Coldreavers : Хуй знает как назвать, ч.1

Какая жопа. Какие сиськи. И лицо – как у ангела. Она сидит за соседней партой. Я бы её трахнул.
Пьем пиво перед занятиями. В подъезде, в дворике слева от школы. Пьем по две бутылки на брата. Меня вставляет, или кажется, что вставляет. Как после гашиша. Никогда не мог понять – смешно по-настоящему или я притворяюсь, чтобы быть как остальные.
Петя и Дима курят. Я – нет. Курить вредно для здоровья. Я не курю.
Дима трахал пол школы. Начиная с восьмиклассниц и заканчивая учительницами. Правда эти девочки не знают об этом, или просто притворяются. Трахнулись и забыли друг друга. Романтика.
Я допиваю вторую бутылку, в меня уже не лезет.
Спрашиваю у Димы:
- Ты ебал Лизу?
- Конечно. Она неплохо сосёт.
Лиза - это та девочка, с жопой, сиськами и лицом ангела.
- Долго разводил на секс? – интересуюсь я.
- Не-а. Пришел к ней домой, нам тогда дали общее задание по английскому. Захожу, а дома кроме неё – никого. И стоит она в одном халатике шелковом. Я утром уже потрахался с соседкой, я о ней рассказывал, поэтому секса особо не хотел, даже с Лизой. Сажусь на диван, а она ко мне прижимается, грудями трётся. У меня встал, я её трахнул. Сосет, шлюха, как пылесос.
- Ого.
Мы допиваем и идем на занятия. Я сажусь за парту и смотрю на Лизу. У неё джинсы чуть сползают и видны трусики с задницей. Правда, это не особо приятное зрелище – кажется, что жопа – тесто с порезом. Всегда так, когда девушки сидят.
После школы дрочу на Лизу. Представляю, как захожу к ней домой, а она – в одном халатике. Сажусь на диван, а она кидается на меня словно тигрица. Расстегивает ширинку и заползает рукой внутрь. Достаёт хуй и обхватывает его губами.

На завтрак – яичница и кофе. Очень хорошая комбинация, вкусно и энергично. Надеваю рюкзачок, уроки как обычно не сделаны. Срал я на уроки.
Иду в школу. Неторопливым шагом. Вокруг – обосанный и грязный снег. У меня мерзнет лицо. Вечно мерзнет. Сначала нос, потом щеки. Если дует ветер – льются слезы. Блядские слезы. Я как девчонка.

Какие ноги. Какая жопа. Лицо – словно дьявол-обольститель. Она сидит напротив нас. Я бы её трахнул.
Учительница географии. Красивая и молодая сука. Интересно, она знает, сколько парней каждый вечер спускает на неё? Наверное – да. И в тайне гордится этим. Гордыня – смертельный грех. Если не здесь, то там тебя будут ебать вечно. Шлюха.
Дима говорит, что чуть не трахнул её, но у неё вместо пизды - хуй.
- Вместо пизды – хуй? – изумились все.
- Вместо пизды – хуй, - заверил он нас.
Мы подумали, что он врёт. Вряд ли у такой молодой и красивой шлюхи вместо пизды будет хуй. Сиськи, конечно, маленькие, но ничего. Переживем. В фантазиях их всегда можно увеличить.

Мне плохо. Прошло два урока, география и математика. Большая перемена, все покупают пирожки и сосиски в тесте, а я блюю в туалете. В кофе видны остатки яичницы. Я не могу побороть желание блевать – всё просто вылазит наружу.
Я блеванул два раза. Вытер рот рукой, пошел в медпункт. Он закрыт. Этот блядский медпункт работает несколько минут в день. Прошу у бога пощадить меня. Я больше не буду дрочить, если ты остановишь блевотину. Пожалуйста, прошу тебя.
Я звоню из диспетчерской маме.
- Мама, меня тошнит.
- Прими таблетку.
- Меня сильно тошнит, мама!
- Ничего нельзя сделать?
- Угу.
- У Екатерины Николаевны отпрашивался?
- Уф
- Что?
Екатерина Николаевна – это мой классный руководитель. Толстая тетка, с характером стервы. У неё всего два костюма – фиолетовый и розовый.
У меня во рту – блевотина. Щеки надуты как воздушный шарик, на телефоне – мама, ждет ответа. Я смотрю по сторонам. На столике, рядом с телефоном, стоит тарелочка. Осторожно, свернув губы трубочкой, выливаю в неё блевотину. Она наполняется доверху.
- Мама, мне очень плохо!
Иду домой. Блевать больше не хочется. Дрочу на Лизу и учительницу географии. Они вместе, лижутся и сосутся. Прямо на парте. Учительница по географии оставила Лизу после уроков, чтобы дать дополнительное задание. Полизать пизду. Лиза согласилась. Лиза это умеет. Делает на отлично. Развратная учительница, развратная ученица. Они стоят друг друга, две шлюхи.

Перед уроками пьем пиво. Молча, каждый думает о своём.
Сегодня выставляют оценки в дневник. У меня – ничего радостного. Моим родителям на это посрать, мне тоже.
Петю может выпороть отчим. Он у него со странностями. Говорит тихо, слов не разберешь. Хихикает в усы. А потом может со всей силы треснуть Петю по затылку.
Мать у Пети парализована. Лежит в комнате, рядом с залом. Отчим с Петей её иногда навещают.
Дима шепотом говорил мне, что отчим ебет Петю перед лицом его мамы. Он их обоих ненавидит, потому что они разрушили его жизнь. Он был студентом, влюбился в женатую женщину. Та ушла от мужа, с ребенком на руках. Вскоре отчим женился на ней. Прошло несколько недель и у неё случился инсульт. Или что-то вроде инсульта. В общем, она парализована.
На уроках стало скучно. Смотрю на место, где раньше сидела Лиза. Никто это место не занимает.
Лизу изнасиловал какой-то парень, когда она возвращалась домой с танцев. Училась красиво вертеть жопой. Надеюсь, она хоть немножко повертела ею, пока её насиловали. Она действительно хорошо танцевала и перед смертью грех не показать свой талант.
Он выебал её, задушил и бросил в овраг. Потом спустился и изнасиловал еще раз. Уже мертвую. Закопал в снегу и убежал.
В школе начался траур. Её фото повесили около входа и каждый раз, проходя мимо, я косился на Лизу. Она смотрела на меня таким радостным и мудрым взглядом, будто думала, что выебет весь мир. Девочки демонстративно ревели на плечах у учителей, парням же было все равно. Родители Лизы принесли всему классу конфетки и прочие сладости – как тут плакать? Я кушал, мне было весело, но я сдерживался. Как и остальные парни. Я же видел их глаза. По-моему, если бы кто-нибудь раз в месяц подыхал, то учиться в школе было бы намного интересней.
Я дома. Пока один, скоро приедут родители. Я ложусь на кровать, расстёгиваю ширинку и достаю хуй. Закрываю глаза. Вспоминаю Лизу. Дрочу.
Хуй еле встал. Все мои мысли ушли от сисек и жопы Лизы. Меня малость обескуражил тот факт, что сейчас она где-то на небесах, смотрит на меня. И если раньше я дрочил на благоухающий лепесток жизни, то сейчас – на гниющий труп. Я спрятал хуй в штаны. Застегнулся. Дрочить расхотелось.
Милиция пафосно заявляла, что убийца будет найден и наказан. Родные и знакомые предлагали смертельную казнь.

Мы сидели у Димы. Его отец уехал в командировку, мать – к любовнику. Она, конечно, не говорит это напрямую. Она говорит так:
- Димочка, я к дяде Вите. Утром вернусь!
Дима никогда не говорил отцу о дяде Вите. Он хотел жить в полноценной семье, с мамой и папой. Поэтому же не рассказывал маме о тёте Вере.
Мы купили по три бутылки пива на брата. Напились. Стало весело. Нас четверо, Петя, Дима, я и Вася.
Вася – озабоченный мудак. Он только и делает, что твердит о сексе. Все его шутки – пошлые. Как будто в жизни нет ничего хорошего, кроме секса. Ненавижу дебилов, всё время твердящих о сексе.
Вася нашел какой-то журнал и читал его. Он листал страницы и остановился на одной. Долго смотрел и то открывал, то закрывал рот. Наконец сказал:
- Давайте закажем шлюху!
Гробовое молчание. Лишь играет музыка. Хаус. Я люблю хаус.
Наконец Дима неуверенно ответил:
- Ну давай…
Мы стали выбирать. Там в журнале были изображения шлюх, с подписанными именами. Больше всего понравилась Женя. Она стройная, со светлыми короткими волосами. И, само собой, с большими сиськами и красивой попкой.
Вася звонил. У него самый взрослый голос.
- Алё.. Здрасте… Я хочу арендовать шлюху… Да… Восемнадцать… Женя… Адрес? Сейчас.
Дима продиктовал ему адрес.
Мы стали ждать. Молча сидели. У меня холодеют руки и как-то не по себе. Трахать шлюху? Это как-то не так. Вдруг она болеет СПИДом, или еще каким-нибудь дерьмом. А если я сделаю что-то не так и она рассмеется мне в лицо?
Я попытался отогнать от себя эти мысли.
Раздался продолжительный звонок в дверь. Мы сидели, никто не хотел открывать. Наконец Дима встал и ушел в прихожую. Вернулся он с Женей. Женя не похожа на картинку. Маленькие сходства были, но у нашей Жени – мешки под глазами, обвисшие сиськи и она немного толстая. Никто не хотел такую Женю.
- Вам лет сколько? – усмехнулась она.
- Восемнадцать, - робко сказал Вася.
- Вы и на шестнадцать не выглядите.
Нам пятнадцать, лишь Диме – шестнадцать. Шлюха. Мы платим ей деньги, какая разница, сколько нам лет?
- Деньги вперед.
Дима робко отдал деньги. Она назвала нас сопляками и ушла.