Какащенко : Потерянный

Шумный человеческий муравейник струился, вокруг растерянного мужичка, удивленно лупающего на мир испуганными льдинками глаз. Худосочный, неопрятный и жалкий, цепляющийся в портфель рыжей кожи, будто утопленник, увлекающий на дно кусок спасительной корабельной обшивки. Доходяга, трясущийся не то от похмелья, не то от сильнейшего потрясения.
Бурлящий человеческий борщ, словно чувствуя флюиды хронической невезухи, образовал вокруг фигурки полутораметровый островок отчуждения. Сопровождаемые вечным запахом чебуреков и машинного масла лопотали вокзальные динамики, скрипели тележки носильщиков, гортанные выкрики таксистов смешивались с многоголосием толпы - вокзальная жизнь во всю продолжала варить свою густую многолетнюю похлебку. Никому не было дела до импровизированного аквариума с затаившемся внутри испуганным человечком.

Все началось с мелочей. Нелепые падения на ровном месте, разбитые бокалы и часы, погибший разом, в течение недели, дорогущий бытовой электрохлам. Досадные ошибки в отчетах. Выговоры. Ссоры с покладистой ,в общем -то, женой . Презрительное дочкино « достал…».
Неприятности вдруг посыпались на Юрия Алексеевича, словно горох из прохудившегося мешка. Вопросики становились вопросами, затем – проблемками и проблемами, сплетаясь в тугой жгут на горле, не давая спать, заставляя дергаться от каждого звонка телефона. Все, что доселе казалось вечным и незыблемым, все, на что можно было бы опреться в трудную минуту, вдруг стало хлипким и ненадежным. Флегматичные и устойчивые к житейским перипетиям нервы когда-то крепкого хозяйственника предсказуемо забряцали расстроенной гавайской гитарой, бросая немолодой организм то в жар, то в холод, пугая неожиданными прострациями. Все чаще бес сомнения подсыпал в жаркую топку переживаний мысли о самоубийстве.
После такого предсказуемого сокращения по службе, твердый доселе житейский фундамент просел окончательно, и, под причитания супруги, начал лихо погружаться в трясину семейных проблем.
Смерть домашнего любимца, ротвейлера Чака.. Разбитая машина и сгоревшая дача, семейные отношения, дружеское участие – все было вычеркнуто из жизни решительно, одним взмахом отчаявшейся руки… Долги, болезни, предательство – все в течение полугода. Больше всего на свете Юрию Алексеевичу хотелось наконец- таки проснуться, перевести дух и радостно крикнуть в неприветливые небеса: «Да я же сплю! Это же всего лишь сон!!!»

Но…

Юрий Алексеевич стронулся с мертвой вокзальной точки, тягостно вздохнул, покрепче прижал к груди рыжий портфель со сменой чистого белья и побрел, гоняя по узкому душевному кругу невеселые свои мысли
- Что осталось от прежней жизни? Портфель да чистое белье. Ни семьи, ни Родины, ни флага…нагими пришли в этот мир, нагими и... Да! Раз – и все!…ну и пусть потом недавние друзья скабрезничают по поводу Анны Карениной, мне-то уже будет пофиг…
-Насрать мне на вас! Слышите?! Вы все! Мне на вас нас - рать!- заблажил Юрий Алексеевич во весь голос. Снующие, озабоченные лица только косились недоуменно на очередного вокзального юродивого.
Задумка была проста: дождаться, когда состав наберет ход, и юркнуть с платформы, прямиком - под тяжеленные гильотины колес. Дешево и сердито. Решение всех проблем. Жирная точка в конце бессмысленной жизни. Апофеоз расточительности и грехопадения. Вызов всем и самому себе.
- Вот так, дочура, отец-то твой –самоубийца! Вот такое вот вам, девушка, пятно до четвертого колена. Постараешься, конечно, забыть, но… получится ли?
Грязно зеленая гусеница железнодорожного состава противно заскрипела, напряглась и, наконец, лениво стронула с места свою многотонную тушу.
- Вот. Все. Как мало было хорошего…вроде вся жизнь должна промелькнуть перед глазами, а тут…Клубники хочется …и на Юг, как прежде.
Все! Не поминайте лихом!
Рыжий портфель со всего маху шмякнулся в серую грязь платформы. Грохочущий состав затрубил громогласно архангелом, предвкушая и заранее приветствуя прыжок в безысходность очередной неприкаянной души…
Юрий Алексеевич похолодел внутри, сжал худенькое тельце в один решительный отчаявшийся комок и…услышал.
Колокольчики. Точно такие же, как в детстве.
Неуловимо знакомый звук …заботливые мамины ладони…запах пасхального кулича, и еще тысяча мелких и забытых напрочь полувоспоминаний-полуощущений в секунду растопили ледяное равнодушие сгнившей души.
Юрий Алексеевич заплакал, глядя на утерянного кем-то невольного своего спасителя .Маленький заношенный мобильник, тренькал колокольчиками и озорно подмигивал синим монохромным дисплеем. На синем фоне экрана подергивались черные буковки, складывающиеся в незамысловатое слово.
Юрий Алексеевич растер тыльной стороной ладони слезы просветления по узкому страдальческому лицу. В измученной душе словно прорвался огромный гнойный фурункул, стало невыносимо легко и радостно.
-Живой. Я живой! Чуть не сотворил такую вот гадость над собой…Вот как ведь бывает. Спасение! В такой замысловатой форме! Дурацкий дешевенький мобильник…колокольчики…
Иди ко мне, мой хороший, ты принесешь мне удачу, я точно знаю. Иди ко мне, мой Талисман!
Юрий Алексеевич нагнулся, чтобы поднять свое все еще трезвонящее сокровище с самого края платформы. Грохот и лязг набирающего ход состава остался где-то там, на той стороне такой неудачной жизни.
- Теперь все начну с нуля. Спасибо те…- поручень тринадцатого вагона со всей кинетической мощью набравшей скорость железной громадины поезда впечатался в хрупкий висок неудавшегося самоубийцы. Проломившаяся с хрустом кость черепа оборвала навсегда начавшуюся было новую жизнь человека, а ныне покойника, Юрия Алексеевича Смирнова.
Хрупкую фигурку отбросило метров на пять. Безжизненная тряпичная кукла недоуменно таращилась застывшими льдинками глаз на атрибут прежней сытой жизни - лоснящийся рыжей кожей, повалянный в крошках асфальтной грязи, пухлый бокастый портфель.
В остывающей руке покойника разрывался колокольчиками зажатый мобильник , на его пошарпанном синем дисплее светилась скупая надпись: «Рок!»
Со всех сторон к несчастному сбегался любопытствующий привокзальный люд: восторженные жестокие дети, разбившие хрупкий аквариум, толкали друг друга, чтобы получше рассмотреть подыхающую серую рыбку.

Какащенко (С)