fаiry : Развод(ка)

13 ноября в десять сорок из здания Курского вокзала вышел человек. На нем был заношенный пуховик с логотипом «Балтики», неясного цвета брюки и стоптанные лёгкие ботинки. В руке у него была спортивная сумка. Человек вдохнул морозно-бензиновый московский воздух, вынул из кармана мобильник в кожаном чехле и набрал номер.
- Ало, Лида? Ну что, я на вокзале. Как договорились… Да? Почему? Э… А когда?... Ладно, хорошо, я понял.
Человек убрал мобильник, витиевато выматерился и смачно сплюнул. Из сизого московского тумана сгустилось серое плотное пятно.
- Сержант Теребейко. Будьте добры ваши документы.
Человек извлек из недр пуховика паспорт.
- Тааак… - загрустил сержант. – Буераков Алексей Геннадьевич…
Несмотря на монголоидную внешность, человек оказался вполне русским, к тому же, из паспорта торчал оранжевый железнодорожный билет, свидетельствовавший о том, что данный гражданин только что прибыл в столицу. Пробормотав с сильным хохлятским акцентом нечто среднее между «Не смею долее задерживать» и «Понаехали ептваюмать», сержант вернул паспорт и рассосался в пространстве.
Алексей Буераков оглянулся, вздохнул и пошел.
**
В «Кружке» у Курского было малолюдно, прохладно и чуть накурено. Алексей Буераков заказал сто грамм «Путинки» и картошку с мясом. Пока несли заказ, он достал из сумки дорогой наладонник и открыл «квип». Контакты «Фалькон», «Немецкий пивовар» и «Гвоздичка» безмолвно вопрошали непрочитанными сообщениями: «Ты уже в Москве?», «Когда и где?». Но Алексей постучал в «Маму Факера»: «Мы сегодня вообще пересечемся? Давай ебацца!©) ». «Пересечься - позже, ебацца - никогда», - ответствовала Мама Факера. Алексей выключил наладонник и разочарованно закурил. Принесли водку и еду. Он не глядя замахнул стопку, крикнул в спину уходящему официанту «Еще сто» и принялся за еду. Неторопливо пережевывая немногочисленными зубами мясо, Алексей размышлял. Замерзшие было ноги потихоньку отогрелись, первоначальные злость и разочарование сменились алкогольно-пищевым умиротворением. Официант принес еще водки. Потом еще. Картошка с мясом кончилась. Выпить хотелось, а поесть – нет.
- А будьте добры лимон, - попросил Алексей. Надо было чем-то закусывать.
«Лимон, лимон…- крутилось в голове. – Да, водка и лимон – это хорошо. Но выебать Маму – лучше. Что же делать? Вот был бы я крутой, как Эдик Вампиров – был бы другой разговор. Не я бы их всех на еблю разводил – они бы, суки, в очередь строились…Эдик, Эдик… Эх, еще водочки… Лимон какой вкусный! Эдик… Лимон… Да! Вот же Эдуард Лимонов! Всему миру рассказал не побоялся, как его в жопу ебли. Толстым негритянским хуем на ночном пиндосском пляже. И что? Лучшие – красивые, талантливые, умные - бабы до сих пор готовы в очередь строиться за право с ним побыть. И почему? За талант его, что ли, ниибический? Ну, есть талант, да. Но есть и кроме него масса талантов. Вот, например, я. Ну чем не талантище? А баб разводить всё труднее и труднее. Литмаш уже весь переебал, никто на мои нетленки беспесды гениальные не ведется. Суки! Подавай им всё богатых, красивых, бля… А главное – успешных. Не, так дело не пойдет. Красота, богатство и успех, да еще за один день – это мне не светит, хе-хе… Надо как-то со своих позиций выгребаться. Думай, Лёша, думай! Значит, что мы имеем: нищий, некрасивый, к тому же в жопу выебанный, но талантливый писатель Эдуард Лимонов, при всём при этом без проблем склонявший к ебле всяких сладких баб… Небогатый, некрасивый, анально девственный, но талантливый писатель Алексей Буераков, не могущий склонить к ебле одну сладкую бабу… Как говорится, камрады, найди десять отличий…»
**
Алексей выхватил из сумки наладонник, зашел в «квип» и набрал сообщение для «Мамы Факера»:
«Мама, я пидарас. Давай ебацца».