matv2hoda : В чужом теле

Конечно, мы ни хрена не знаем о смерти. Узнать, что такое смерть – значит умереть. А вы умирали? Вас убивали? Вы чувствовали страшную тёмную и вязкую тоску. Неотвратимость.
Те, кто пережил клиническую смерть, рассказывают байки про ангелов и тоннель со светом в конце. Неизвестно толком, что в этот момент происходит с их сознанием. Понятно, что с душой. Считается, что она «отлетает». Но в этот последний момент может ли случиться так, что по ошибке или другой нелепой случайности в покинутое тело влетит кто-то другой? Кто-то возьмется пережить страшную боль и отчаянье, отпустив чужую душу на волю. Так вышло, что этим кем-то стала я. Volens nolens, кто его знает? Случилось это, ясное дело, во сне.

В этой квартире было множество так и сяк изгибающихся коридоров, закоулков, стенных ниш. Все в сдержанных тонах, полный минимализм в интерьере. Пустое помещение соединяет кухню с коридором. Неяркий свет. Стою за перегородкой, отделяющей половину кухни. На уровне моих глаз она стеклянная, ну или из какого-то прозрачного пластика. В общем, это позволяет мне хорошо видеть помещение, хотя рассматривать там почти нечего. На потолке крюк. К нему за небольшую прочную веревку привязан черный пистолет. В помещение входит человек. Почему-то японец, лет 30-35. Меня он не видит. Молча, без эмоций, он почти сразу берет в руку пистолет. Веревка натягивается, и оружие оказывается точно на уровне виска. Только в этот момент я понимаю, что веревка выполняет роль фиксатора. У человека трясутся руки. Он медлит совсем немного. Почти сразу раздается выстрел, звук которого я не слышу. Не слышу, потому что в этот момент какая-то сила швыряет меня вперед. И я оказываюсь там. Внутри. Тела. И я чувствую, как пуля медленно с хрустом пробивает черепную коробку. Как долго, непостижимо долго раскаленная страшная пуля ползет сквозь мой мозг. Как мое, уже мое тело разворачивается, и я падаю лицом вниз. Вижу медленно приближающийся серый пол. Чувствую глухой удар головой. Левый глаз к этому моменту уже ничего не видит. Правый продолжает тупо пялиться вперед, потому что больше некуда. Холод ползет от кончиков пальцев рук к плечам, добирается до паникующего сердца. Само тело совершенно неподвижно, но ноги еще отбивают темпераментную конвульсивную чечетку. И этот момент невыносимой боли и бесконечной пустой темноты, куда я попадаю, этот мизерный промежуток между жизнью и смертью оказывается страшно долгим. Ужасно долгим. Непостижимо долгим. Вечным. Это и есть ад, - страшное бесконечное мученье, которое оставляет тебе только понимание. Понимание того, что лучше как угодно, но жить. Можно без богатства, без славы, без почестей. Можно без элементарных бытовых условий, без теплого ватерклозета. Можно вообще на улице, в собачьей будке. Можно, претерпевая постоянные унижения и обиды. Как угодно, только жить, потому что любая жизнь сто крат лучше этого, потому что можно видеть солнечный свет, можно дышать, можно плакать от счастья.

Я ведь, когда проснулась, холодным потом не обливалась. И не бежала на кухню. Не глотала судорожно воду из под крана. Не пыталась утопить ужас, засевший где-то в желудке. Я лежала себе совершенно спокойно. И не потому, что вот такая я невозмутимая, как истинный ариец или настоящий самурай. Просто бывает так, приснится какая-нибудь ерунда и перепугает тебя насмерть. И главное, когда вспоминаешь такой сон, четко осознаешь, что боятся нечего было. А бывает, приснится совершеннейшая жуть, а ты воспринимаешь ее отстраненно. И непонятно почему.
За окном было темно. Смотрела в потолок. Думала. Только что обрела и потеряла понимание того, что такое смерть. Почему потеряла? Словами это понимание не передать. Нет таких слов. Понимать - значит умирать. Так и больше никак.