vsk2002 : Уже прошло лет двадцать после детства

«…Уже прошло лет двадцать после детства,
Уже душою хочется раздеться …»
А.Розенбаум

1976-й год. Закончился очередной учебный год. 8-й класс позади. Прозвучал последний в этом году звонок. С моим школьным другом, Толиком потрепались немного на школьной скамейке с нашим военруком, и он предложил пойти в школьный тир пострелять. Мы с Толиком были членами школьной и районной команды по стрельбе из мелкашки. Не плохо, в общем, стреляли. У меня где-то до сих пор валяется грамота за второе место по области по пулевой стрельбе.
Не долго рассуждая (как сговорились), на линии мишеней поставили свои портфели с книжками-тетрадками и попалили по ним от души… Забыли, правда, что книжки надо было сдавать в школьную библиотеку. Тогда учебники были многоразового использования, если кто не знает или подзабыл. Убедился тогда в разрушительном воздействии пули на бумажный объект. Половина портфеля была заполнена бумажной трухой…
Каникулы!!! На нашей улице был свой ребячий клан. Банда пацанов разнокалиберного возраста. Была и «крыша», как это называется сейчас – двое старших ребят, отслуживших в доблестных ВДВ и вернувшихся потом в свой родной город. Никто не мог нас обидеть безнаказанно, и мы гордились этим и уважали «крышу», хотя и не часто приходилось пользоваться ее услугами. Тогда чужаки по нашей улице не ходили, впрочем, как и мы, не особо разгуливали по чужим (и особенно в одиночку). Время было такое и сложившиеся нравы улицы. Могли просто «по шее» навешать, а могли и слегка почикать ножичком. Никого и никогда не сдавали – заподло считалось. Попал – справляйся сам, ну и помни…
Злобы не было. Кураж, пацанство, самоутверждение – это да!
На улице у меня тогда было два главных друга, моих ровесника. Учились мы в разных школах, но все оставшееся от школы время проводили вместе. У обоих неблагополучные семьи. У Юрки отец был летчиком. Один раз улетел куда-то нах, да так и не вернулся в семью, оставив своей жене пару малолетних пацанов. А Юрка был парнем просто замечательным. И тоже, в папу-летчика, все время мечтал летать.
Отступление:
Когда закончили школу, оба поехали поступать в летное училище, я и Юрка. Я решился так из-за него. По большому счету, мне было по барабану куда поступать. А Юрка меня зажег своей мечтой. Получилось так, что на приемной медкомиссии я прошел, а он нет. И не прошел он по «пазухам носа» - это что-то там связанное с нарушением дыхания. С этим диагнозом в летное не брали. Я не долго думал – отдал свои хорошие анализы по этому врачу Юрке. Он поступил. Ведь это была его мечта. А у меня в то лето время еще было, чтоб попытаться поступить куда-нибудь в другое место. Школа у меня была закончена почти с золотой медалью – в аттестате все пятерки, кроме русского языка – шансы были не плохие. Поступил тем же летом в Ленинграде в технологический институт на специальность механика по переработке пластмасс. Если кто спросит почему, не отвечу. До сих пор сам не знаю. Тогда главное было иметь «корочки» о высшем образовании, а на кого ты там учился – это дело третье…
Юрке, кстати, не подфартило в дальнейшем. Поступить то он поступил, и даже успешно закончил первый курс, но вот очередная медкомиссия после курса его окончательно «зарубила». Из училища не отчислили, но летать он уже и мечтать не мог. Он окончил училище по специальности, связанной с обслуживанием аэродромов и авиатехники. Что-то типа военного инженера получилось.

Вторым другом был Вовка. Мать у него была завуч в школе, а батя – трудяга, каких свет не видывал. Был механиком. Золотые руки. Летом, того 1976-го, у Вовки в семье случилась беда – умер отец. Рак чего-то там. Сгорел за неделю. Мы с Юркой не знали, что говорить Вовке и чем утешить. Ко всяким там нюансам отношений мы были не привыкшие. Были рядом, но не доставали Вовку разговорами и расспросами.
От бати у Вовки остался мопед «Верховина-3». По нашим меркам - супермашина! Темно-красный, с хромированными накладками, две скорости, 60 км/ч – это вам не велосипед! Сначала Вовка никому не давал покататься. Берег. Лелеял. Но время идет, жизнь течет своим чередом. Скоро мы уже гоняли на этом мопеде по очереди.
И загорелись мы с Юркой иметь по такому же чуду техники! Вот тут и начали репу чесать – как? Как денег раздобыть? Отец у меня зарабатывал 160 рублей, был высококвалифицированным токарем, славился на всю область, как рационализатор и изобретатель. Мать зрение потеряла, всю жизнь проработав обыкновенной швеей в ателье по пошиву разной одежды и зарабатывала не больше 120 рублей. Еще у меня была сестра, которая на десять лет была старше и, учась в Ленинграде в статусе «вечной студентки», вытягивала из родителей все что можно и нельзя – и деньги и даже материны шмотки. Просить у родителей деньги не мог. У Юрки и такого расклада не было. Его семья и так еле сводила концы с концами. Что же делать? Как-то слушая одного местного уличного пьяницу, мы зацепились за одну его фразу – можно неплохо заработать в лесхозе. Была у нас в городишке такая контора. Она заготавливала лес. Там же этот лес распиливали, из пиломатериалов в тесных и плохооборудованных цехах делали всякую хрень. Типа ручек для сковородок, балясины, ручки для лопат и т.п. И как оказалось, работа была сдельной. На этой работе никто долго не выдерживал – отсутствовала вентиляция, да и все остальное, что должно обеспечивать хоть какие-то условия труда и его безопасность. Если хочешь побыстрее откинуться – иди делай ручки для лопат, и этак месяцев 6-7 поработай. Твоим легким кирдык-бабай гарантирован. По этой причине вакансии на эту работу всегда были.
Организмы у нас с Юркой молодые, здоровые. Да и полгода там работать нах! Устроились. В день, как выяснилось, можно было заработать 12-15 рублей! Мопед тогда в местных «Спорттоварах» стоил 165-195 рублей. «Верховина-5» чуть подороже, а «Рига-7» чуть подешевле. При любом раскладе, за месяц мы должны были поиметь эти бабки! Так и получилось. Работали мы на токарном участке. Точили ручки для сковородок фигурным резцом (закрепил заготовку, подвел-отвел резец – готово, ну и шкуркой пройтись сверху). Процентов 30 выбраковывали – сучки попадались. В день меньше 12 рублей не получали!
Уставали, но не ныли. А причин было море. Во-первых, мы никогда до этого не «пахали», во-вторых, к концу дня мы не только кашляли древесной пылью, но и срали ей. В конце рабочего дня вагон этой поганой пыли нужно было убирать с рабочего места и вывозить в специальный отвал.
Месяц прошел. Заработали!!! Мы с Юркой вместе покупали мототехнику. Я взял «Верховину-5», а Юрка «Ригу-7». На остаток сложились, и еще получилось купить велик «Школьник» для Юркиного сопливого брательника.
А родители наши и не догадывались. Поставили их перед свершившимся фактом. Такое уж детство было у нас. Утром уходили из дома, поздно вечером, затемно возвращались. Где мы были, чем занимались – попробуй спроси!
Теперь нас трое «байкеров»! Свое. Честно заработанное и от того, как родное. Гоняли мы где только можно и нельзя. И по окрестным лесам, и на озера. С уличными девчонками на спине. Не мотоцикл, но задние подножки делали сами и привинчивали их прямо к оси задней ступицы колеса – чтоб пассажирке куда ноги было поставить….
Еще я сточил на миллиметр головку цилиндра для повышения компрессии. Батю попросил выточить в поршне дополнительную третью канавку под кольцо. Он сделал. С зажиганием я со временем мастерски справлялся – мог так отрегулировать, как никто другой. Спидометр, показывающий максимум 60 км/ч у меня зашкаливал и стрелка упиралась в ограничитель. 80км/ч моя машина точно выжимала. Ручей шириной 15 метров с обрывистыми берегами через самодельный трамплин я перепрыгивал, как нефиг делать!...
Всему когда-то приходит конец. Окончен 10-й класс. Разъезжаемся кто куда. Юрка в Борисоглебск, я - в Ленинград, Вовка – в Пензу в политех. Но пока я последние денечки дома…
Что в душе человека происходит, когда прощаешься с детством? Выехал в поле на своей «Верховине», обнял за руль, … и слезы рекой и в горле комок. Подо мной мое родное уже существо. И откуда я тогда мог знать, что никогда больше не вернусь сюда? Провидение свыше, интуиция? Не знаю. Получилось так, что именно в тот момент я расставался со своим детством. Я покидаю его, и если здесь буду появляться, то уже как гость.

Через год приехал на родину на свои первые студенческие летние каникулы после первого своего стройотряда. Обнял отца, тогда еще живую, мать … и в сарай! Там меня моя «Верховина» ждет! И какой облом! Оказалось, как только я уехал на учебу, батя не раздумывая долго, взял да и продал мой мопед какому-то пьянице за гроши… Фраза «серпом по яйцам» знакома? То же самое ощущение было у меня тогда. Я лишился своего друга, своей игрушки. В конце концов, была порвана эта последняя ниточка, которая как-то связывала еще меня с миром моего детства. Не стал бате ничего высказывать. Что сделано – того уже не вернешь. Не баба – рыдать не буду. Но … До сих пор не могу понять поступок моего отца. Разве какие-то деньги стоят того? Ладно, проехали. На этом детство окончательно со мной распрощалось.

Уже больше двадцати лет прошло с той поры. Юрка – полковник. Служит при военном аэродроме. Он военный строитель. Случайно встретился с ним на пляже нашего городка, когда приезжал в отпуск навестить батю. Юрка приезжал тоже навестить свою уже совсем старенькую мать. Узнали друг друга сразу. Поговорили за жизнь, помолчали. Не пили и не веселились по поводу встречи. Видимо у каждого были на это свои причины. Но теплом «оттуда» - из детства, повеяло. Юрка молодец – остался нормальным, порядочным мужиком. Хорошая семья, двое мальчишек, уважение на службе.
А вот Вовка спился. После политеха в Пензе, работал некоторое время там же. Там женился. Потом запил. Сбежала жена. Выгнали с работы. Вернулся к матери в мой и его родной город. Я его встречал. Узнать его очень трудно. У меня в Питере под окнами каждый день вижу такие лица у мусорного бака – их территория. Боже упаси, мне выступать в роли судьи. Бог ему судья. Может воли, силы не хватило, может чего еще. Не все мы одинаково приспособленные в этом сраном мире. Говорить нам было не о чем с Вовкой – он совсем другой и интересы наши разошлись.

Батя у меня живет один. Для меня сыновний долг – каждый год находить время и навещать его, поддерживать, как могу. Ко мне в Питер он переезжать ни в какую не соглашается. Каждый раз навещаю мать – на местном кладбище. Братцы, каждый раз прихожу на это кладбище как на встречу с одноклассниками. Мои друзья детства, одноклассники, знакомые пацаны и девчонки – там, в основной массе. Как? Почему? Кто в Афгане, кто в Чечне, а большинство – спились с вытекающими из этого последствиями. Нет работы, нет денег, рушатся семьи … Живящие в крупных городах, не верьте тому, что вам несут с экранов и высоких трибун – все это чушь. Не знаю, слово геноцид народа, наверное, слишком пафосно звучит, но то, что наш народ вырождается – это точно. Уходят первыми лучшие. Самое страшное, что на смену приходит другое поколение, которое воспитано на лжи…
Еще думаю, что например, может вспомнить яркого о детстве мой сын, если он, как только начал что-то соображать, засел за компьютер и навсегда ушел в свой придуманный виртуальный мир. Уже взрослый, но до сих пор в этом своем виртуале. И таких как он масса. И многие даже говорят, что пусть уж так, чем спиться или на иглу …

P.S.
Не так давно по Интернету прокатилась волна публикаций слезливо-ностальгической окраски. «Детям 70-х посвящается» и т.п. Видимо и я неволей влился в это со своими откровениями. Прошу строго не судить.