, я так ждала этого дня, когда я смогу наконец-то, признаться тебе в своих чувствах. Я очень скромная, и твой резкий отказ на моё приглашение на медляк может сильно меня ранить. Ну, что скажешь?
_ Да что ты, Бетти, я с радостью с тобой потанцую. Но сначала, может пойдём покурим, а то здесь слишком жарка и шумно.
_ Конечно.

Глава 7.

Худощавый парень вышел на улицу из-за внезапного приступа тошноты. Выпивка – это ахиллесова пята для Джима. Он почувствовал, как желудок начинает накрывать новой волной спазмов, и побежал за угол. Там была пара кустов дрока. Чуть подальше начинался старый парк. Добежав до аллеи, слабо освещённой фонарём, пока ещё голой, с запахом прошлогодних листьев, Джим упал на колени, после чего его вывернуло. Очки свалились, и он налету отбросил их влево. Только затем до него дошло, что не так то просто найти очки ночью на ощупь, да ещё в нетрезвом виде. Он видел плохо, а сейчас вообще отстойно. Что ж вы хотите : - 4,5. Он начал на ощупь искать очки, ползая на четвереньках. Вдруг его рука нащупала что-то твёрдое. По его спине пробежали мурашки. Женская нога. Рядом с ней валялись его очки. Он узнал Бетти, вдоль шеи которой зиял тонкий, но глубокий порез. Кровь уже перестала течь и кое-где свернулась тёмно-коричневыми пятнами. Удивительно, но её лицо было спокойно, будто она спала. На правое ухо налип сухой лист. Вдруг Джима осенило : она же лучшая подруга Марлы, а у них одинаковые серьги в левом ухе. Маленький ангелочек, выточенный из какого-то камня песочного цвета, с тонким крестиком вдоль туловища. Он осторожно снял серьгу с остывающей оболочки Бетти и положил в нагрудный карман своей клетчатой рубахи. Он встал, отряхнулся и пошёл обратно в клуб, забыв про труп в парке. Ведь теперь у него есть что-то, связывающее их. Он был так счастлив.

***
Марла скучала, потягивая новый коктейль. Дайкири уже кончался, в жаркой обстановке клуба она чувствовала себя одиноко и неловко. Вдруг кто-то тихонько коснулся её руки. Резко обернувшись, она увидела перед собой…

Глава 8.

После прихода домой, Марла сняла узкие ботинки и упала в папино кресло. Её мутило от выпитых коктейлей, на глаза наворачивались слёзы. « Безумие! Как я могла так облажаться?! Идиотка…» Никого не было дома. Её родители уехали к Лейбманам, родственникам по папиной линии. Приедут только в среду. На столе стоял пирог в форме сердца от Эпплтон. Это было ещё одно доказательство обычного и прошедшего праздника. Она встала и побрела на второй этаж, покачиваясь и хватаясь за балясины. Включив телек, она откинулась на старого огромного плюшевого медведя. Это был подарок на её седьмой день рождения, мягкий и уютный. Вдруг она вся подскочила и придвинулась к экрану. Диктор отрешённым голосом считывал с монитора то, что заставило Марлу закурить дрожащими пальцами: «… нашли ещё одну убитую девушку. Бетти Роузмен училась в Дерри сеньор. Её тело было найдено неподалёку от клуба “BLACK HOLE”. Смерть наступила от ранения в шею. Сонная артерия рассечена острым предметом, диаметр пореза совпадает с порезом бывшей жертвы Кети Тронтон, убитой месяц назад. Версия об изнасиловании не рассма…» Марла быстро щёлкнула пультом. Её колотила сильная дрожь.

***
Крис шёл по дороге и курил. Он не испытывал никаких чувств по поводу смерти Бетти, но единственное, что его смущало: Мари могла расстроиться. « Ладно, главное, нет свидетелей, а на остальное наплевать. Мир и так слишком жесток, и, кажется, они уже почти не общались». Он шёл по парку, вдруг один жёлтый, оставшийся с прошлой осени лист упал ему на ботинок. «Чёрт, я забыл положить ей чек на платье. Как теперь она его сдаст?» Он открыл пиво. Murphy’s было горьким , как его жизнь. Как же ему хотелось обнять её сейчас. Он подошёл к лавочке и сел, как Марла, поджав ноги. Он включил плеер. “I Miss You” от BJORK колотило по его страдающему сердцу. Выбежал из кустов Тинни, описав круг, он помчался обратно. Но Крис его не заметил, точно так же, как не видел, что Марла вышла на поляну и в изумлении остановилась около него. « Что ж», подумала она, « там есть место, я присяду». И подойдя к Крису, вздрогнувшему и растерявшемуся, сказала : « Привет, тут свободно?»

Часть вторая.

Глава 1.

«Двадцатого сентября, в центральном парке был найден труп молодой девушки. Убитая, шестнадцатилетняя Марла Грей, найдена в пакете, наполненном стручками ванили и апельсиновыми корками, вырезанными в форме листьев. Версия об изнасиловании следствием не рассматривается. Любой житель города, который может помочь следствию, может позвонить по телефону 165-57-84-75. Горячая линия работает круглосуточно. Напоминаем, в городе всё ещё действует комендантский час после 21 часа».
В комнате, освящённой кажется миллионом свечей, рыдала мисс Норма Грей, свернувшись в клубок под клетчатым пледом. Телефон звонил со вчерашнего дня, заполняя пространство дома скорбью со всех уголков города. Стивен сидел на первом этаже, потягивая сухой виски, и каждую секунду нервно хватался за подлокотник кресла, в котором когда-то так любила сидеть его дочь. Раньше, когда Марле было лет шесть, она всегда называла его «троном папы-короля». Когда она была жива он этого не замечал, а сейчас сал находить по всему дому её «следы», комок в его горле душил его, и глаза застилало тонкой плёнкой слёз. Её расчёска с застрявшими волосами медного цвета, забытая на тумбочке в комнате для гостей. В ней стояло старинное зеркало, и Марла любила перед ним вертеться, примеряя очередной наряд. А то и просто петь, используя её как микрофон. Колпачок от помады, валяющийся под журнальным столом уже тысячу лет, но он уже как двое суток часть той, бывшей, живой и подвижной девушки. Он нашёл упаковку от OAKENFOLDа, которую она потеряла ещё в начале мая. Перед глазами встала Мари, заламывая руки носящаяся по дому и всё перекладывая, нарушая порядок, наведённый Нормой. На её щеках румянец, волосы развеваются, не успевая за её стремительными движениями, норовя попасть в рот, а окна заливает яркое полуденное солнце, и от этого кажется, что её голова окутана пламенем.
Стивен пошёл к холодильнику, чтобы кинуть льда в свой стакан. Он не любил это пойло, но оно волшебным образом останавливало кровотечение души. «Ну вот, и здесь она…» - подумал он, увидев ярко-оранжевые солнышки, заполняющие пространство полки. Марла обожала апельсины, и он вчера по привычке купил их в супермаркете на углу, зная, что ей больше не съесть ни одного.

***
Утром 21 сентября в дверь начальника полиции Гусберри постучали.
_ Извините, можно войти?
_Да-да, конечно. Подождите минуточку, я вставлю кассету в магнитофон.
«( щелчок ) Время записи 9 часов 27 минут. Представьтесь пожалуйста.
_ Здравствуйте, меня зовут Чед Вилкинс. Я знал Марлу с десяти лет. Мы были друзьями по электронной почте. Вели общение каждый день. Я заволновался, что она вчера не написала и позвонил ей. И вот я здесь, я хочу помочь найти убийцу… Она была моим лучшим другом ( вздох).
_ Скажите, вы не замечали ничего странного в общении с Марлой? Может, она упоминала о ком-нибудь незнакомом, или говорила, что пойдёт куда-то?
_ Знаете, Марла – человек очень открытый, импульсивный. Она выкладывала мне всё. Я был чем-то вроде дневника, психолога и друга в одном флаконе. Она очень переживала по поводу болезни и считала дни до осени… Это странно, но я всё равно скажу, это был для неё лучший выход, т.к. она просто с ума сходила в последние две недели и печатала свои «проповеди» с огромным количеством ошибок, что на неё не похоже. Слова наползали друг на друга, и мысли теряли смысл. Она будто боялась, что не успеет дописать письмо до конца.
_ Мм, что ж, ясно. Спасибо, Чед. Мы благодарны вам за сотрудничество. Если что-то понадобится, мы вас обязательно вызовем ещё раз.
_ Что ж, ладно».

Глава 2.

Крис сходил с ума. Он пошёл в аптеку и купил лошадиную дозу снотворного. Она умерла, кто-то убил её. Он плакал, так ему было горько. В своей жизни Крис плакал всего дважды : когда умерла его мышь Ретти, и вот в эту ночь. После знакомства с Марлой он переосмыслил свою жизнь, свои мысли и больше не думал даже о своей таблице. Он влюбился; нашёл ту единственную, которую искал. Он потерял лучшее в своей жизни. Его апельсиново-табачное чудо было с ним всё лето, и они расставались только на ночь, т.к. родители волновались за её ослабшие нервы и отправляли счастливую Марлу спать. И вот вчера этот мир потерял свою радугу красок, ведь в нём не стало Её. Ему уже звонили из участка, надо было идти. На улице его встречали косые или участливые взгляды, и от этого холодный пот струился по спине.

***

Душный сентябрьский вечер одеялом укрывал засыпающий Дерри. Норма убиралась в комнате Марлы, т. к. боялась спугнуть то ощущение « живой Марлы, вышедшей погулять с Тинни.» Она нашла комья пыли за кроватью, но стоило ей слегка отодвинуть шкаф, как она услышала лёгкий хлопок – что-то упало. Похоже, какая-то книжка. Норма вытянула руку и достала её, книжку с красивой надписью “ My Diary.” Она спустилась в гараж, взяла кусачки и сломала медный замочек. Отложив его в сторону, Норма села на диван, полный подушек : красных, жёлтых, зелёных, синих, клетчатых, полосатых и старых, вышитых бабушкой, и открыла книжку.

***
Было около двух ночи, когда Норма закончила читать тайные мысли своей навсегда ушедшей дочери. Она многое узнала, многое повергло её в шок и она расплакалась над одной записью, датированной 16 мая, вспомнив, какая Марла была счастливая в тот день.
« Привет, дневник. Сегодня самый лучший день на свете. Мои родители ушли на праздник к Лейбманам, и весь день дом был в моём ( нашем ) распоряжении.
Крис пришёл около одиннадцати, и я не успела позавтракать. Он принёс с собой пакет со свежайшими клубничными, апельсиновыми и шоколадными круассанами и бутылку мартини. Пока я ставила вариться кофе, он успел преобразить мою комнату во что-то необыкновенное : шторы плотно закрыли утренние пасмурные окна, на лампу были накинуты красные и оранжевые платки. На полу лежал мой клетчатый плед и все подушки с дивана. А на столе стояла фотография в рамке. Я сначала не поняла : кто это ( у меня минус 1,5) . Подойдя ближе, я увидела Новую Себя : с сияющими глазами, румяными щеками, сигаретой в полусогнутых пальцах и прядью прикрытый правый глаз, блестящий от вспышки, как какой-то драгоценный камень. На этой фотографии я сижу по-турецки и передо мной из апельсинов выложено: Curly + Orange. ( просто, когда мы вместе, я зову его Curly. )
Потом кофе соизволил и был выпит с круассанами и набил наши животы до отказа.
Мы слушали Massive Attack и валялись на пледе. Потом было выпито мартини и…. ну, ты понимаешь…короче, этот день перевернул мою жизнь, я и она изменились. Крис сказал, когда мы вечером сидели на нашей лавке, что убил бы ради меня и за меня, и верит мне больше, чем себе. Потом он признался мне, что подумывал о самоубийстве ещё до приезда в Дерри. Он почему-то не хотел сюда ехать, был уверен, что здесь что-то будет НЕ ТАК. И ему часто снились кошмары про бездонные мусорные пакеты, выложенные изнутри апельсиновыми корками и безлапые, ползающие, словно гусеницы, псы.. »
После этой фразы Норма захлопнула дневник дочери. Её колотила нервная дрожь, а в голове крутились слова : « Он ли её убил или предвидел это, поэтому не хотел расставаться с ней даже на ночь. В тот (последний ) день она ходила сама не своя. Ничего не ясно. Но он не приходил и не звонил тогда, похоже, они поссорились.»
Она взяла записную книжку и набрала номер Криса.
Он не брал трубку, просто не мог.

Глава 3.

Редактор журнала « Дерри ньюз» вызвал Криса Стивенсона к себе, т. к. не видел его отчёт по футбольному матчу, прошедшему позавчера и признанному огромным спортивным достижением этого сезона. Крис обещал предоставить лучшие панорамы для передовицы.
Через 2 дня в печать, а их всё нет. Секретарь сказал, что Стивенсон уже второй день не приходит в издательство. Его мобильный отключён, и Ньюмен отправил секретаршу навестить, как предполагалось, заболевшего Криса и забрать плёнки.
«Ладно», сказала Жюстина, французская студентка с соломенными волосами и голубыми глазами. Казалось, что по её венам течёт не кровь, а молоко, настолько
вся она была светлая.

***

Жюстина выходила из офиса, мысленно проклиная Ньюмана и Криса на французском диалекте. Крис раньше ей нравился, но из-за того, что совсем не обращал на неё внимания, был убран в дальний пыльный угол её души.
Вот показался фасад его домика. По бокам от парадного входа стояли кадки с какими-то тропическими цветущими кустиками. Она постучала. Тишина в доме ничего не смогла её ответить. Толкнув дверь ногой, она вошла в дом. Никого. Вдруг она услышала стук, с каким закрываются окна, сквозняк наверное. Она поднялась на второй этаж. Там было две комнаты, соединённые между собой огромной гостиной с плюшевым диваном в восточном стиле с кисточками на подлокотниках. « Очень мило! Начинаем метить в аристократы », - подумала Жюстина и прошла в левую комнату. Это была фото студия. Кроме огромных распечаток лица, рук, обнажённых ног, концов волос и прочих фрагментов Марлы она не увидела ничего.
« Везёт же ей, вернее, везло. Всё, хватит – о покойниках надо думать либо хорошо, либо вообще не думать». И она пошла в другую комнату, закрыв стучащее от сквозняка окно.
Пройдя через гостиную, она постучала в дверь. Тихо. Открыв дверь, она вошла в комнату. Огромный диван с забытой, так и горящей днём напольной лампой, стоящий на полу ноутбук, пара окурков, открытый шкаф и письменный стол, заваленный всякой дрянью молчаливо гасили её любопытство. Она подошла к столу, на котором лежало пара дисков, недоеденный апельсин, какие-то журналы и открытый блокнот. Она взяла его и прочитала последнюю исповедь человека, прогнувшегося под своим горем, любовью и одиночеством.
« Я знаю, это какое-то безумие. Жизнь издевалась надо мной с рождения. Я был объектом поклонения у противоположного пола,
страдал от поисков счастья, но когда оно нашлось, жизнь забрала его у меня. Я потерял смысл жизни, хотя знаю, может это звучит пафосно, но это так. Знакомство с Марлой дало мне то, чего не выразить через пусть даже самые витиеватые фразы. Это было больше чем любовь, думаю, не все смогут это понять, не почувствовав.
Я ушёл из этого мира, но хочу признаться в том, что я убил Бетти Роузмен и Кейт Тронтон, я не могу обьяснить мотивы, это слишком сложно. Я знаю, это ужасно и никто не в силах это отрицать. Я – убийца. Но одна вещь, которую я никогда бы не сделал - Я НИКОГДА БЫ НЕ УБИЛ МАРЛУ. Она была моим миром, и я пообещал ей доказать свою любовь. Я хотел доказать ей свою любовь обещанием сделать то, что никогда бы не сделал, не любя её. Она обо всём знала, в тот день я ей во всём признался. Она попросила меня дать ей время это понять, и я всего на один день оставил её жизнь незащищённой в этом мире. Я знаю, кто мог это сделать. Но я не уверен, мы говорили с Чедом, он со мной согласен.
Я больше не могу писать, я чувствую холодную руку на своём плече. Я прошу винить во всём меня. Мне нет места на этой земле, прошу кремировать меня, а мой прах развеять над старым парком, если это возможно. Оставить мою волю в секрете, чтобы люди не боялись там гулять и не прокляли меня. Пожалуйста…»

Жюстина села на корточки и беззвучно заплакала. Она подошла к окну, выходящему на задний двор и увидела его. Казалось, он просто сидит на скамейке, облокотившись на старый вяз. Она вскрикнула и вызвала полицию.

***
У начальника Гусберри сильно болела голова. Он как раз запивал ещё одну таблетку Солпадеина, как в дверь постучали.
Сержант Пепфри сел в старое кресло, кинув на стол подробный отчёт по смерти Криса Стивенсона, и представил, сколько до него поп с таким же чмоканьем елозило по обивке кресла.
От этих мыслей его отвлёк кашлянувший и упёршийся в ладонь правой руки Гусберри. Он поспешно выпрямился и высказал сержанту свои мысли.
Когда Пепфри вышел из кабинета, заваленный работой, он думал лишь о том, что опять запорол выходные себе и своей молодой жене Линде. Как его достало это дело, постоянно подкидывающее новый геморрой. Он хотел уехать на неделю на ферму к родителям. Там, под звуки газонокосилок и мычание коров можно было просто валяться с Линдой на траве, лениво тормоша во рту сладковатую травинку или гулять, обнявшись как юные влюблённые и счастливо молчать. Этого счастья он опять лишался, т.к. упрямый Гусберри отказывался предоставить отпуск своей лучшей ищейке. Пепфри отлично это понимал, но не хотел сегодня опять слушал разгневанную жену, которой и так в её положении нервничать нельзя. Ведь до рождения Рикки, их первенца осталось 7 недель.

***
Чед шёл по вечернему парку и курил. Он сегодня поминал свою подругу и её парня, которого мог спокойно назвать братом.
Но об этом никто не знал кроме них, а теперь эта тайна осталась с ним до его смерти. Так получилось, что мать Криса вынашивала Чеда (она была его суррогатной матерью), но об этом Чед узнал недавно, когда искал документы на свой монитор, отказывающийся показывать то, о чём его просят. И вот в папке, полной старыми документами, он нашёл пожелтевший больничный конверт. И тут он прочитал, то что потом очень покоробило Криса. Они стали часто общаться, потом Чед познакомился с Марлой, и после долгой дружбы, живущей в сети, она стала приглашать Чеда домой или просто побродить. Забавно, с каким трепетом она знакомила двух хорошо знающих друг о друге людей. Они хотели ей всё рассказать, но не успели.

Чед, вертел в руках апельсин, сидя на их любимой лавочке. Внезапно он злобно выдохнул, и зашвырнул оранжевое напоминание о Марле в ветки ярко-жёлтых платанов. Всё кончено, пора идти сдавать ЕЁ, ту которая убила его и «братову» любовь.

Глава 4.

Джоли Бостер паковала чемоданы. У неё была зверская бессонница все прошлые дни. Как она могла поддаться на это? Эта мысль сводила Джоли с ума, заставляя ежеминутно вздрагивать. Это было что-то похожее на транс, будто не она вовсе, а кто-то другой сделал всё то, что так мешает ей теперь спать по ночам.

***

От мыслей её оторвал протяжный вой сирены. Потом в дверь позвонили, и тело Джоли окунулось в чёрную вату обморока.

***
Первый допрос состоялся через день, после того как у Джоли перестали случаться истерические припадки. Джоли, сидела на краешке стула, будто боясь побоев и комкала в руках влажную от слёз салфетку.
Начальник Гусберри сидел в своём кабинете, одуревая от мигрени. Казалось, что после смерти Криса Стивенсона, что-то случилось с его нервными окончаниями. Адская боль качала на качелях громилу с седыми висками, оставшимися после аварии, в которой он потерял своего сына, Джима Беккера. Того самого щуплого подростка, сходящего с ума от одиночества и нашедшего себе пассию, Марлу Грей, которая отправилась на небо по странному стечению обстоятельств ровно через 40 дней после его кончины.

***
Он не мог выносить взгляд этих синих глаз, просящих понять те жуткие признания, которые похожи на бред. Гусберри даже специально заказывал медико-социальную экспертизу, боясь за состояние души подозреваемой. Экспертиза признала Джоли Бостер вменяемой и разрешила продолжение дела.

Через четыре дня, Бостер вышла из шока и спокойно стала рассказывать то, что принесёт ей смертный приговор.
« Наконец-то я смогла пересилить себя. Я смогла перечислить себе всё произошедшее в тот день. И я кое-что поняла. Я не в чём не виновата. Хотя у вас может сложиться совсем противоположное мнение на этот счёт.
Восемнадцатого числа она впервые подошла ко мне, попросив томик Стивена Кинга «Сияние». Я сказала ей, чтобы прошла в другой отдел, т.к. я работаю в детском отделении. И тут она расплакалась, не знаю почему, мне её стало так жалко, что я попросила её подождать меня и взяв сумку, быстро поставила на стойку табличку «санитарный день». Потом я повела её в кафе, по дороге она успокоилась, мы разговорились. Она оказалась очень умной девушкой. Но я чувствовала что-то странное в ней, что-то явно мешало ей жить. Потом мы купили бутылку вина и пошли в парк. Потом она рассказала мне свою страшную тайну. Тогда всё стало на свои места. Я поняла её страх. Потом вино видимо ударило наши головы, и мы стали придумывать пути её «спасения».
Вдруг она подошла ко мне и попросила меня об одной услуге. Не знаю что на меня нашло, но я с лёгкостью согласилась.
Девятнадцатого сентября я помогла ей воплотить её просьбу в жизнь. Да, это может звучать кощунственно, но когда я исполняла наш план, ничего кроме весёлой приподнятости и спокойствия не ощущала. …….. Это полная правда. Я готова повторить всё это в суде. Я осознаю, что виновна по закону, но если бы к вам подошла девушка, которой остался последний месяц, а может и пара дней, уверена, что сердце ваше дрогнуло. Я чиста перед своей совестью, но сейчас представляя, что было бы со мной, когда я прочитала в «Дерри ньюз» о её смерти. Всё, ведите меня в камеру».

Эпилог.
Норма Грей не явится на слушание в суд, позже её найдут в комнате дочери с полупереварившимся апельсином, смешанным с лошадиной дозой мышьяка.
Стивен Грей попытается застрелиться прямо в суде. Позже он сопьётся, потеряет работу и будет по частям продавать всё ценное. Через год он разобьётся на дороге в гололёд.
Соседи Эпплтон будут отправлены в Суэссенский дом престарелых, чтобы освободить жильё своему внуку Шону, недавно женившемуся на Жюстине Лебе, секретарше Пола Ньюмана.
Пол Ньюмен через семь лет переведётся в Юту, в более крупное издательство. Там найдёт свою половину – пышную брюнетку - молочницу Шерри, они проведут вместе 13 лет, после чего она убежит вместе с его молодым ассистентом.
Джоли Бостер встретит свою смерть через два с половиной месяца. Её повесят. Стивен не явится на казнь.
Чед Вилкинс уедет в Вашингтон, получит степень магистра в психологии. Там же встретит своего нового любовника. Густав проведёт с ним 12 лет, после чего пустит себе пулю в лоб, не выдержав очередной вспышки ревности. Чед будет до конца жизни винить себя в этой смерти.
Начальник Гусберри уйдёт в отставку и они с женой уедут из Дерри.
Сержант Пепфри и Линда поедут на ферму. Утром он проснётся от глухих криков жены. Через 7 часов у него родится девочка, которую назовут Марла.