василич : Ракушка

Ракушка.

Дело было в те, не такие уж и давние времена, когда пацаны возраста «средних» классов не сидели сутками за компьютерными играми, а играли во дворах во всякие подвижные, временами весьма травматичные, игры. И ваш почтенный слуга был тому не исключением: мало что интересного проходило без его участия, будь это салки на гаражах, штандер-стоп, банки или футбол.
Редкое, как сейчас говорят, территориальное объединение не имело на своей территории приличной спортивной площадки на которой базировалась детская местная команда. Наш клуб носил гордое название «Дельфин».Откуда взялось столь бредовое название сказать не берусь, так как река Яуза была ближайшим проточным водоемом, да и Лефортовские пруды прямого выхода в море тоже не имели.
Наш спортивный коллектив имел отношение к ведомственному ЖЭКу закрытого оборонного предприятия ЦИАМ, где мой дед верой и правдой проработал более 40(сорока!) лет. Молодого читателя, впавшему в этом месте в небольшое замешательство, сообщаю, что мой дедуля отнюдь не был крепостным, и вполне добровольно прошел этот долгий путь с родным заводом, включая эвакуацию во время Великой Отечественной Войны. А это обозначало то, что у нас был штатный Тренер, комплект формы для игры в хоккей с шайбой и возможность арендовать футбольное поле и хоккейную «коробку» у «СКА-13» на территории Лефортовского парка.
Это историческое место знавало и лучшие времена. Парк, основанный три столетия назад, чуть ли при личном участии Петра I, явно захирел под протекторатом доблестных военных. В былые времена вход стоил целых 10 копеек, что было эквивалентно билету в кинотеатр «Спутник» на детский сеанс, за что вошедшему предлагалась возможность побродить по тенистым аллеям раскидистых деревьев вдоль каскада живописных прудов, отведать кружечку пива с традиционными креветками, посоревноваться в меткости стрельбы в тире или посетить всей семьей кафе «стекляшку». Но самой изюминкой парка была летняя танцплощадка круглой формы, которая располагалась на отмели Большого Нижнего пруда. С сушей ее соединял широкий мостик выполненный из дерева, как собственно и сама танцплощадка, откуда по вечерам доносились зажигательные ритмы отечественной и зарубежной эстрады. Этот островок беспечной радости, переливающийся разноцветными огоньками, манил своей энергией и стар и млад. Однажды народ так искрометно позажигал, что от танцплощадки не осталось и головешки. Это событие стало знаковым и просимволизировало начало упадка парка…
Вернемся к моей спортивной карьере. Летом наш клуб «Дельфин» принимал участие в всесоюзных соревнованиях по футболу «Кожаный мяч», а зимой – по хоккею «Золотая шайба». Была еще одна зимняя альтернатива – турнир по русскому хоккею «Оранжевый мяч» . Но мы не стали уподобляться обезьяне из анекдота, которая не могла определиться и поэтому разрывалась между двумя группами животных, разделившихся на красивых и на умных и решили проигнорировать, кстати не очень популярные в городе Москве, соревнования по бенди.
Собрал нас Тренер, как зовут его хоть убей не помню, на первую зимнюю тренировку, посмотрел кто как катается на коньках и быстро определился с амплуа каждого, так сказать, спортсмена . Кто хорошо стоял на коньках был определен в форварды, а кто не очень, типа меня, в защитники. И вот настала моя очередь быль расфасованным. Подходит он значит ко мне, с добрыми глазами как у дедушки Ленина, и ласково говорит: «Хочешь быть вратарем?»А я, прежде чем подумать, отвечаю: «ХОЧУ!!!».Так я и стал вратарем на целых два зимних сезона.
На следующий день предстояла выдача хоккейной амуниции. Бессонная ночь в предвкушении раздачи слонов и материализации детских фантазий тянулась бесконечно: уснул я только под утро. И вот мы, с моим другом и соседом по лестничной площадке Андрюхой, в назначенное время, стоим у массивной двери складского полуподвального помещения ЖЭКа и переминаемся с ноги на ногу от смешанных чувств невесть откуда свалившегося на нас счастья. Мне была выдана целая гора спортинвентаря о назначении и функциональности которой у меня было очень отдаленное представление. Каждая деталь комплекта, полученного мною, заслуживает отдельного описания. Во-первых это огромные по размеру трусы с защитными вставками. Когда я впервые их одел и подошел покрасоваться к зеркалу, то замер в замешательстве: где-то эту задницу я уже видел!? Точно такая же была достоянием артиста Спартака Мишулина в сценическом образе Карлосона в спектакле театра Сатиры, в котором я как раз накануне имел счастья побывать и немного прислониться к прекрасному. Во-вторых это щитки на ноги, плотно набитые конским волосом, которые доходили мне до пояса и внушали мне уверенность в моей защите, как ничто другое в моей амуниции. Для защиты туловища был предусмотрен грудной панцирь, представляющий из себя плотно простеганную телогрейку, как операционный халат, с завязками на спине. После нескольких щелчков шайбой с наката в область груди, которую защищал так называемый панцирь, я быстро понял его беспоновость и старался укрыться щитками либо ловить шайбу ловушкой. А вот ловушка, находящаяся на левой руке, была реально детских размеров: поймать и зафиксировать в ней взрослую шайбу было делом ой как непростым. Правой рукой одетой в перчатку с защитой «блин», понятное дело, я держал вратарскую клюшку. Она была предметом всеобщей зависти и моей гордости. А причиной тому была магическая надпись «КОНО».
Клюшка была сильно юзаная, видавшая на своем веку не одну хоккейную баталию, и поэтому приходилось следить за ней с особой тщательностью, каждую неделю в несколько слоев обматывать изолентой. Венцом всей этой амуниции, на моей голове красовался шлем с маской. Эта маска была изготовлена самопально и представляло из себя решодчатую конструкцию закрывающую лицо и шею без каких-то либо затей. При прямом попадании средней силы металлический обод врезался в шею чуть пониже кадыка и на несколько секунд перекрывал подачу кислорода. Удовольствие, доложу я вам, ниже среднего. Самым загадочным предметом амуниции была сложная система тесемок и резинок со звонким цирковым названием «бандаж». В него вставлялась пластиковая «ракушка» замысловатой формы. Я не мог ее проассоциировать с морской раковиной, пылившейся на видном месте книжного шкафа, которую моя матушка привезла невесть откуда, и которую в грустные моменты своей жизни прижимал к уху, ловя чарующие звуки прибоя. Несмотря на легкое начальное замешательство я быстро понял что за моллюск должен поместиться в этой «ракушке». Искусственная раковина заметно стесняла движение, как впрочем и многие другие составляющие вратарской зашиты, ибо она явно была изготовлена с прицелом «на вырост» и целый выводок таких моллюсков как у меня. Но старшие товарищи, авторитетно и безапелляционно заверили меня в крайней полезности этой вещицы.
Путь от моего дома на Сторожевой улице до раздевалок у Овального пруда в Лефортовском парке был не близким: минут 15 ходу до нашей 424 школы, две остановки трамваем до Госпитальной площади и еще минут 10 по парку. Как вы понимаете, это путешествие было далеко не налегке и если бы не мой кореш Адрюха, несший мои коньки, вообще сложно преодолимо в мои 13 лет.
Несмотря на весьма средненькую вратарскую реакцию я быстро освоился и стал первым вратарем в команде. И вот настал первый матч долгожданного турнира «Золотая шайба» среди дворовых команд Калининского района города Москвы возраста 13-14 лет. Соперник предстоял непростой: команда с карамельным названием «Мечта» с Ухтомской улицы. Не то чтобы они были офигенными спортсменами, просто местные пацаны было шибко борзыми индивидуумами, в большей своей массе. Костяк нашей же команды состоял в основном из жителей домов прилегающей к улице 2-ая Синичкина и поэтому политическая подоплека этого детского, на первый възляд, матча была велика. Принято было по разному выяснять отношения – район на район, улица на улицу, двор на двор. Но все было как-то, за редким исключением, без переборов, если драка – то до первой крови или кто первый на жопу сядет, не то что нынче: молча запинают ногами и даже как тебя зовут не спросят. Болельщиков собралось заметно больше чем играющих, что было и неудивительно – искусственно подогревать интерес не имело смысла. Со свистком судьи о начале встречи, вырисовалось наше преимущество в коллективных действиях, а к середине третьего периода на нашем счету было четыре безответной шайбы. С каждой проходящей минутой вся околоспортивная общественность с Ухтомки все больше заводилась от отсутствия забитых шайб своей команды. И тут, как им показалось, из рукава был вытащен джокер. На очередной замене в «Мечте» на лед выехал взросляк призывного возраста. Такой наглой подставы не ожидал никто, включая арбитра это встречи. Мы играли достойно, не свалились на примитивной отбой, и даже забили пятый гол в очередной контратаке. Вот наступает последняя минута встречи. Светловолосый здоровенный детина, старше меня лет на пять, нехитрым движение пробрасывает шайбу в нашу зону и начинает резать угол к моим воротам, готовясь с размаху счелкнуть по воротам. Пропускать гол, который со спортивной точки зрения ничего не решал, я просто не имел права. Я понял, что форвард соперников хочет примитивно пробить меня и если удар придется на удачу точным, среагировать на него я не смогу. Замах под бросок пошел чуть ли не из-за уха и в этот момент я выкатился вперед, максимально закрывая створ ворот и и уменьшая угол обстрела. Боль в области паха мгновенно парализовала мое тело и я как мешок с картошкой плюхнулся ничком вперед на отскочившую от меня шайбу. Болельщики нашей команды взревели от восторга. А я все лежал на льду головой вниз с выпученными глазами. Со стороны казалось, что я демонстративно рисуюсь перед морально опустошенными соперниками, но мне было реально не до того После финального свистка, не без помощи моих друзей-товарищей, я покидал лед с вопросом: а что бы было если не РАКУШКА!?