дядяАлек : ПРОСТЫЕ ВЕЩИ (продолжение)

САЛАТ «ОЛИВЬЕ»

Единственный ингредиент салата «Оливье», который не требует того, что бы его разрезали на части – зеленый горошек.
Марина, большая любительница соблюдения пропорций, подогнала все остальные продукты под размер горошины. Докторская колбаска размером с горошину; картошечка с горошину; морковка и лучок – миниатюрными квадратиками. К слову, но не к столу будет сказано, если переберешь, очень удобно возвращать. Большие куски труднее выходят наружу. Когда закусывают, обычно тщательно не жуют. Некогда. Салат должен поспешить вслед за рюмкой водки, смягчая майонезом обжигающий поток и накрыв горячую влагу в желудке смешаться с ней, не давая ей преждевременно раствориться в крови.

Я не ждал сегодня ни застолья, ни Марины. Но и большого сюрприза в ее появлении не было. Я когда-то, необдуманно, вручил ей ключи и еще более необдуманно позволил являть ее милую особу, когда ей захочется. Хотелось ей часто и, как правило, невпопад. Но были и приятные моменты в ее появлении. Моя холостяцкая квартира приобретала опрятный интерьер, пригодный для жилья цивилизованного человека. И всегда готовился небольшой незваный обед на двоих. На ужин она спешила домой.

Готовила Марина хорошо, но однообразно. Голубцы или фаршированные болгарские перцы, борщ и неизменный салат оливье. Традиционный набор русской, пардон, советской домохозяйки, передающийся из поколения в поколение.

Так было и в этот раз.

Мы сели. Выпили. Закусили.

– У меня плохая новость, – после второй, особенно сладкой рюмки водки, произнесла Марина, – Кирилл обо всем узнал!
– О чём, обо всем? – спросил я, остановив малосольный огурчик на полпути ко рту.
– Господи, ну о чём! О нас с тобой конечно!
– И кто ему об этом рассказал?
– Я…
Мы на некоторое время замолчали. Я налил себе третью рюмку и выпил. Помолчали еще немного.
– И что теперь?
Вопросы и ответы - этого диалога, тысячи раз повторенного и истертого как ковровая дорожка, гулко отскакивали от стен кухни и скатывались к нашим ногам.
– Он собирается тебя убить!

«Упс, вот это уже что-то новенькое. Больше всего я опасался, что она скажет, что переезжает ко мне жить»

– Ну, раз собирается, значит, вряд ли убьет. Тут особо не собираются. Сразу хватают со стены ружье или у кого там что, и бегут расправляться. Да ладно, все это мелодрама. Ты мне объясни, зачем ты ему рассказала?
– Он меня оскорбил, – непорочный ангел закусил маринованным грибочком, – Кирилл мне сказал страшные слова!
– И какие же, позволь узнать?
– Он сказал, что я ни кому нужна! Он сказал, что терпит меня только из-за дочери. И тогда, я ему рассказала о тебе. В смысле, о нас с тобой. И еще сказала, что могу к тебе уйти. Насовсем!
– А… – вырвалось у меня помимо воли.
– Но уйти, на самом деле, я к тебе не могу, – она проигнорировала мою реакцию.
– Да не можешь, – облегченно подтвердил я и спохватился, – А почему, собственно?
– Ты что забыл - у меня ребенок. И где мы будем жить? Там, – она указала рукой в сторону моей единственной комнаты. – И на что? Ты же очень мало зарабатываешь своим актерством. Но не волнуйся, когда я все рассказала Кириллу, он изменился. Вначале долго кричал. Потом сказал, что никуда нас не отпустит. Даже прощения просил. А потом сказал, что убьет тебя.
– Да что ты заладила – убьет, убьет! – раздраженно проговорил я. Меня задела та часть ее фразы, где она касалась моей финансовой несостоятельности. – Марина, я давно хотел тебя спросить, зачем я тебе нужен? Я понимаю, сейчас - это не к месту. Похоже на капитуляцию. Но я думаю, что лучше уже решить все наши проблемы сразу.
– Ты мужчина моей мечты! – простодушно ответила она и отправила еще чего-то там в ротик, тщательно прожевала и добавила, – В тебе есть все те качества, которых мне не хватает в муже, кроме…
– Да-да, я помню, ты только что озвучила.
Я внимательно посмотрел на нее.
Что меня связывает с этой женщиной? Ее-то понятно… Я МУЖЧИНА ЕЕ МЕЧТЫ. А меня? Та неделя опьяняющей влюбленности? Это давно прошло. Ключи от моей квартиры? Тоже не проблема. Нехватка женщин? Не ощущается. Правда, Марина единственная из моих подруг, замужем. Но это не возбуждает, не щекочет нервы ощущением вкушения запретного плода. Напротив, тяготит. Так что?
МАЛОДУШИЕ.
То малодушие, что мешает отрубить раз и навсегда. Сказать прощай, смотря в эти наивные глаза, которые на меняют выражение, ни при минете, ни при приготовление борща. Малодушие, которое мешает расстаться всем тем зыбким парам, где чаша весов любви, привязанности или привычки склонена только в одну сторону. А вторая чаша пустая и раздраженная - повисла в воздухе. И сорваться со штанги весов, оторваться от той, что прочно стоит на земле, часто мешает именно - МАЛОДУШИЕ.

Внезапно я подумал о том, что Марина - сама похожа на салат «Оливье».
Белая, майонезная кожа; аппетитные, чуть полные руки; маленький слегка приплющенный носик, про такой говорят: нос картошкой; сладкая улыбка; глаза коричнево-морковного цвета. Пара горошинок в голове. И все уравновешенно. Ингредиированно. Все строго по рецепту. Вот муж. Вот ребенок. А вот любовник. Муж зарабатывает деньги. Ребенок, потому что – муж. Любовник потому что - есть МЕЧТА. И ни какого угрызения. Потому что по рецепту, которому уже не одна сотня лет.

Из коридора раздалась трель дверного звонка. Марина, как спаниель, склонила голову на бок.
– Ты кого-то еще ждешь?
– Нет, не жду, но разве хужетатарины предупреждают.

Обычно я открываю дверь сразу, без вопросов. Брать с меня, как недавно намекнула Марина, нечего. Даже дверной глазок не удосужился поставить. Но на этот раз, сбитый с толку приятной новостью и своими размышлениями, подходя к дверям я поинтересовался: «Кто там?»
– Это Кирилл. Открывай…

Он, будто не замечая меня, прошел в комнату, неся в руках увесистый чемодан.

- Мы с дочерью завтра уезжаем в Египет. Здесь твои вещи, - он поставил чемодан к ногам застывшей с открытым ртом Марины. – ВСЕ твои вещи! Больше у тебя ничего нет. Домой попасть не пытайся, замок я сменил.

Спокойно закончив монолог - Кирилл, так и не убив меня, ушел…