Петя Шнякин : Три Эпизода из Жизни.

Почему так случается, что порой помощь к тебе приходит неожиданно и вовремя, что это? Судьба? Бог? Ангел? Вот вспомнил, как первый раз в жизни купался в Быковском пруду. Мне шестой год шёл. Плавать не умел, конечно.
Отец взял меня на руки, забрёл в воду и окунул пару раз.
- Ну, что, понравилось?
- Да...
Он перенес меня на сушу, дал в руки сачок и сказал:
- Бери, только в пруд не заходи. Ты сачком и так может, жучка поймаешь или рыбку.
Я бродил по краешку, иногда слегка заходил в прохладную воду, наблюдая за стайками уклеек или жучками-водомерами.
Вдруг кто-то с берега швырнул кусок белого хлеба в пруд недалеко от меня.
Вокруг горбушки забурлила вода от несметного числа рыбёшек. Мне так захотелось поймать хоть одну! Я зашёл по колено, потом по пояс, казалось ещё чуть и я схвачу сачком желанную добычу. Ещё шаг...
И я провалился с головой в яму на дне. До поверхности было, наверное, не так и много, я открыл глаза и увидел свет наверху, и даже солнце. У меня не было страха. Или тоски. Просто я испытал жуткое чувство одиночества. Все там – а я вот здесь, один.
Помните, как раньше купались, используя надувные камеры от машин? Смотрю, а надо мной этот баллон появился. Я от дна оттолкнулся, схватить его хотел, но промахнулся, только в ногу вцепился девчонке, что на камере плыла. Голову на поверхность вытащил и воздуха глотнул. Девочке лет двенадцать. Другой ногой меня пихает и ругается:
- Ты что хулиганишь?
- Тону я... Помоги.
Вышел на берег, а сачок туда ветерком прибило. Родителям ничего не сказал. А заплывать далеко до сих пор боюсь.

***

Провожали мы с братом отца в деревню. Поезд «Москва-Вернадовка» отходил с Казанского вокзала. Выпили уже порядком. Мне двадцать один, а брат Сергей на три года старше. Поэтому и потрезвее меня был. Сели на электричку и доехали до Быково. Нам бы сразу домой идти, а тут чёрт дёрнул в палатку у платформы зайти. Там вино продавали и бутылками и в разлив. Опрокинули по два стаканчика, и домой пошли, но не по обычному пути, а мимо стрёмного района, со старыми бараками, который назывался «Мосчулок». Почему он так звался – не знаю, ни москвичей, ни чулок я там никогда не видел.
Ну, идём по шоссе, и вдруг из калитки собачка вылетает, лает злобно и за ногу норовит ухватить. А за забором пацан стоит, наблюдает. Лет двадцати, волосы длинные, вьются, как у Анжелы Дэвис, а ростом под метр девяносто.
Я ему говорю, - земляк, твоя собака? Убери её, а то покусает ещё. Он из калитки выходит и ни слова, не говоря мне по ебальнику со всей дури. Нокаут чистый. Пока я в себя приходил, гляжу, брат на коленях посреди дороги стоит, и кровь из него на асфальт льётся. А пацан, вырубленный, у бетонного столба лицом вниз лежит. И нож, окровавленный, рядом валяется. Длинный такой ножище.
Я к Сергею подбегаю, он уж сознание теряет, а молодой приподниматься стал.
Рванул к нему и, пока тот не оправился, в кучерявую голову ногой ударил. И назад к брату. Потом пьяным голосом заорал:
- Помогите, зарезали!
А там ни души. Я кулаком рану на бедре прижал, хотел кровь остановить, и вдруг вижу, два мента на мотоцикле с коляской едут. Как в мультфильме «Ну, погоди!». Откуда они взялись? С роду там их не было. Да ещё шланг нашёлся, которым бензин подсасывают. Ногу им сверху брату перетянули, в коляску Серёгу поместили, и один мент с ним на станцию скорой помощи укатил.
Другой нож сразу забрал и пацана ногами попинал на всякий случай. Его потом невменяемым признали и в дурку отправили. Карпенко фамилия была. Брата в Жуковский, в больницу отвезли.
После операции Сергей в палате мне рассказал, что когда Карпенко меня ударил, он к нему кинулся, а тот нож выхватил и два раза его пырнул. Брат последние силы собрал, за волосы его схватил и об бетонный столб несколько раз головой хуякнул. Успел только нож отбросить и на дорогу выползти. В живот рана лёгкой оказалась, а вот от удара в ногу кровью мог бы истечь, хорошо менты такой шланг-жгут наложили. Я думаю, если бы не помощь эта, добил бы Карпенко и меня и брата. Нет, не всё так просто!

***

И про третий случай расскажу. Это уже в Америке случилось. Только туда приехали в 1993 году. Деньги, что привезли с собой, потратили.
Июль, жара сорок градусов и влажность. Из дома выходишь, как в духовку попадаешь. Я направлялся в супермаркет, бутылки сдать. Из-под кока-колы. Сам я на улице их не собирал, стыдно было, но те, что выпьем, дома хранили, пока много не соберётся. А что такое много? 5 центов за бутылку давали. В супермаркете машина стояла, резала их на мелкие части, а тебе – монетку.
Иду, пОтом обливаюсь, в кармане мелочь какая-то, с учётом посуды доллара полтора наберётся – на хлеб и на два фунта рубленой курятины неприглядного вида. Даже на сигареты не хватит. Бреду с двумя огромными мешками, думаю – Господи, что же я такой несчастный, сколько мне терпеть-то ещё?
А справа, на углу, итальянская булочная находилась. Только я о судьбе своей трудной пожаловался, как ветер подул со стороны булочной и к ногам моим три бумажки принёс – две по доллару, а одна – пять.
- Господи, спасибо!
Я и хлеб купил, и курицу, и сигарет пачку. Даже полкило дешёвой колбасы, мы её три месяца уже не видели.
И как тут не поверить в Высшие Силы?