GoldAlex : БУДНЯ

БУДНЯ

- Мама, вставай!
Маленькая девочка дергала мать за волосы, пытаясь ее разбудить.
- Чего, тебе, солнышко мое.
Женщина поморщилась от боли, но глаз так и не открыла.
- Петька мимо горшка насрал.
Мама скорчила гримасу на лице и отреагировала:
- Светочка, ну как такое можно говорить. Не насрал, а накакал.
- Мама, накакал – это когда немного. А он, в самом деле, насрал. Вот такую кучу. Еще ногой наступил и по кухне ходит.
Женщина открыла глаза, осознавая происходящее.
- Ох, горе мне с вами. Начался денек, прости господи. Принеси тряпку из ванной.
- А там папка пьяный лежит. Он все ванну облевал, туда зайти невозможно.
- Ну, доча. Что ты такое говоришь. Папе, наверное, было плохо.
- Наверное, мама. Он вчера три бутылки водки выпил и все макароны
съел.
- Ты-то откуда знаешь?
- А макароны по всей ванне раскиданы. И от них пахнет плохо.
Мать встала с кровати, шаря ногами в поисках тапочек.
- Мама, тапочки не ищи. Их папка вчера с балкона выкинул.
- С балкона? А зачем?
- Там вчера машина сильно бибикала. Он сначала тапочками кидался, а потом банку трехлитровую с огурцами кинул. Хозяин машины обещал сегодня к нам прийти. Наверное, тапочки вернет.
- О, боги, - произнесла женщина и окончательно проснулась.
- А где мой пояс от халата, - спросила она.
- Папка вчера на нем хотел повеситься.
- И как удачно?
- Я думаю, что нет. Только люстру оборвал.
Мать посмотрела на потолок, вздохнула и принялась за дело.
Сначала она изловчилась поймать сынишку, который успел развести на кухне небольшой костерок и варганил себе завтрак из хлебных корочек.
Она схватила его воротник рубашки и за трусики, и вынесла сына аккуратно на балкон. Дочка в это время вылила ведерко воды на костер. Черная жижица разлилась по всей кухне.
Мужа пришлось тащить за ноги к тому же балкону. Все-таки, сто двадцать килограмм так просто, не поднимешь. Голова мужа в процессе этого действия иногда ударялась об косяки и что-то невнятно бурчала.
Набрав ведро воды и, вооружившись тряпкой, женщина стала наводить порядок в квартире.
Честно сказать, квартире требовался не порядок, а капитальный ремонт. Потолок почернел от табачного дыма, обои отклеились и висели на стенах большими лопухами. Двери не закрывались, окна не открывались, пол в некоторых местах провалился, обнажая первоначальный строительный мусор.
Женщина скребла и мыла. Сменив пятое ведро, она вдруг вспомнила, что у нее сегодня день рождения.
Ну, надо же, даже никто и не поздравил, - подумала она. – Сколько же мне лет стукнуло?
- Мама, - позвала ее дочь.
У женщины замерло сердце. Может, дочь помнит, что у мамы день рождения?
- Мама, у нас на кухне сверху капает. Наверное, опять соседи нас затопляют.
- Иди, папу разбуди. Пусть разбирается.
Через некоторое время, дочь сообщила, что папа не встает.
- А ты ему по носу пинала? По животу ходила?
- Мама, да я даже ему спичку, горящую, в ухо засовывала - ничего не помогает. Я же говорю, он три бутылки выпил.
Женщина вздохнула в очередной раз, и пошла разбираться с соседями.
Верхних жильцов дома не оказалась. Пришлось вызывать слесарей. Пришли слесари, составили акт и отключили воду во всем подъезде.
Пока мать с дочерью собирали воду, проснулся папа.
- А чего на балконе сын сидит весь обосранный. Совсем, мать, за детьми не следишь.
- Ой-я! Петенька, сына!
Мама побежала на балкон. Сын сидел на перилах и весело болтал ножками. Он смастерил парашют из старого половика и собирался в затяжной прыжок. Цепкие руки матери обхватили его лишайную головенку с редкими рыжими волосками и не позволили прыгнуть с пятого этажа.
- Петя, ты что? Мог ведь разбиться!
- А папка же прыгал? И ничего. Красиво пролетел.
- Так папка потом два месяца на костылях ходил. До сих пор хромает, никто его на работу не берет.
Мать взяла сына на руки и понесла в ванную. Но воду слесаря отключили. Вода была только в ведрах и кастрюлях, которую они собрали с дочерью.
На кухне папа пил воду из одной из кастрюль, брезгливо понюхивая.
- А чего это сегодня компот такой жидкий?
- Какой компот? Это бульон мясной, на ужин суп собралась готовить.
- А мясо где?
- А мясо будет на второе.
- Как? – Удивился муж. – В кои веки праведные у нас будет и первое и второе?
- Да, суп будет на первое февраля, а мясо на второе декабря. Год уточнять не буду.
В дверь позвонили.
- Кто бы это?
- Кто там?
- Вам телеграмма из Австралии. Открывайте.
- Ну, так прямо сейчас и откроем. Положите телеграмму под коврик, мы ее потом прочтем.
- Какой коврик? – переспросили за дверью. – У вас и коврика-то нет. – И еще раз строго потребовали – Открывайте.
- И не подумаем. У нас замок заело.
В этот миг дверь была выбита вместе с косяком, замком и дверным глазком. В коридоре появились вооруженные люди в масках.
Папу приложили сразу в ванной, где он недавно отлеживался, маму жестко посадили на табурет, а детей взяли на руки и вынесли из квартиры.
- Где храните наркотики? – спросила одна маска. И щелкнула затвором автомата.
- Какие наркотики? У нас только суп и второе, если жена не врет, пробубнил муж из ванной.
- Это квартира сорок девять?
- Сорок девять.
- Дом сто сорок семь?
- Нет, сорок три.
- Вот, черт, опять ошиблись. Почему нет указателей на доме?
Ошарашенный папа, поменяв позу, пообещал:
- Сейчас пойду, нарисую. У меня где-то краска есть. Варя, где у нас краска и кисточка?
- Извините, граждане, ошибочка вышла. Все, уходим. Дверь заприте за нами.
- Мы ее так поставим, запирать, смысла нет, - ответила хозяйка. – Я вот сейчас половиком проем занавешу, и будет красиво.
Когда люди в масках ушли, в дверном проеме появились притихшие дети.
- Мама, папа, а можно мы телевизор посмотрим?
- Так он не показывает, два года, как сломался.
- А мы хоть звук послушаем. Все равно есть нечего.
- Так как нечего, сейчас приготовлю что-нибудь.
Папа вышел из ванной:
- Действительно, не мешало бы пожрать.
- Ты особо не обнадеживайся. Всем не хватит. Детей бы накормить.
Через час дети ели оладьи на воде и слушали последние новости. Темный экран рассказывал о последних событиях:
- На Буринамские острова обрушился смерч. Много пострадавших. Сотни человек оказались без крова. Сейчас мы показываем вам последствия разрушения.
Папа с мамой, деля одну оладью на двоих, тихо переговаривались:
- Хорошо, что у нас телевизор не показывает.
- Да. Хорошо. И самое главное, что дети не видят всего этого ужаса.