pom : Полуночная электричка

Вечером Витек обосрался и уснул в подворотне. С ним это бывало. Когда допиваешь из бутылок все подряд, а потом заедаешь это найденными у забегаловок огрызками сосисок и пирожков, желудок не выдерживает и преподносит сюрпризы. Как сегодня. Но Витьку это по хую. Неприятно, конечно, ходить и вонять говном, но что поделаешь. Витек смотрит на это философски. "Разве я стал от этого хуже? - спросил он себя. И сам себе ответил. - Нет. Завтра протрезвею и что-нибудь придумаю".
Он прислонился спиной к стене и задремал, сидя на корточках.
Мимо проходила компания - Щербатый со своим кентом Топчаном и две марухи, которые недавно приехали из Тулы. Щербатый с Топчаном их сняли и теперь они кантовались вместе. Витек недолюбливал этого Щербатого. Вечно ходит, выебывается и нагло ухмыляется своей кривой рожей. Сколько раз Витек его угощал, когда были деньги, а Щербатый его - ни разу. Только обещает все. И подъебывае при чужих, как будто они и не приятели вовсе.
Вот и сейчас, проходя с компанией мимо, сорвал Щербатый своей длинной клешней с головы Витька шапку, одел и пошел дальше. Витек рванулся было догонять, да завоняло говно у него в штанах, тульские телки заржали и замахали руками у себя перед носом, и остался Витек на месте. Как тут будешь позориться перед женщинами? Хоть они и в синяках все, и опухшие, а неудобно все же.
Да, вонючее у Витька говно, он и сам это знает. Зловонное даже. Совсем не такое, как было в детстве или даже в молодости. Пищеварение стало ни к черту. Питаешся черт знает чем, пьешь черт знает что, вот и барахлят желудок с кишечником. Но это не только у него, у многих бомжей эта проблема. Только те, у кого железное здоровье, могут ее избежать. Витек не из их числа.
А вот фуражка, которую Щербатый у него нагло забрал, была хорошая. Почти новая, с блестящим козырьком и высоким околышем, а верх плоский и с напуском. Как у Жириновского. Витек, правда, не знал, кто это такой, но слышал, что так говорили. Витек эту фуражку нашел на перроне. Опаздывал один пассажир на поезд и обронил. А Витек заметил. К ней еще Топчан ломанулся, но он дальше стоял - хуй ему. У обронившего тогда был выбор - или вернуться за фуражкой и совсем от поезда отстать, или уехать без фуражки. Он махнул рукой и уехал.
Фуражка пришлась Витьку впору и очень ему шла. Если бы не разбитая нижняя губа и не засаленный прикид, его в ней можно было бы принять за приличного человека.

Утром Витек проснулся чуть свет. Хуй тут поспишь на грязной картонке, когда такой колотун. Он встал размяться и его тут же стошнило от запаха собственного говна. Это всегда так с похмелья - любой резкий запах вызывает блевоту, а любой громкий звук - приступ головной боли и тоже блевоту. Нужно погулять немного и подышать воздухом, чтобы прошло.
Когда Витек еще не был бомжом, но уже был начинающим алкоголиком, он, случалось, почитывал книжки. Особенно нравилась ему "Москва-Петушки". Он любил объяснять знакомым в ней место одно место. Когда Венечка просыпается утром в чужом подъезде с большого бодуна, он с ходу называет скребущего асфальт дворника "этот пидор в коричневой куртке". Почему, спрашивается, так сразу и пидор? Ведь дворник ему ничего плохого не сделал. А? Да потому, что асфальт скребет, резкие звуки издает, а автора тошнит с утра и так, а от этих звуков - вдвойне.
Проблевался Витек и пошел искать себе новые штаны. Оно бы, конечно, лучше сначала похмелиться, но с таким запахом куда пойдешь?
Он не сомневался в успехе. В мусорных баках теперь чего только нет. Народ стал зажиточным и выбрасывает то, что еще можно носить и носить.
Порывшись немного, Витек нашел брюки примерно своего размера. Длинноваты, правда, но это поправимо, можно подвернуть. Заодно ему попалась и палка сухой колбасы, покрытая плесенью. Витек усмехнулся - вот мудаки, не знают, что если плесень эту стереть, то внутри колбаса вполне даже съедобная. Он сунул колбасу в карман.
Затем нашел укромное место и переоделся. Сразу почувствовал себя лучше. Вонь почти исчезла. Теперь нужно и опохмелиться.
И тут Витек вспомнил такое, что похмеляться сразу перехотелось. Его прошиб холодный пот.
Блядь! Ведь в его фуражке, которую вчера отнял Щербатый, за подкладкой лежали 500 долларов. Их Витек накопил на сдаче бутылок. И засунул в фуражку. Идиот! Нет бы зашить в пиджак! Идеальное же место - пиджак не обосрешь и не потеряешь. А он польстился на то, что фуражка новая, и деньги новые. Совсем мозги пропил.
Где теперь их искать?
Он ломанулся к вокзалу. Обычно Щербатый ошивался у длинного ряда киосков перед перроном. Там всегда можно подкрепиться недопитым пивом и недоеденным хавчиком. Да и музыка, опять же. Когда дела шли хорошо и песня была хорошая, бомжи под нее даже плясали, особенно бомжихи.
"Если повезет, - думал Витек, - Щербатый там. Но где гарантия, что он он уже не выпотрошил фуражку и не пропивает мои кровные? Вроде бы не должен - он мужик прижимистый. Но ведь может и не отдать!
А-а, блядь! Лучше не думать!"
Витек прибавил шагу.

Запыхавшись, он добрался, наконец, до широкого прохода на перрон. Киоски открылись еще не все. У одного, уже открытого, с двумя грязными столиками, собралась небольшая толпа. Здесь были Топчан, две тульские марухи, тетя Клава, совсем синяя от пьянства бомжиха с седыми космами, дежурный по перрону, два грузчика с тележками.
- Слышь, - подлетел Витек к Топчану, - где Щербатый? Он у меня, блядь, шапку вчера забрал!
Топчан молча показал на землю. Там, прикрытое грязным куском брезента, лежало тело. Витек сразу признал Щербатого по торчавшим из-под брезента туристским ботинкам на толстой подошве. Он сам нашел их месяц назад и продал Щербатому за 50 рублей. Ботинки были еще хорошие, только сильно поцарапанные в нескольких местах, с задирами.
Витек осторожно обошел труп и приподнял брезент над его головой.
Фуражки не было!
Лицо Щербатого было сильно разбито.
- Эй, ты что там лазишь?! - шуганула его дежурная по перрону. - Здесь трогать ничего нельзя!
- Спокойно, это кореш мой! – нагло ответил Витек.
Обычно он не наглел, но тут такое дело...
- Все вы кореша, - не унималась тетка, - житья от вас нету! Иди отсюда, а то счас милицию позовуу!
- А что, еще не позвали? – съязвил Витек, кивнув на покойника. – Раздумываете?
- Уж больно ты умный! – она потянула воздух. – Жопу бы лучше помыл.
- Только вместе с вами, мадам, - парировал Витек. – Не изволите ли в Сандуны? Приглшаю.
Толпа заржала.
- Ой, ой, смотреть тошно! – дежурная презрительно смерила его недобрым взглядом. – Договоришься у меня.
Почему-то все считали, что бомжи боятся милиции. Витек ее ни хуя не боялся. И не только потому, что сам когда-то был ментом, но и потому, что знал - грязный вонючий бомж ментам не нужен. Менты, как и все, боятся подхватить от бомжа заразу - вшей, туберкулез или чесотку.
У Витька ничего этого не было, но у других - случалось. Нормальный мент, если только за ним не наблюдает начальство, не станет задерживать бомжа. Он просто шуганет его со своей территории. А даже если и задержит - ничего страшного не будет. Продержат сколько-то в приемнике-распределителе, выясняя личность и адрес, документы восстановят, если их нет, от вшей обработают, помоют, врачу покажут, кормить будут три раза в день и спать уложат на чистую постель. Вот только с выпивкой там строго, а алкоголику без выпивки - беда. Потом отправят к месту жительства, работу скажут искать. Наивные, блядь! Сейчас и нормальному человеку нелегко найти работу, а уж вонючему бомжу-алкоголику - и подавно. Да и не станея бомж работать после стольки лет бездомной жизни. В падлу ему. Они думают, у бомжа голова устроена так же, как и у них - работа, дом, семья, дети. Хуй там! Он от всего этого отказался. Вокзал - вот его работа, дом и семья. Ничего ему не нужно, если из-за этого нужно напрягаться. Бомж поел, выпил, с другими бомжами пообщался - и счастлив. Одежда - в мусорных ящиках, а деньги каждый день плывут мимо с толпами пассажиров. Нужно только уметь их взять.
- Слышь, - сказал Витек, отойдя к Топчану. - Куда фypaжка-то делась?
Топчан пожал плечами и протянул ему пластмассовый стаканчик, на дне которого плескалась водка.
- Помяни, - сказал он.
Витек стаканчик принял и подумал: "А откуда у него деньги на водку?"
А вслух сказал
- Умер Максим - и хуй с ним!
И залпом выпил. Сразу стало тепло и хорошо.
Сказал он это не со зла, а просто ничего другого не пришло в голову.
- Он не Максим, - поправил Топчан, плохо знавший русский язык и потому не понявший смысл поговорки. – Его Коля звали.
- А-а! – протянул Витек. – Ну, тогда другое дело.
Топчан опять ничего не понял.
(Продолжение следует)