new_name : Обыкновенная драка

Конечно, и я был не прав. Динамики уже давно прохрипели голосом девушки, которую показывали по TV «станция метро «Кузнецкий мост», двери давно распахнулись, выплюнув сгустки людей. По дороге у меня состоялся неприятный разговор с мамой, в котором она откровенно сказала «с каждым днем ты открываешься мне все с новой и новой стороны», а причина таких высказываний крылась в истории с дубликатом ключей. После около годичного молчания я рассказал ей, что у меня есть дубликат ключей от квартиры их хороших приятелей, что живут на нашей улице. Но живут они там только летом и иногда зимой, в остальное время эта квартира-музей, с арками, бронзовыми бра, обильно увешанная картинами и не менее обильно обставленная скульптурами и всех размеров вазами, с где-то засохшими, а где-то искусственными цветами, пустовала.
Узнав об этом, также как и о небогатой, но интересной домашней библиотеке и разнообразии фильмов на лицензионных носителях, я сделал себе дубликат ключей, оставив родителей, которые присматривали и по сути отвечали за нее во время отсутствия хозяев в неведении. Про книжки я конечно хитро тут придумал, это, конечно меня тоже интересовало, но когда я заказывал ключи у крепкого телосложения в засаленном фартуке и крупными, неухоженными пальцами-сосисками, какие они обычно у них бывают, подобных дел мастера, я думал совсем не о книжках.
Мне нужно было место. Место, где никого нет, где тихо. Там я спал в некоторые темные, как ночи, холодные зимние утра, когда не хотел идти в институт. Откровенно сказать о своем нежелание идти туда по воле сердца родителям, было бы обидеть их, и я не ленясь собирался, как обычно чопорно и уходил, словно в институт.
Мне даже не обязательно было там находится. Человеку всегда становится легче от ощущения того, что он может сделать что-то в любой момент. Такие мысли успокаивают. Так и ключи, побрякивавшие в потайном кармане моей черной сумки утешали меня, давали надежду.
Все это рассказал я ей, мало рассчитывая на понимание, конечно. Так она и сказала мне что я с каждым днем ей открываюсь с новой стороны и, вероятно, все меньше нравлюсь. Я пытался ответить чувственно, что «лучше я буду там, чем неизвестно где», но наткнулся на сухое «лучше ты будешь дома, чем неизвестно где». Пускаться в дискуссию об особенностях характеров молодых людей моего возраста у меня не было желания, и я предпочел заткнуться.
В такой момент меня поймал этот хриплый голос из динамика «станция метро «Кузнецкий мост». Символично помахав сидящей передо мной маме ручкой, я развернулся, чтобы выйти. Мне стоило поторопиться, иначе я рисковал остаться погребенным в этой кашице движущегося и что более важно чувствующего мяса до следующей станции, а там возвращаться на станцию назад. Так как время у меня было расписано по минутам, я решил во что бы то ни стало выйти. Но наткнулся на крепкую спину, преграждавшую мне проход. Тронув субъект парой пальцев, как бы отстраняя препятствие я почувствовал сопротивления. Крепкая спина нервно передернулась, словно на нее напала смертельная судорога и распустилась, как нарцисс в заболоченном озере. Двери вот-вот должны были закрыться, и я откровенно толкнул спину в прилипшее к ней плечо, да с такой силой, что спина не устояла и отлетела на расстояние около полуметра от своей прежней, как ей казалось «законно» ею занимаемой позиции.
Владельцем спины оказался коротко стриженный парень, чуть выше меня ростом, с безразлично-хамоватым лицом. Он одернул меня за куртку, как бы останавливая и пытаясь продырявить меня своим взглядом исподлобья сказал:
- Ты что охуевший?! Пойдем выйдем?!
На вид он мне напоминал ту категорию людей, что нападают когда их много, а по отдельности не представляющей из себя ничего, кроме кусочка серости, настолько незначительной, что ее не замечаешь, как пыль, летающую в атмосфере в дождливый день.
- Пошли выйдем! – и я его выволок на перрон.
Кому-то мое заявление, что «я его выволок на перрон» покажется излишне пафосным, тем более, что он предложил мне выйти, но оно было так в действительности. Вероятнее всего он думал, что я испугаюсь его угроз, учитывая очевидную разницу в росте и возрасте, но я был настолько не в себе, так меня завела эта «вьющаяся спина», не дающая пройти и простой, но не принесший счастья разговор с мамой. Пропасть между нами все увеличивалась, и скоро наступит миг, если уже не наступил, когда мы станем друг другу совсем чужими.
Признаюсь, отчасти я хотел чтобы мама видела это, чтобы поняла, что Артур вырос и может быть на равных, а то и выше таких больших «дядек». Что он еще и сильный. Совершенно детские желания доказать что-то маме такими методами тоже сыграли свою роль, но значительно меньшую, чем два предыдущих обстоятельства.
Двери состава равномерно закрылись и он тронулся, увозя маму и мое желание показать ей свою силу. Так всегда бывает. Наши желания всегда уезжают, оставляя после себя лишь злость, но порой и смирение. Это уже от человека зависит.
А мы так и стояли, вцепившись друг другу в «шкирку», тяжело дыша и переговариваясь.
- Там передо мной еще мужик стоял, ты что не видел?! – парень явно не рассчитывавший на такое продолжение включил задний.
- Мне похуй! Убери руки с моей куртки! – я с силой сшиб его руки с себя и быстро сняв куртку, бросил ее на удачно подвернувшуюся скамейку, где чуть раньше разместилась моя сумка.
- Давай без куртки! – владелец спины принял боевую позицию, расставив ноги, как нас учили на карате в свое, давно уже ушедшее время.
В драке всегда очень важны первые соприкосновения. Всевозможные толчки и угрозы сбивают противника, заставляют его испугаться, конечно если силы в твоих толчках больше, чем у него и угрозы более или менее реалистичны.
Я бросился на него с яростью. Выцеливая место для удара я делал сильный замах кулаком. Но раза два он делал шаг, а то и два назад, и удары мои разрезали воздух.
- Подожди! Телефон! – взмолил он, начав возню в наушниках, которыми он был увешан.
- Поздно, - сказал я сурово и прочувствовал сначала мягкость его щеки, а затем и твердость лицевых суставов и сомкнутых челюстей.
- Телефон! – заверещал он, и ощутил еще один удар уже ближе к глазу.
Людей, которые бы могли нас остановить поблизости не было, несмотря на час пик и высокую проходимость данной станции в целом. Просто мы нашли себя дерущимися в самом конце зала, где узкая, в метра два – три полоска перрона отделяет мраморную стену от дыры, на дне которой потонули рельсы. Все торопились кто — куда и уже давно убежали в другой конец зала, где осуществляется переход на станцию «Лубянка», где по утрам выстраиваются удивительные толпы людей, так похожие на стада мелкорогатого скота.
- Ты мне наушники порвал! – голосом обиженного пятиклассника заявил он, одной рукой придерживая лицо, а другой рассматривая шматок провода, - пошли в ментовку.
Я рассмеялся. Каким героем он был сначала и каким стал. Я пожалел, что мама уехала, вместе с моим желанием.
- Ты что не мужик что ли? Есть проблемы разберись сам, - я стал собираться, потому что здесь уже все было ясно.
- Ты мне наушники порвал! Дай денег! – крикнул он мне вдогонку.
В ответ понеслось извечное «пошел на хуй».
Мой fighting instinct был удовлетворен и продолжив своей маршрут к знаниям, я очутился в институте.
Зазвонил телефон.
- Ну что, где ты? – мамин голос.
- В университете, а что?
- Ничего! А ты точно в университете? – «а не в ментовке?» добавил я от себя.
- Да, вот на втором этаже сейчас иду.
- Чем все закончилось?
- Ничем, порвал его как Тузик грелку и разошлись.
- Ну ты и фрукт! Ладно тогда, давай, пока!
- Пока!

Весь день у меня было хорошее настроение. Все идет правильно.
И обнаруженная потом дырка в куртке, приобретенная видимо в толкотне, не испортила настроения. Это была та незначительная плата за то, чтобы прожить сегодня героем.