Яннис Панделеймон : Потерянный

Я судорожно выводил какие-то формулы на листе в клеточку, понимая, что если не начну понимать определенные вещи, то отец меня просто прибьет. Он сидел напротив меня, наклонившись над столом, пристально смотря то в тетрадь, то на меня, выискивая ошибки. Его лицо выражало нетерпение и ярость, поэтому я не в силах был смотреть ему в глаза.
Рядом сидела сестра, которая хотела хоть чуточку облегчить мою участь.
- Смотри, - тихо произнесла она, ведя пальцем по непонятым формулам - здесь у нас общий знаменатель, а здесь...
- Не подсказывай ему! - отец ударил кулаком по столу, отчего сестра мигом отпрянула, и с этого момента боялась хоть что-то произнести.
На часах был уже час ночи, и меня не волновали ни сон, ни голод, ни понимание того, что завтра в школу, и что я опять останусь со своими страхами наедине.
Хотелось только одного - понимания. И я его получил, когда отцу надоело отвешивать мне оплеухи. Он отослал меня спать, пообещав, что на следующий день мы продолжим.
От изнеможения я рухнул на кровать и мгновенно уснул.

Я встал в восемь утра, собираться в школу. Оделся, собрал портфель, взял сменку. Пошел на кухню, дабы немного позавтракать. Там сидел отец, тяжело смотревший на меня. Сел напротив него, ничего не сказав, и начал есть лежащий на столе бутерброд, запивая чаем. То было лишь потребность организма, а не желание насладиться вкусом. Живот горел он несварения, а глаза слипались, хотелось дико спать. Спасибо маме, что сделала завтрак.

В Ташкенте я был всегда начеку, старался не ввязываться ни в какие драки, был всегда тихим ребенком, потому что понимал, что насилие - удел слабых, стремящихся возвыситься. Для меня гораздо важнее была дружба, и уж если мы и попадали с друзьями в какие-то передряги, находясь в махале, то непременно отбивались вместе от грязных чурок, ненавидящих нас - русских.
В те времена у меня не было страха в сердце, какое я испытывал сейчас, в Москве. Я один, я потерянный, не имел друзей. Промозглый воздух дул мне в лицо, но я не кутался от него сильнее, я всегда ходил нараспашку, не чувствуя холода. Школа была всего в десяти минутах от дома, поэтому я не сильно торопился. В портфеле у меня лежала стопка рефератов, которыми я торговал в школе, чтобы хоть немного иметь своих карманных денег.
Войдя в школу, меня тут же встретил Сарен, желая поскорее увидеть свой реферат.
- Привет. Реферат принес?
- Принес, но сначала деньги.
- Да ладно тебе, я посмотрю, что там и отдам бабло тебе!
- Ты всегда так говоришь, но никогда не отдаешь.
- Ну ты и жмот, пипец!
Он толкнул меня локтем, и ушел куда-то. Ненавижу эту чурку. Есть люди разной национальности, армяне, узбеки, евреи, а есть - чурки, которые ни перед чем не остановятся ради своей выгоды.
Я же пошел переодевать обувь и вешать куртку в раздевалку, потом ушел в класс.
Там меня ждал Гена, желавший отвесить мне леща. Здоровенный кабан, оставшийся у нас в классе год на третий.
- Ну ты и мудак - сказал я ему, а он схватил меня за шею, и откинул в сторону.
- А ты смелый!
Я сел за парту, опустив глаза и не сдерживал слез, хотя тысячу раз обещал себе сдерживать эмоции и не показывать их остальным.