Шалопай Шарапов : Пистолет. III-я чать.

Коктейль показался мне мерзким, и я взял виски. Сергей Николаевич, который тоже казался мне мерзким, продолжал хлебать воду. Какие же они все мудаки, эти непьющие. И занимаются они всякой херней.
Я давно заметил, что все приличные люди любят бухнуть. Летчики, хирурги, попы, дворники, писатели и даже некоторые президенты – достойные профессии, я вас спрашиваю?
А непьющие? Наркодилеры, вахаббиты, частные детективы и пидоры.
Ну вот. Пиздец. Я живу в единственной на свете стране, в которой пидор – это профессия.
Мне вдруг стало весело.
- Простите, Сергей, а вы часом не гей?
Он смотрел на меня непонимающе.
- Ну, может, увидели меня на улице, я понравился, вы меня решили заинтриговать, ну и придумали эту историю. Вы меня простите, сейчас повсюду пидорьё, поэтому интересуюсь.
- Нет. – сказал Сергей. – Я не гей. А если я решил вас заинтриговать, то откуда у меня фотографии?
- Браво, Холмс. Вы меня убедили.

&

У барной стойки Шурик довольно живо беседовал с какой-то глянцевой девкой, судя по всему - старой знакомой. Я продолжал беседовать с детективом.
Он давал мне психологический портрет убивца.
- Нам хотя бы известен почерк. – нагло говорил детектив. – То есть на улице он Вас резать, видимо, не будет. Предыдущие два убийства…
- Вы не могли бы не называть их предыдущими? – попросил я. – Заранее спасибо.
- Извините. В общем, в обоих случаях все было обставлено как самоубийство. Так что соблюдая известные меры предосторожности, мы можем рассчитывать на благополучный исход дела.
Ага. И медаль за отвагу. Отваги я в себе че-то не чувствовал.
- Нам не стоит находится вместе. – втолковывал детектив. – Иначе он может сменить тактику.
Ну спасибо, есть кому думать за меня. Не передать словами, как сильно ненавидел я частного детектива Сергея Николаевича в эту минуту.
- Я оставлю свой телефон на всякий случай. – сказал он, доставая визитку и вставая. – Ваш у меня есть. Я должен попросить у Вас прощения. Мне действительно неловко.
Тут он меня расстроил, конечно.
- Неловко, блядь? – я почти заорал. – Да нет, это мне вас неловко без пиздюлей отпускать. А ну-ка на хуй сел!
Сергей Николаевич покорно сел. Я смотрел на него, не зная, как мне сейчас лучше поступить. Противоречивые чувства разрывали меня. В результате я решил, что пиздюлей ему давать прямо здесь и сейчас, наверное, все же не стоит. Он еще может вполне пригодиться. Но в глубине души я зарекся непременно его отпиздить, как только все благополучно утрясется. Прямо вот позвоню ему, вежливо попрошу встречи и отпижжу любезного друга. Алюминиевой бейсбольной битой, красиво так отпижжу, сниму на камеру, отправлю Такеши Китано – знай наших. Приняв это решение мне сразу заметно полегчало.
- Пиздуй. – благословил я горе-детектива.
Сергей Николаевич так же покорно встал и попиздовал к выходу.

&

Я сталкивался по жизни с разнообразнейшими видами неприятностей, грозящих моему здоровью. Мне неоднократно угрожали физической расправой, я был вынужден уезжать из страны «пока все не уляжется»(под «всем» здесь обыкновенно имелись в виду какие-то вполне конкретные люди, которые должны были «улечься» в какие-то безымянные ямы), по мне стреляли, и даже прострелили однажды ногу – довольно неприятные ощущения, но все это было как-то спонтанно, в каком-то драйве.
Весело это все было.
Теперь же – что прикажете? Какой-то безликий маньяк, который судя по всему при этом еще и профессиональный киллер, снихуя навис надо мною угрозой близящегося пиздеца и, прислушиваясь к своим ощущениям, я начинал понимать, что дело пахнет паранойей.
С паранойей я уже сталкивался и скажу вам без прикрас, что это на редкость неприятная канитель. Паранойя – это невкусный коктейль из клаустрофобии и агорафобии(боязни открытого и закрытого пространств) одновременно и мании преследования, незаметно перерастающей в манию глобального заговора против тебя одного. Она поглощает человека практически без остатка.
Появляется привычка несколько раз подробно анализировать слова и поступки окружающих, в том числе совершенно посторонних людей, и находить в них какой-нибудь, хотя бы самый незначительный подвох.
Подозрения вызывает все.
Список подозреваемых – все человечество, животный мир, а при самой минимальной склонности к мистицизму сюда постепенно добавляются предметы, звуки, знаки, символы, угроза исходит отовсюду и в конце концов – ура! – намечается главный подозреваемый. Наступает облегчение, потому что для того чтобы уничтожить противника необходимо знать его точные координаты. Но в этом случае с противником проблема.
Им оказываешься ты сам.
Короче, замкнутый круг и его квадратура. Но задача решаема, если взять себя в руки. Что я и пытался сделать, перебирая в памяти все симптомы паранойи с неспешной рассудительностью психоаналитика.
Паранойя обыкновенно почти беспочвенна. Она может развиться при банальном уклонении от налогов, или при наркомании, или при измене супругу(нда, что-то я не заметил, чтобы Марина Грошева страдала паранойей), или даже при злостном онанизме(наука знает отдельные случаи), в общем – при наличии любого постоянно давящего на психику фактора. Тут все зависит от формата этой самой психики.
Формат моей был таковым, что она явно начинала испытывать серьёзный дискомфорт, проявленный в виде ощущения постоянно сверлящей затылок пары глаз. Почему-то холодно-синих, как у детектива Сергея Николаевича, мать бы его за ногу, в задницу и рот. Будь сука трижды проклят детектив Сергей Николаевич, упади на него фонарный столб и задави его ебучий асфальтовый каток. Паяльник в задницу Вам, Сергей Николаевич. Серной кислоты в ваш флакончик «визина».
Нет, не помогает. Не помогает ненависть. Необходимо что-то предпринять. Я сосредоточился, и понял – надо нажраться. Срочно. Прямо сейчас. Мы подъезжали к площади Маяковского. Вот здесь. Вот! «Пилзнер»! Машину брошу здесь, ну ее нахуй! Пошли все в жопу, мне можно, у меня паранойя!
В «Пилзнере» приятно шумно. Можно говорить громко, но тебя слышат только соседи по столу. Я выбрал столик в дальнем углу и сел лицом к залу – мало ли что.
- Темного пива по литру и «Бехеровки» по пятьдесят грамм на протяжении часа каждые десять минут. Колбасок и овощей. Шурик, ты понимаешь, что кто-то прямо сейчас разрабатывает план моего убийства? Вот прямо сейчас кто-то за мной следит.
- А ты не хочешь Марине этой позвонить? – спрашивает Шурик. – И узнать, может, у нее когда-нибудь все-таки было что-то типа мужа, которого она бросила, и вот это «что-то» теперь и есть этот «кто-то»?
- А если он слушает разговоры?
- А ты позвони такой типа бодрый, типа пьяный, скажи Маринка, соскучился, приезжай ко мне, будем веселицца и песни петь. А здесь уже с ней и побазаришь. Познакомишь заодно. Звони, короче. Пока мы не нажрались.
- А может, завтра?
- А завтра может и не быть. Звони.
И я позвонил. Она сняла трубку сразу.
- Да, дорогой.
- Привет. Не отвлекаю?
- Для тебя я всегда свободна. – она так сексуально растягивала слова, что мне действительно захотелось ее увидеть.
- Слушай, это так здорово. – сказал я почти искренне. – А приезжай ко мне. Я тут в кабаке на Тверской, выпьем чего-нибудь, чего ты там пьешь…
- По сравнению с тобой я вообще не пью.
- Ну и не пей. Просто приезжай, для компании, потом в цирк поедем или там я не знаю в Большой театр или Лужники, в общем придумаем чего-нибудь. Приезжай давай.
- Уговорил. Сейчас приеду. А ты где конкретно?
- В «Пилзнере» на Маяковке. Ты как подъедешь, позвони. Я тебя встречу.
- Через сорок минут буду.
Шурик уже тоже говорил с кем-то по телефону. Я чокнулся с ним «Бехеровкой» - «за здоровье» - глотнул пива, выпил ликер, глотнул еще пива. Божественно. Как они ложатся друг на друга, слоями – пиво, травяной ликерчик, пиво. Слоёный торт.
- Щас мы здесь выжрем еще немного и подъедем. – кричал Шурик в трубку. – Когда они начинают? Прекрасно! Здорово! Ждите!
- Через час «Маркшейдер Кунст» в «Китайском летчике». – сказал он мне. – Подруга звонила, ты ее видел в «Вижне». Поехали туда, а? А то чо это получается – ты с телкой, а я без.
От таких слов я охуел, конечно.
- Слышь, она не за этим сюда едет. Она сюда едет чтобы я с ней поговорил кое о чем, ты забыл что ли?
Шурик посмотрел на меня, как на трудного ребенка.
- Мить, ты пойми меня правильно. Я понимаю, что у тебя сейчас сложный момент, тебя убить хотят и все такое. Но и ты меня пойми. От меня Лена ушла. Мне надо расслабиться как-то, отдохнуть. Поехали, музыку хорошую послушаем, девки там красивые. Поехали, а? Не еби мозги.
Вот за что я люблю этого парня – это за то, что ему похуй на все, кроме себя. Мне вообще нравится эгоизм в людях. Эгоизм – это очень честно, знаю по себе. Только настоящий эгоист может прийти другу на помощь в трудную минуту. Потому что мы, эгоисты, любим себя, и нам нужно регулярно доказывать себе, что мы – не говно.
- Хуй с тобой. – говорю я. – Поехали. За хорошую музыку я готов отдать жизнь.