Ф.И.Сухов : Новогодняя, лирическая.........

Опустел «хурджун Кор-Бобо»…
Отплевался, отгрохотал, отсалютовал и отпукал петардами и фейерверками, смастерёнными хитрожопыми китайцами 2006-й год…
Наступал Новый, 2007-й….
Наступал он по разному… На кого наступал мучительно, с похмельем, рвотою и душевным неравновесием. На иных – весело, не смотря ни на что, с легкомысленным кайфом и эйфориею. В общем, чего здесь антимонии разводить – наступал…
И ни куда от него было не деться, тем более, что и Буш-младший всех с ним уже поздравил, тут уж хошь- не хошь, а принимай от греха подальше…
И вот в такой неоднозначной политической обстановке возвращался Сухов с гулянки к себе домой. Погода была спорная. Моросил мелкий снег, норовя перейти в полноценные, без «б…»- осадки, и температура окружающей среды говорила за себя соответственно: «..Мол, зима, мол,.. и не хрен здесь из себя героев строить, не орел ты уже Сухов… не Карбышев одним словом…»
«А и хер с ним!»- думал Фёдор Иваныч, заматываясь в колючий шарф, - «При Советской власти не такие зимы зимовали- и ничего!» Не удивлял его климатический момент и допускал он, что ученые, которые писали про всемирное потепление на Земле , а затем получившие за это премии за вычетом налогов, могли немного обмишуриться. Ведь ничего человеческое им было не чуждо. Могли же они собраться там на какие ни будь крестины, нахерачиться и сгоряча опубликовать статью о глобальном потеплении на всей ( с учетом Независимого Узбекистана) территории Земли. А о чем еще писать, приняв к своим 36,6 С еще и 40 градусов казённых? Уж наверное, блядь, не о ледниковом периоде, когда душа горит, а по морде дать некому, все ж Европа, а кругом , куда ни кинь- одни интеллигенты… Тут уж или волком взвоешь, или херню всякую напишешь…. В общем Сухову домой возвращаться не хотелось. И не потому, что ждать его там – никто не ждал. И не потому, что детского смеха и женского ворчания на его жилплощади отродясь не было, нет!….А вот, сука, не несли его ноги в родной дом и всё! И думайте, что хотите! Признаться себе, что он одинок, Сухов не мог даже под пыткой. И на Санькины с Тоськой, соседушек своих ненаглядных, намеки насчет семьи он, как любил, подвыпивши выражаться, «клал с прибором». Класть то он клал, а домой все же не спешил…
Потоптавшись у центральной дороги и выкурив последнюю сигарету, Сухов свернул к своему подъезду. «Хоть бы какая ни будь блядь петарду с балкона бросила для смеху»- подумал он, тоскливо поглядывая на темные окна. Но Ташкент дремал, выполнив свои обязательства перед казахскими контрабандистами и китайскими подпольными производителями пиротехники.
Подходя к подъезду, Сухов обратил внимание на небольшую свору собак, хороводящую и тревожно повизгивающую возле подвальной отдушины.
« Вот же ж, блядь, кобелиная порода»-хмыкнул он,-«Вишь ты, как приспичило! Хоть снег, хоть дождь, ни праздники ни выходные им не помеха… А с другой стороны,»-подумал он философски,-«Сучка не захочет – кобель не заскочит..». Сухов махнул рукой: «В общем всё как у нас…как у людей…». Проходя мимо, он отметил про себя, что биологию в школе он сдавал хоть и на троечку, но троечка это была очень твердая и собачью случку от просто сборища братьев своих меньших отличит в любом алкогольном состоянии. Тем временем, собаки тоскливо повизгивая и пуская слюну, крутились возле отдушины. «А ну, пшли, сучье вымя!!!»- Сухов притопнул на них ногой. Недовольно ворча, а некоторые даже рыча, животные все же разбежались в стороны и с любопытством наблюдали за действиями не совсем трезвого брата их старшего. «Что ж вы тут нашли?»,- Сухов, покачиваясь, наклонился над прямоугольным отверстием отдушины. Ужасно хотелось курить, но сигареты кончились, и в такой час купить их было негде. От досады, Сухов швырнул половинкой кирпича в наблюдавших за ним собак и те, поняв, что им сегодня не обломится, отбрёхиваясь и соблюдая своё собачье достоинство, разбежались в разные стороны. Помня сказку про чудеса в Новогоднюю ночь, Сухов встал на четвереньки и заглянул в отдушину. Сказать, что он там ничего не увидел, было бы просто ничего не сказать. Он там не увидел ни хера! Зато он услышал сдавленное, еле слышное попискивание . «Тук, тук,… тук, тук…»- Это стучало сердце Сухова (если, кто не верит- оно у него есть, мы проверяли). «Ёкарный бабай! Да что ж там такое?»,- заволновался Федор Иваныч и затепля спичку, он поднес её к отверстию. Ну, человек выпимший и торжественно встретивший Новый Год имеет право замешкаться, а потому Сухов опалив сначала усы, а потом и брови, безбожно матерясь все таки осветил дыру и успел заметить два уголька глаз какого то животного. Спичка погасла по- предательски, неожиданно и с каким то остервенением, в последний момент обожгла пальцы. «Грёб твою мать!»- выругался Сухов-« Да что я боюсь то?! Что там, манда с зубами, что ли?!!». С этими словами он запустил руку в отдушину… В следующее мгновение он нащупал что то тёплое, липкое, царапающееся и слабо кусающееся. Через секунду он извлек на свет тусклой и загаженной еще летом мухами подъездной лампы маленького рыжего котенка, у которого уже не было сил даже пищать и кусаться. Котенок был крохотный, с большим животом и надорванным правым ухом. Был он в чем то липком и скользком, часто дышал и вместо мяуканья издавал слабый хрип. «Ах, ты, блядь, Мурзилка такая»,-посетовал Сухов пряча правой рукой котенка за пазуху, а левой на ходу нащупывал ключ от квартиры. Дома, он первым делом поставил чайник на плиту, не снимая куртки, забежав в ванную, открыв кран горячей воды, с удовлетворением отметил, что оная присутствует, извлек из-за пазухи полудохлого котенка…
Мыл он его бережно, чуть дыша, меряя температуру воды локтем (он это видел, когда Лукины купали своих новорожденных в ванночке). Под рукой было только хозяйственное мыло, но и оно прекрасно отмывало всю гадость, в которой было вываляно бедное животное. Искупав котенка, который, согревшись, начал сучить лапками и говорить «Мив, мив», Сухов взял пузырек с зеленкой и смазал бедолаге надорванное ушко. (Извиняемся, граждане за подробности, но в Новогоднюю ночь Сухов не ждал к себе интимных гостей, а потому стерильно чистых полотенцев и рушников под рукой не присутствовало). Взяв с нижней полки своего единственного шкафа чистое исподнее, он завернул котенка с головой, положил сверток на старый, с выпирающими во все стороны пружинами диван, ближе к батарее и выскочил на кухню. О пакетике молока фирмы «Nestle» не могло быть и речи (такое встречается только в фирменных романах, которые публикуют минимум 100000-м тиражом), Сухов нашел только старый кубик куриного бульона за 25 сум. Растворив его в стакане кипятка, остудив и пятнадцать раз попробовав его на вкус и температуру, он перелил жидкость в блюдечко для чая.
Зайдя в комнату, аккуратно, словно открывая единственную бутылку водки, купленную на последние деньги, Сухов развернул сверточек, в котором, цепляясь за жизнь своими хрупкими коготками, ворочался котенок. Сухов поставил его на дрожащие лапки и осторожно макнул мордочкой в блюдечко с бульоном. «Ну, пей, дурашка»- сюсюкал он,-«Давай, за папу, за маму…первая колОм, вторая соколОм…»- перешел он на более привычные его сердцу народные выражения. К его удивлению и безумному восторгу котенок, открыв один глаз (второй никак не разлеплялся), потыкался мордочкой в блюдце и начал лакать! Радости Сухова не было предела! Он, нервничая, дрожащими руками сворачивал газетную самокрутку (сигареты, если помните- кончились), засыпал вместо табака засохшие листья герани из горшка на подоконнике и закурил. Поглядывая на маленькое существо, вдыхая горький дым самокрутки и смахивая упавшую на седые усы, непрошенную и совершенно неожиданную слезу, Сухов, никогда не анализировавший свой пройденный жизненный путь, вдруг понял, что такое счастье… И все стало на свои места… И было всё просто и хорошо…
Котёнок, тем временем, уставший от насыщенного событиями дня, покрутился и пискнув –притих… Сухов, хлюпнув носом, прислушался : «Жив ли? Дышит?» . Котенок, заснув, часто дышал и подрагивал своим облезлым хвостиком. Видимо снились ему злые и непонятные собаки. Снился ему новогодний снег и тёплый , вонючий пар из подвала…Снилась ему …жизнь…
«Эх, ты, киська-пиписька!»- вздохнул устало Сухов, -«Ну, давай укладываться, покуралесили мы с тобой сёдни, пора и баиньки».
Котенка Сухов положил у изголовья, дабы не придушить его ночью ненароком, поворочался с минутку, надрывно кашлянул и уснул…
И приснилась ему родная деревня Толубеевка, что в Курской губернии, Щигровского уезда… И что был он совсем не Федор Ивыныч Сухов, почетный слесарь-сантехник 6-го разряда краснознамённого жилтоварищества «Адолат» («справедливость» - по нашему), а был он как в детстве- Федюнька «Смоляной». Бежал он по большаку, усыпанному бесстыжими ромашками и смеялся. Радовался он летнему теплому русскому утру, радовался воле и свободе. Радовался он бескорыстной своей детской радостью, что ловко обманул родную и горячо любимую бабушку Веру и не погнал гусей на выпас, а заусился к реке ловить руками на отмели вьюнов. Бежал, смеялся и не слышал как бабуля, подперев руки в боки, сетовала и приговаривала: «От шальной, ну чёртушко! Одним словом-«Смоляной», ну что с тебя взять, батька вылитый и есть!». Ветер шумел в ушах, маленькое сердце ныло в предчувствии неизведанных приключений.
Выскочив на колхозное поле, Федюнька огляделся. Хороша русская земля! Чернозём под Курском- хоть на хлеб ложи и уплетай за обе щеки! Недалеко от него урчал своим стареньким дизелем видавший виды ЧТЗ-330. Елозил по Земле-Матушке своими стальными гусеницами и силился выполнить дневной план. За рычагами этого трудяги сидел в поту и матюках сосед Суховых – Колька «Чуносый». «Колька! Кооолькааа!!»- Федюнька, как папуас Независимой и Суверенной Гвинеи скакал и махал ручёнками.
Подбежав к трактору, Федюнька остановился. «Ну что, «Смоляной?»»- Колька смачно сплюнул на землю- «Хочешь прокатится? Аль сопля завертИтся?». «Хочу, Колька! Только ты не шибко, а то бабуля заругает, еслив увидит». «Ах бабуля??!!!» - Колька сделал круглые глаза и начал раздуваться как огромный воздушный шар. «Баааабуляя???!!!». Федюнька закричал как оглашенный и бросился прочь от трактора. Бежал он что было сил, но почему то оставался на месте. А за спиной громко урчал трактор и Колька, раздувшийся уже в пол-неба орал : «Задавлюююю! Ой задавлюююю!»…….
Сухов вздрогнув, проснулся, смахнул холодный пот со лба и почувствовал на своей груди, у самого подбородка свернувшегося клубочком спящего и громко мурлыкающего котенка……