Мы_Раньше_Виделись? : Анька, Стас и дурак

Анька, Стас и дурак
Хорошо что в эти моменты не вижу себя со стороны. Потому что если бы я видел себя со стороны, как другого, до боли знакомого человека, то дал бы плюху, ей Богу. «Остынь!». Он для нее просто то, что заполнило пустоту после тебя, и то, только потому что он был рядом в этот трудный для нее момент. Злая улыбка. Во-первых «просто то» не бывает. У нее вообще «просто» не бывает. «Пустота после меня»? Я и был пустота! Ушел – и ее пространство мигом заполнилось. И тут я понял что люблю ее. Конечно, я и раньше говорил ей – «Люблю!». Но врал. Как и все девяносто из ста. Говорил потому что читал в глазах – «скажи - люблю!» И говорил. И не верил. Но было приятно обрадовать. Она тогда прижималась так честно и по-детстки, что это пробуждало во мне целый спектр мужских чувств – от ответственности, до грубой нежности. Но среди них не было любви. И это я понял теперь, когда на самом деле осознал что люблю только ее. И если честно, я не представляю как я дальше буду жить. Ну, конечно в какой-то форме я буду существовать – просыпаться, что-то глотать на тощяк что бы поддерживать жизнено необходимые для тела функции, идти на работу, что бы было за что купить то, что я буду глотать следующим утром. Можно даже чаще видеться с друзьями. Но почему-то не хочется. Диалога не выйдет. Хочеться только слушать неслушая. А такой я им, друзьям, точно не нужен. Поэтому их отложим еще на месяц. Наверное ее надо вернуть. Хотя бы попытаться.
- Ой, ты? – она действительно удивилась.
До чего она все же красива. Она щурилась – со мной в ее квартиру рвался сквозняк.
- привет! – улыбнось само. Я не хотел. – Я. А кто ж еще?
- ну я незнаю. Заходи что ли.
- ой ну давай без одолжений..
- давай.
Зашел. Чьи – то ботинки. Я вовремя! Поднял глаза. Ей было и удобно и нет. Где – то в одной из комнат сидит некто-он, «заполняет ее пространство после меня». И тут я. Как пространство то поделим, а?
- Я наверное не вовремя?
- Ну раз приехал, то заходи. – ситуация подпитывала ее изнутри, она хотела видеть как мне сейчас будет больно. Когда - то она чуть не прокусила мке руку, когда я в шутку притворился мертвым. Больнее мне еще не было. Но наверное будет через минуту.
- Аня, кто там? – голос из ее комнаты был вальяжным и мягким, как мелодия из под иглы патифона.
Я сыграл на улице хитрую улыбку. Она переиграла кривляясь. Ей шло. И тут некто-он вылез в корридор – в белом свитере-гольфе, широкий, высокий, с проборчиком. Прямо мэн. И такой серьезный как гусь. Такой понравиться ее мамке. Или уже понравился.
- Аня, кто это? – как-то по хозяйски, но с наивным недоумением спросил он.
- Знакомьтесь.. – она посмотрела в его сторону, и тут я перебил:
- Аня, кто это? – я решил выкинуть что нибудь этакое. Получилось – он немного наклонил голову, как большой пес, который недоумевает – с чего это его так не боятся, не уважают?
Аня посмотрела на меня с просьбой в глазах. Я все понял. Сегодня я не ее герой.
- Это Игорь, мой одноклассник. – она сначала представила меня. – а это Стас.
Значит кто я для нее она сказала, а кто он – нет. Одноклассник – даже не друг. Уже больно.
Стас уверено двинулся в нашу сторону. Шагал настолько решительно, что стало неуютно. По – моему его решимость подойти к нам, превышала мою решимость зайти к Аньке в несколько раз. Он брутально схватил мою ладонь и дернул сверху вниз. Демострация первенства. Смешно-жукто. Или просто жутко.
- Приятно. – он сказал это медлено, смотря в мои глаза как следователь смотрит в глаза подсудимого.
- Взаимно. – ох, как я врал.
Аня нескрывая любовалась мной и моим видом. Я вырвал свою ладонь из тисков Стаса и наклонился что бы снять кеды. Когда я выпрямился, Стас вульгарно, грубо, по-мещански прижал Аню к правой стороне своего туловища. Еще одна демонстрация. Поднадоело, ей Богу.
- Охо! – вырвалось из меня.
Стас сделал свое фирменое движение – наклонил морду. Мол – непонял?
- Как чисто в квартире! – я забегал глазами. Этот тип начал давить на мою психику!
Стас снова не блеснул оригинальностью – наклон в другую сторону, поворот к лицу Ани, вопросительное выражение. Его глаза писали: «что значит чисто в квартире? Он часто тут бывает?». Я видел – мы оба стали раздражать Аньку.
- Ну проходи. – она оторвалась от Стаса, и пошла на кухню.
Стас развязно стоял смотря на меня. Его вид был туповат.
- Заходи. – разрешил он.
Хотелось «поблагодарить» его. Он медленно развернулся и еще медленее пошагал на кухню. Тут я почувствовал что я – не я. Будто на мне тело другого персонажа. Какого – то худенького студента в растянутом свитерке, который как всегда пришел, и как всегда невовремя.
- Чай? Коффе? – Анька полезла за кружками.
- Коффе.. – к ней он обращался с трепетком в голосе, с настолько умиротвореной интонацией, будто только что спустил.
- Чай... – я прокашлялся. Голос показался не мой. Будто я сказал «чай» лишбы скорее сказать, что бы все поскорее от меня отвернулись и отвлеклись чем нибудь своим.
- Анюсик, садись, я все сам... – не говорил, а целовал воздух Стас.
«Анюсик» села за стол и посмотрела на меня. Когда его взгляд был не на мне, а на ней, мой был припаян на нем. Я не мог оторвать глаз от этого "чуда".
- Ну, рассказывай.. – как ни в чем не бывало всбодрилась Анька и подергала за мою руку. Ту, которую когда-то укусила. А теперь дотронулась и уже больно.
Хотелось незаметно изчезнуть. Мелькнула мысль что зря я пришел. Из неоткуда появилась моя никчемность, незнание что сказать, и что самое главное – ощущение что здесь я лишний.
Стас поставил кружки.
- Спасибо Стас. – сказала Анька.
- Спасибо Стас. – по инерции сказал я.
И тут Стас тепло улыбнулся Аньке. Красиво так, по-своему. Красиво потому что открыто. И свободно. Я б сейчас так не смог. Сижу скованый в растянутом свитерке, клюю этот горячий чай, который мне отравил Стас, и тихо ненавижу себя.
- Ну ты чего? - Анька запереживала за меня.
- Может мне временно вас оставить? – проворковал Стас, и по его излучаемой нежности к Аньке я даже предположил что слово «Вас» относилось только к ней.
- Да нет, Стас, ты что. Сиди с нами. – говорил не мой голос. – Я не по делу, а так. Давно не виделись. – я наконец набрался решимости, и заглянул в глаза Аньки.
- Да уж, точно что давно. Как дела то? – Анька увела глаза.
Она хотела чтоб мы со Стасом скорее втерлись в нейтральную беседу. Без прошлого. И будущего. Обидно как-то. Аж задело. Сразу вспомнилось зачем я пришел. Потом, хоть я и студент, но не в растянутом свитерке, и чай этот пить я совсем не хочу. Я отодвинул кружку, набрал воздуха и сказал как отрезал:
- Дела не очень. Скучаю.
Стас неожидано улыбнулся. Так же открыто и тепло. Но он непонял меня, и я отчасти специально для него повторил исправленый вариант:
- Дела не очень. Скучаю по тебе, Анька.
Анька строго взглянула на меня. Если б не Стас, она б вскочила и покрутила б пальцем у виска. Назвала б дураком. Но при Стасе робела.
Стас сделал движение мордой в сторону Аньки, потом в мою.
- Не понял... – на этот раз он озвучил свое выражение.
- Стас, если хочешь, можешь набить мне морду. – голос был мой. – Я б на твоем месте так бы и сделал.
- Ты что несешь? – Анька вскочила. Но пальцем у виска крутить не стала.
Стас посмотрел на Аньку. Наверное ждал разрешения. Но недождался. Легко встал со стула.
- Ты зачем пришел? – он был очень серьезен. Такой он точно понравиться ее папке. Или уже понравился.
- Пришел сказать что больше не могу так.. – я был очень честный. Такой я точно кому-то понравился бы. Но не Стасу.
- Как? – спросила Анька. Она знает о чем речь.
- Ты знаешь о чем речь.
- Так, я чего то не понимаю? – Стас занервничал. – Аня, я провожу Игорька, если ты не против, нам с ним надо поговорить с глазу на глаз.
- Нет! – Анька строго настрого приказала Стасу. Стас точно пес – замер, глотая злость. Они оба повернулись ко мне.
- А все таки, Стас, оставил бы ты нас. – я просто выплюнул эти слова. – И не временно. А?
Мы дрались три минуты. Вернее, меня мутузил этот псина. Он делал это настолько некрасиво, насколько я его оскорбил. Слышал как запыханый он, сперва оправдывался в корридоре, а потом просто утих. Ушел. Анька тихо закрыла дверь. Она была спокойна. Я был на полу.
- Доволен? Ненормальный! Получил свое? - она решила меня добить.
Псина хорошо меня вымотал. Я с трудом поднялся. Стал собирать остколки битых кружек.
- Оставь! – ее тон смягчился. Она наклонилась. – больно? – спросила с живым детским интересом.
- Аха. Неприятно. – я все еще находился на честной волне. – Поцелуемся, а?
- дурак! – она поднялась и покрутила пальцем у виска.