Какащенко : Малые Мороки (продолжение)

…Тих и сладок деревенский вечерок. Луна пузатым поплавком ныряет между рваными тучами, под ногами чавкает экологическими пузырями чистейшая грязь, по хлевам копошится хозяйская живность и ничейные крысы, тускло светятся керосиновыми сполохами мутные сельские оконца. Жизнь идет… суетится, вякает, крякает и подъелдыривает. Гоношится, подпиздрикивая, ленивая деревенская Жизнь.
И все как-то - по-нашему, по-простому, по- народному, по-житейски!
Вот так вдохнешь полной грудью простого русского кислорода, занюхаешь обсопливленным рукавком кацавейки и сразу поймешь: тута вам - совсем не так, как тама! Тута – доброта и целинность! Тута – этнография и бытовуха сплелись в клубок ТАК, что никакому супостату не разрубить, не сжечь, и умишком импортным не дотумкать. Вот тут, вот на этом самом месте, на всех на нас, отдыхает сама матушка-Природа! – хотел, было, подумать Дон Умберто, но попытки благостных рассуждений прервал гнусавый вопль Митяя:
- Стоять! Стоять, я сказал….Все, кажись, пришли!

Варька кормила Бабулю песочными куличами. Бабуля, скрипела редкими зубками, вроде бы даже получая удовольствие от перемалывания сырого материкового субстрата.
- Кушай, моя хорошая, – гладила Варька пыльную тыковку головы.- Я тебе завтра еще напеку!

- Здравствуйте, Дон Умберто, - отчего-то зарделась Алена и неловко спрятала под подол красные котлетины рук.
- Добрый вечер в хату! – смачно выдохнул перегаром Дон Умберто. – А вот это и есть наша заблудшая душа? – бывший капитан торкнул пальцем в сторону Бабушки.
Бабуля дернулась, клацнула челюстями и сплюнула на пол земляной комок.
- Вот, знакомьтесь: - Бабуля - Дон Умберто…Алена, ты это …того…тащи чего-нибудь пожрать, типа выпить. – Митяй грузно опустился на лавку.- Присаживайтесь, Дон. Ща мы это…того. Я вот как думаю:

« Мысли Митяя об устройстве мира, высказанные им Дону Умберто, в ожидании чего-нибудь спиртного»

Думается мне, Дон Умберто, что живем мы все не на Земле. Это все нам так кажется. Это все ученые – хрены копченые - навыдумали, чтоб простого человека в заблуждение ввести, да и облапошить!
Живем мы на самом деле внутри огромной головы, прямо в черепе у Всемирного Великана. Копошимся на поверхности великаньего его мозга, и думаем, что мы цари природы. Ан нет! Не тут-то было!
- Интересная концепция. А как же звезды? Они что, тоже в голове у Великана?
- Нет, конечно…Звезды, Дон Умберто, - это дырочки в его черепе! Он же древний совсем, вот череп и прохудился! У нас – столетие, а для него – секунда! Это ж еще Эйзенштейн доказал, УМНЫЙ ЗАРАЗА, хоть и еврей ! Вот мы, люди, и наблюдаем через эти черепные дырочки Великаний День, а думаем, что это звезды.
- Не сходится, Митяй. А космонавты?!
- Что космонавты?
- Космонавты – пиздежь! – вмешалась в разговор маленькая Веерка и тут же вжала голову плечики.
- Правильно, дочка! – ласково буркнул Митяй. – И космонавты, и весь космос – сплошной пиздежь и наеб… обман, короче. И, судя по последним событиям, Дон Умберто, нашему великану плохонько приходится. Да-а…Бодун у него…
- Что?
- Пинтература и озноб. Ты посмотри, что с зимой творится. То - тепло, то - жарко! А где, скажите, сугробы по яй…по пояс, одним словом? Где, я вас спрашиваю?
- Митяй, ты не прав. Глобальное потепление это.
- Вот и я говорю. Пинтература! Плохо ему, Дон Умберто….Надо что-то делать. За Великана! Давай…по стопочке.
- А луна? А солнце? Как же, Митяй? Мы ж их видим неприкрытым глазом!
- То-то! Глазом!
- Ну…?
- Луна – это Великаний глаз! Вид изнутри! Догоняешь?
- А второй? Второй глаз где? – Дон Умберто набычился и засопел.
- Вот! Вот и мы подошли к устройству нашего мира. Второго глаза, Дон Умберто, у Великана нету! Есть – пустая глазница, через которую наши Малые Мороки вовсю освещает Великаний День. Почему ночью солнца нету? А?
- Эээ…я так думаю…
- Потому что наш Великан – одноглазый! А мы у него в мозгах, навроде мандавошек, что у тебя на подлодке были!
Бабуля, услышав про мандавошек, насторожилась. Как бы между прочим закинув в рот пробегавшего мимо таракана, она пошамкала старчески, прокашлялась мелким песочком и изрекла:
-Дурак ты, зятек. Помер твой Великан сто миллиардов годов тому как. Об ентом мне мужик на Мертвой Речке рассказывал.

( мей би континьюд)