Oos : Не сон

- Давайте, в конце-концов, разрешим им повидаться? Ведь оба бормочут друг о друге то и дело. Ребята они нормальные, не буйные. Болтливые-крикливые – да. Но ведь не опасные. Я бы даже сказал - миролюбивые, - дядя в белом халате затянулся от души и кинул бычок в горшок с геранью.
- А я думаю, пошли они на хер! Если мы так со всеми будем, то силушек надолго не хватит. Тоже мне, пансионат придумали. Сидят себе и сидят. Бормочут, и пусть бормочут, – второй дядя в белом халате усмехнулся и тоже выкинул бычок. В тот же горшок, с той же геранью.
- Эх, Пал Арсеньич, бездушный вы человек, - первый дядя с улыбкой похлопал по плечу второго и, взяв его под локоть, оба вышли из курилки и двинулись в сторону лифтов, о чём-то не громко переговариваясь.
Лёва ползал по мягкому полу, собачьими грустными глазами смотрел на находящееся высоко под потолком зарешеченное окно и тихо постанывал. Через три палаты от него, привалившись к стене, сидел Гена и моргал поочерёдно то левым, то правым глазом, изредка посмеиваясь. На лице росла щетина, кожа побледнела, щёки впали. На улице был яркий, солнечный день. Редко, в голове у него проносились обрывки недавней нормальной жизни. В частности - последняя встреча. Он просто видел перед собой картинки. Слайды прошлого. Как он общается с девушкой по телефон и вдруг, из под кровати вылезает он. Как обычно, при своём парадном одеянии, с чемоданчиком, довольными глазками и волосатым пузом. Неизменно вежливый и ненавязчивый. В тот раз он приволок кассеты с порнографией. Как обычно, долго засиживаться не стал – пожаловался на свои дела, на непослушных малышей своих, на недосып и исчез. Под той же кроватью.
Лёва переживал случай на кухне. Вплоть до того момента, пока гость не поймал свою букашку и, сто раз извинившись, не залез в духовку, где бесследно испарился. Оба парня тихонько шептали: «Сейчас проснусь… сейчас проснусь… сейчас проснусь…»
Пал Арсеньич брёл по коридору в гордом одиночестве. Мимо, медленно покачиваясь вместе с грузной его фигурой, в маленьких его глазёнках, шатались тяжёлые металличесике двери. За некоторыми слышался приглушенный смех, за некоторыми – всхлипы. В общем, палитра звуков бедностью не страдала. На человека непосвещённого всё это произвело бы впечатление более чем удручающее. Пал Арсеньич же был привычный. Он вот уже несколько лет ходит по этому коридору, и повидал, да и услышал, вещи куда более жутковатые.
Путь его лежал к одному пациенту, который считал себя, ни много, ни мало, последним заклинателем на земле. Лет ему было около 35, работал в книжном магазине, торговал всякой биллитристикой и однажды откопал старенькую книжицу. Страшилки для деревенских детей. Чуть ли не царского ещё издания. По его словам, засиделся он тогда с ней допоздна, после закрытия магазина ещё часа 3-4 прошло. Прочитал всю, от корки до корки, некоторые вещи по два раза. Но больше всего ему понравилась история про Тришку. Антихриста в старославянском представлении. Как выходит он из-за холма; как люди из домов бегут посмотреть на него – бородатого бродягу с всклокоченными волосами, безумным взглядом и в тряпье жутком; как собаки разбегаются в ужасе, как земля трещинами идёт и хаос вылезает из недр, вперемешку с чудищами рогатыми. Тогда-то, говорит заклинатель, и услышал он топот неясный, покашливания. В шкафу. Озноб его ударил, креститься начал. А из шкафа и говорят: «Вы, Иван Матвеич, не бойтесь, я к вам по делу». Обезумел тогда он, схватил ножницы со стола, к шкафу кинулся и давай сквозь створку бить. Фанерная дверца то была, всю исколол. Открывает – пусто внутри. Никого. Закрыл, стоит, смотрит и видит – дырки, если их линиями соединить, будто в звезду сходятся. Перевёрнутую. Он домой как пришёл, сразу в Интернете посмотрел. Знающие люди пишут – Диавола знак, связь с миром подземным. А через два дня чёрт к нему сам явился. Воочию. Он тогда звёзды эти на бумаге выводил. Явился, значит, и говорит: «Я к вам по делу. Не желаете ли приобрести у меня продукцию спиртную. Качество – отменное! Забирает быстро, вкус на высоте. Градус не подкачал…» Долго уговаривал, пробнички наливал. Отказался. Ну, дальше история уже известна – тогда его сюда жена и привезла. И оставила. С тех пор считает он себя меченым. Способности в себе новые раскрывает. Постоянно листки просит. Ручки с карандашами ему не дают – мало ли. Но листков у него много. Он их на полоски рвёт и звёзды выкладывает на полу. Бормочет что-то. Ни кого, правда, не вызвал пока. Но успех, говорит, на лицо. Недавно с ним говорили. Из-за стены, правда, но обещали помочь. В скором времени.
Пал Арсеньич подошёл к двери, повернул ключ, зашёл. Иван Матвеич сидел в правом ближнем углу, напротив сидел чёрт в котелке, полосатых брюках и классических ботинках. Играли в карты.
- О! Пал Арсеньич! Позвольте представиться. Кухазар, - чёрт встал и почтительно снял шляпу.
- Да вы проходите, проходите. Во-о-от. Не стесняйтесь. И дверь, будьте добры, закройте. Присаживайтесь, партийку изволите? – Иван Матвеич пригласительно похлопал рукой по полу рядом с собой.
- Благодарю, - Пал Арсеньич, усаживаясь, расстегнул халат, - А я думал, пиз..те, - обратился он к Иван Матвеичу. Кухазар тоже сел. Ниоткуда появился в руках его чемоданчик коричневой крокодиловой кожи. Щёлкнули замочки.
- Могу предложить вам, Пал Арсеньич, великлепный игральный набор – 52 карты из высококачественной бумаги. Джокеры, тузы и короли краплёные. Тут вот, видите, на верхних уголках 1, 2 и 3 пупырышка соответственно. Так же в комплект входят игральные кости и фишки…