pom : Хохляцкие деньги

Однажды поехал я в Киев. Купейных не было, пришлось взять плацкартный. Место было верхним, у соседа напротив, едущего из Москвы гастарбайтера, ужасно, до тошноты воняли ноги и я мог нормально дышать только тогда, когда он выходил покурить или в туалет. Я страстно желал, чтобы он наконец помыл эти свои босые вонючие ноги, но он этого не делал. Ему и так было хорошо. Иногда от окна долетала сквозь щель струйка свежего воздуха и я жадно вдыхал ее всю. Можно сказать, что я впитывал эти струйки как песок впитывает воду. В вагоне было еще много украинских гастарбайтеров, все немытые и вонючие, и общая атмосфера от этого не улучшалась.
Я читал книжку, покуда был свет, затем свет выключили и я попытался уснуть. Это оказалось нелегко - как только я начинал проваливаться в сон, вагонный сквозняк поворачивал от вонючих ног соседа в мою сторону и я просыпался от невыносимого смрада. Затем сквозняк по каким-то неведомым законам менял направление и мне опять удавалось задремать, но ненадолго - все повторялось. Я попробовал дышать через край шерстяного одеяла. Не получилось - в вагоне было слишком жарко.
Среди ночи, как обычно, разбудили таможенники. Один из них заставил меня открыть сумку и с интересом стал шарить в ней рукой. Найдя мои трусы, отдернул руку и сделал мне знак, что сумку можно закрывать. В следующий раз нужно будет купить и положить сверху резиновый член или вагину, подумал я.
Вслед за таможенниками пошли менялы. Территория была еще российская. Я слышал разговоры внизу в соседнем купе, что в поездах менять не надо, потому что суют фальшивки. Однако, помня, что в Киеве на вокзале курс крайне невыгодный, решил поменять здесь. К тому же у этих менял курс был немного выше среднего. Я подозвал одного из них. Подкатился малый, похожий одновременно на колобок и на уголовника. В другое время его внешность меня насторожила бы, но теперь, одурев от ножного смрада соседа, я протянул ему тысячу рублей. Он схватил ее и быстро надергал мне гривен из пачки. Спросил, не надо ли еще. Я отказался. Вслед за ним прохромал еще один меняла, совсем уж уголовной наружности: высокий, сутулый, с перекошенной харей и безумными глазами наркомана. Одет он был в затертую кожанную куртку. Ну и менялы на этой станции, подумал я. Раньше мне таких видеть не доводилось. Мелькнула мысль о том, чтобы позвать моего и проверить деньги. Но то, что они появились сразу после таможенников, успокоило, я прогнал сомнения и уснул.
На вокзале в Киеве я достал свои гривны и рассмотрел их при дневном свете. Матюкнулся. Сомнений быть не могло - сотня поддельная, причем подделка довольно грубая. Всунуть такую можно было только в ночном поезде. Остальные три бумажки, 50, 20 и 5 гривен, кажется, были настоящими.
Сейчас расплачусь этой сотней в буфете, подумал я, и решу проблему.
Держа сотню в руке, я заказал кофе и бутерброды.
-А она у вас не фальшивая,- спросила буфетчица, глядя на мою сотню.
-Не знаю,- ответил я.- В поезде поменял.
Она взяла бумажку из моих рук и сунула под ультрафиолетовую лампу. .
-Фальшивая,- сказала она, поворачивая лампу так, чтобы я мог видеть.- Вот видите - не светится.
Она взяла настоящую сотню и продемонстрировала, как она должна светиться в ультрафиолетовых лучах.
-Вот черт,- пробормотал я,- изображая изумление и возмущение.- В поезде ночью сунули.
Она сочувственно улыбнулась.
- Не меняйте в поездах.
Я отошел без кофе.
Мне стало ясно, что сбыть фальшивку будет не так легко. Я решил сделать это на Крещатике. Настроение испортилось. Начавшаяся неудачно поездка продолжала прриносить неудачи.
На Крещатике я подошел к лоточнику, торгующему мобильной лабудой, попросил сим-карту за 40 гривен и протянул свою сотню. Он стал ее рассматривать, а затем вернул мне.
-Я ее не возьму.
-А что с ней, фальшивая, что ли?- стал наглеть я.
- Не знаю, фальшивая или нет,- как-то нерешительно сказал он,- а не возьму.
Я сунул сотню в бумажник, достал 50 гривен и протянул ему.
-И эти не возьму.
Я был потрясен, поскольку считал, что они-то настоящие.
-Как, и эти тоже?- воскликнул я.- А эти?
И протянул ему 20 гривен.
Вместо ответа он схватил меня за рукав. Белесое лицо недобро скривилось.
-Уважаемый, а может мне милицию позвать, чтобы она решила все ваши проблемы?
Такого поворота я не ожидал. Впереди замаячили проблемы, по сравнении с которыми все предыдущие были только мелкими неприятностями. Я знал милицейские нравы и не питал иллюзий на этот счет. Я понимал, что если меня сейчас заберут, то выйду я из милиции через несколько дней, побитым и абсолютно без денег.
-Какую милицию, что вы,- сказал я, пятясь к подземному переходу и стараясь не делать резких движений.- Мне в поезде так поменяли, я из России и в ваших деньгах не разбираюсь.
-Не знаю, где вы их взяли,- говорил он.- Появляетесь тут с пачкой фальшивых денег и начинаете махать передо мной! В милиции разберутся.
Малый шел за мной, но руку не отпускал. Он был явно слабоват против меня, но все козыри были на его стороне. Он мог закричать и позвать на помощь. Не знаю, почему он этого не сделал. От растерянности, наверное. Я продолжал медленно пятиться, а он - тормозить меня. Он оглянулся назад, надеясь, как я понял, увидеть напарника, но того не было. Наверное, отошел посрать и это было мое первое везение за этот день.
Он оглянулся еще раз и еще раз. Напарника все не было, мы уже отошли от его лотка довольно далко, лоток был у него за спиной и в это время с него могли что-нибудь спиздить. Это малого беспокоило. Наконец беспокойство за судбу товара перевесило, он отпустил мою руку и рванул к лотку, на ходу вытягивая руку к выдвижному ящику. За телефоном, подумал я и нырнул в переход. Наверное, малому уже приходилось пострадать из-за фальшивок и сейчас ему хотелось отыграться на мне за когда-то, может недавно, пережитую досаду и бессильную ярость обманутого. Я мог его понять - всего лишь полчаса назад я чувствовал то же самое, да и сейчас еще продолжал чувствовать
Переход был очень длинным и разветвленным. По пути я несколько раз оглянулся. Никто за мной не бежал. На другой стороне Крещатика я вздохнул с облегчением и пошел по направлению к Площади Независимости. Я прошел уже метров 200, как вдруг до меня дошло. Ведь если этот придурок позвонит в милицию, а я не сомневался, что позвонит, то скоро здесь будут несколько патрульных машин, которые станут высматривать меня среди прохожих. Он опишет им меня, а поскольку внешность у меня приметная, то они достаточно быстро смогут меня засечь. Фальшивомонетничество - серьезное преступление и менты не жалеют сил на борьбу с ним. Недавно я смотрел передачу о фальшивомонетчиках в России и знал, что тут все очень серьезно. С Крещатика нужно было убираться и мое единственное спасение - метро. Я повернул назад и быстрыми шагами пошел к переходу, из которого только что вышел. Там был вход в метро.
Доехав до какой-то окраинной станции, я вышел и выбросил фальшивки в урну. Затем отправился по своим делам, ради которых и приехал.
Тысяча не деньги, но почему-то душила жаба. Граждане, будьте бдительны и не меняйте деньги в поездах.