Саня Обломофф : Саботаж

Нет возможности предугадать, какие жизненные обстоятельства приведут мужчину и женщину к любовной близости. В истории токаря Виктора и нормировщицы Людмилы можно усмотреть некоторую иронию судьбы: их свёл случай саботажа на заводе – акт не бог весть какой важности, задуманный и приведённый в исполнение одним человеком, точнее женщиной, чьё имя навсегда осталось неизвестным.

Случилось это так: днём, в обычную рабочую смену, ровно в десять минут третьего в токарном цехе внезапно прекратилась подача тока. В огромном, похожем на пещеру помещении, где всегда царило такое дикое оживление, вдруг наступила мертвая тишина. Виктор, как и все остальные, беспомощно стоял возле своего станка и ошеломлённо моргал глазами. Тело его, привыкшее к определённому ритму работы, не могло примирицца с неожиданной остановкой, уши болели от тяжести тишины. Он взглянул на ленту конвейера. Колёсики, пронзительно скрипевшие под лентой, застыли на месте. Металлические детали на ленте были неподвижны. Даже сварочные агрегаты стали тихими, как дохлые мухи. Пещера цеха превратилась в катакомбу.

Наконец Виктора, как и многих других, осенила догадка. «Пидорасы!» - сказал он себе. И сразу же ему стало спокойнее и как- то легче, по крайней мере хоть понятна причина такого беспорядка.

Но никто и не намеревался устраивать ахтунг. Немного погодя мастера вызвали на планёрку для переговоров с начальником цеха. Вернувшись, он негромко обьявил, что повреждён генератор. Весь завод прекращает работу на двадцать четыре часа.

Виктор понимал только одно: его на двадцать четыре часа выбили из жестокой мертвящей рутины, которая так облегчала ему существование. Ему подарили свободный день, а он не знал, куда себя девать.

Около часу он притворялся перед самим собой, что это воскресенье. Но это не было воскресеньем, и он тогда решил притворяцца, что это суббота. А по субботам он всегда пьёт политуру, и всегда один.
***
Людмила проснулась еще до восхода солнца. Она тихонько оделась, приотворила дверь спальни, осторожно заглянула в щёлочку и на цыпочках вошла в кухню. Виктор лежал всё там же и блаженно спал на осколках разбитого стакана. Людмила заколебалась, не зная, за что взяцца. У неё много работы по хозяйству: надо бы съездить на велосипеде к мяснику, отвезти ему собаку, да поехать пораньше, чтобы добрые соседи не заинтересовались, что она везёт в корзине. Но она не решалась принимацца за дела, пока этот человек в её доме.

Надеясь на этот раз добиться своего, она опять налила воды в ведро и вылила на токаря. Он зашевелился. Людмила окатила его еще раз. После третьего ведра Виктор открыл глаза и со стоном сел.
- Ну – сказала Людка, попятившись к столу, где лежал нож, - продрали глаза наконец?
Виктор уставился на неё тупым взглядом, не понимая, как он попал в дом к этой женщине. Сон почти начисто стер память о вчерашнем. Он сидел у шинкаря Попы и пил политуру, а дальше он ничего не помнил.
Очевидно, дело было так, подумал Виктор: вчера он каким то образом познакомился с этой женщиной, и она привела его к себе домой. По видимому, это здешняя шалава. Но все- таки, если женщина приводит к себе мужчину, он просыпается не на полу. И бабёнка в таких случаях не орёт на него, как мегера. В чем же дело? Разругались они под конец, что ли? Из- за чего? Он – человек смирный, он никогда ни с кем не ссорился…
Кряхтя от боли в голове и ломоты в ребрах, Виктор с трудом поднялся на ноги. Людмила отступила назад, крепко сжимая в руке нож.
- Этто, - смущенно сказал он – как я сюда попал?
- За деньги! Вот как!
- За деньги? – Виктор не сомневался, что она врёт – за какие деньги?
- Ах, вы, конечно, не помните? – высоким плачущим голоском она передразнила его: - Я нечаянно… Я был пьян… Ничего не помню… знаю я вас, мужиков!
- Простите – почти жалобно сказал Виктор. – ради бога, простите. Только скажите, сколько?
- Сколько??? Глядите. Этот стакан – Людмила показала на осколки, лежащие на полу.
- О о!.. Не беспокойтесь. Я заплачу.
- А собака? За неё вы тоже заплатите?
Виктор вытаращил глаза.
- Какая собака???
- Да вон та, - указала Людка – моя собака, которую вы убили.
Он уставился недоумённым взглядом на окоченевший, безобразный труп собаки у порога, подозревая, что женщина просто выдумывает.
- Я её убил? Неужели правда?
- Может, вы скажите, что она живая? Может, она, по вашему, лает?
- Как же я её убил?
- Раздавили ножищами, вот как.
- Заплачу, конечно, заплачу – торопливо заверил её Виктор, - Я честный человек. Раз вы говорите, что я её убил, я вам заплачу за неё. Только как же это могло быть? Зачем бы я стал убивать собаку?
- Слушайте – сказала она, - что сделано, то сделано. Я понятия не имею, почему вы её убили. Может, она подбежала, чтобы вы её погладили, а вы, скотина, взяли и убили бедняжку!
- Это ужасно – пробормотал Виктор, - бедное цобачко!
- Нечего теперь нюни распускать. Хотите, чтоб всё было честно- благородно, платите деньги.
- Я заплачу. Я же сказал, что заплачу!
- Она учёная была, имейте в виду. Не простая собака.
- Скажите сколько?
- Десять тыщ за собаку, сотку за стакан, итого десять тыщ сто.
- А за это? – Виктор смущенно почесал яйцо, - за йеблю?
- Я за йеблю денег не беру, я идейная.
- И на том спасибо! – Виктор достал бумажник, осчитал купюры и отдал ей. Неуклюже потоптавшись на месте, он пробормотал: «До свидания», и вышел.
Людмила на цыпочках подошла к двери и постояла, глядя вслед Виктору, шедшему к калитке. Сроду не видела такого долбоёба! – подумала она, смеясь про себя. Она взглянула на окоченевший труп собаки и ткнула его носком башмака.
- Вот уж повезло, так повезло! – воскликнула она вслух с приглушённым смешком. – Удовлетворилась с этим алкашом да еще и десять тыщ заработала! Заебись денёк начинаецца, просто заебись!