sergey-ross : В чем сила, Брат?

Здравствуй, брат!

Как ты там? Пять лет уже не видимся с тобой. Вот, решил написать тебе письмо. Ты уж извини, что я задержался с ответом. Все собирался написать, да времени не было. Как ты ушел от нас, так сразу все и навалилось. Закрутился я тут: заботы, проблемы, тревоги. И года не прошло, как отец умер. Так и не нашил он себе генеральские лампасы. Сам понимаешь: в семье за мужика только я и остался. Ну, повзрослел, влюбился, семью завел. Мы с женой все мальчика ждали. Хотел сына Данилой назвать. В честь тебя, брат. А родилась доченька. Беленькая, красивая, непоседа – вся в мать. Я сначала расстроился. А потом понял – пустое все это! Говорят, когда рождается много девочек, значит, войны не будет! А это, ведь, главное, брат?
Живем мы все также и там же. И все у нас по-прежнему и как обычно. Коммуналка наша – опустела: большинство соседей поразъехалось, кто куда. Пустырь, где мы с тобой в детстве в футбол гоняли – застроили. Теперь там супермаркет да автостоянка. Парк совсем запустел. В доме культуры – ночной клуб устроили. Помнишь, нашу лавку, которая в самой глуши была? На которой мы по вечерам на гитаре бренчали песни Цоя. Теперь, на ней бомжи дрыхнут. Друзей наших дворовых вижу редко. Если с кем в городе и встречусь, то перекинемся с ним парой слов и дальше бежим. В разные стороны и каждый по своим делам. Я вот все пешком хожу по улицам нашего детства. А Ромка – разбогател на продаже цветмета – на Bentley разъезжает, в Лондон мотается каждую неделю, визиткой меня одарил.
Знаешь, брат, я, если честно не очень-то и хочу с ним встречаться. Стал он, какой-то, высокомерный, лощеный весь, все деньгами своими щеголяет. Не наш он, одним словом. Да и другие – не лучше. Как-то не поворачивается у меня язык при встрече кому-либо из них «брат» сказать. Какие они мне братья? Каждый теперь со своим богом в голове, да со своим царем на троне. Расползлись, как тараканы, всякий по своим углам, по-русски говорить разучились. Вон, бендеровцы, соплеменники Степки Кривого, в Севастополе с натовцами учатся воевать с Россией. А мы-то с тобой думали, что всех врагов поубивали в Шатое. А они-то, вон – в Таллинне: со свастикой маршируют да Бронзового солдата бульдозером сносят. Память свою оперативную – дефрагментируют.
Гм, что-то на ум вдруг пришло. Я вчера – впервые за последние полгода – телевизор включил. Решил на сон грядущий к последним известиям приобщиться – мир увидеть. Да через пару минут и выключил «ящик»: катастрофы, терроризм, пожары, аварии, наводнения, землетрясения, цунами, лавины, войны, голод, революции, выборы, убийства, ограбления вперемежку с ток-шоу, рекламой, музыкой, подробностями интимной жизни звезд да казино в прямом эфире. Из всех сюжетов, лишь один и зацепил меня за живое. В нем, мужику – потерявшему всю свою семью под бомбежкой – репортеры микрофон совали в лицо, а он все плакал и отворачивался от камеры. Я, вот, как и ты, так и не понял: какая разница между евреями и немцами?
Да я и без «ящика» знаю, что мир с катушек слетел. Вот, мы с тобой в детстве, о чем мечтали? Какие книги читали? Какие фильмы смотрели? Кем стать хотели, когда вырастем? А сегодня, что? Что не маньяк, так герой новостей. Что не подлец, так «звезда» reality-шоу. Что не бандит, так персонаж кинокартины. А, главное, куда не сунься: всюду – деньги, деньги, деньги! Все продается: родина, любовь, совесть, душа, семья, тропинка, лесок, в поле каждый колосок, речка, небо голубое. Если все раньше восхищались судьбой Ван Гога, то сегодня рукоплещут 40 миллионам долларов. Деньги правят миром, брат. И тот сильнее, у кого их много. Ведь были же люди, как люди. И вдруг все сразу стали кретины. Парадокс!
Может они все не ту музыку слушают? Куда не плюнь, повсюду этот гребаный румын… Или болгарин? А, какая, к черту, разница! «Звезд» пачками штампуют на фабриках. Петь не умеешь? Не беда! Накачаем силиконом грудь. Слуха нет? Ерунда! Выйдешь на сцену, в чем мать родила. Текст бессмысленный? Плевать! Раздвигай ноги шире и получишь «Грэмми». Музыка вся – американская. Говно! На улице нормальную девушку уже и не встретишь – одни Барби: минимум одежды, максимум косметики, а пустые глаза отражают билборды и витрины бутиков. Мы с тобой раньше Бутусовым заслушивались, «Крылья» да «Яблокитай» на Горбушке втридорога покупали, а он сегодня о трилипуте поет. Welcome to the America! Сэнкью вэри мач. Вот, уроды!
Знаешь, брат, а немцы на рынке так и не торгуют. Как, впрочем, и русские. Хотя, президент наш указ издал о том, чтобы на рынках все по справедливости было. Не плохой президент, вот и порядок хочет навести: террористов в сортире мочит, вертикаль власти укрепляет. Справедливую Россию хочет после себя оставить. Все норовит, русский народ заставить работать, олигархов пачками в тюрьмы сажает, русского мужика на немецкий манер в костюм обряжает. Народы передружить пытается, да только: свой – своему, поневоле брат-то! Жаль мне его – никак он понять не может, что немцу хорошо, то русскому – смерть! А он все твердит, что жить нужно так, чтобы эту поговорку опровергнуть…
Вот такие у нас времена и нравы, брат. Жаль, что тебя нет. Поговорить не с кем. ISQ, сотовый телефон, web-камера – вот и все общение нынче: вместо имени – ник, вместо судьбы – анкета, вместо лица – аватар, а вместо кухни - weblog. Где глаза собеседника? Где смех собеседника? Где крепкое рукопожатие? Где холодная водка в запотевших рюмках, бренчание гитары, горячие споры? Тоска такая, что хоть на луну вой! Город – страшная сила, брат! Одно спасает – читаю и пишу. Книги. О наших временах и нравах. А кому нравится читать о себе любимом? Никому! Вот и злятся на меня мои коллеги на литературных сайтах – комментарии злые пишут и о законах напоминают:

- Are you a gangsters?

I the gangster?! I'm Russian!

Ну вот, вроде, и все... Пока.

P.S.: Если я опять надолго замолчу, ты не думай, что я о тебе забыл! Ведь мы, русские – русских на войне не бросаем!

P.P.S.: Знаешь, ты так внезапно ушел от нас, что я даже и не успел у тебя спросить: в чем сила, брат?