Александр Гутин : Бой Пересвета и Челубея (настоящая версия)

I
-Вставай, князюшко, полно тебе…
Огромный бородач- воевода в светлой поддевке, тряс не протрезвевшего князя, развалившегося на припечной полати.
-Ну, чо тебе, черт бородатый, отстань говорю! Желаю почевать!- князь упирался и даже пытался укусить неуступчивого воеводу.
-Дмитрий Иванович, ну, что за напасть, ведь это ты, сокол ясный, приказал меня к себе вызвать. Уж почитай три часа в сенях ждал, вставай ты, медведь тебя забери!
Князь нехотя покряхтел, сел на лавке и осоловело глянул на воеводу.
-Говоришь я тебя вызывал, Святополк?..Ну, да, я…
-Истинно, князь. Тут еще Дмитрий Полоцкий и Андрей Ольгредович Брянский дожидаются.
Князь встал, подошел к кадушке ключевой воды, стоящей у печи и сунул в нее голову.
Через минуту вынырнул, утерся расшитым рюшником, молча опрокинул опохмел медового, причесал пятерней русый вихор и, казалось, привел себя в порядок.
-Значит так, Святополк. А скажи мне, что, твои ратники в Монастырщине еще не всех девок перепортили? Пошто мне староста их челом бил третьего дня?
- Так, князюшко, знамо дело. От того и разбойничают, что без дела застоялись. Татары вона уже которую неделю лагерем стоят, уж и насмехаться над нами стали, воронье поганое, а мы, как немощь какая..чего ждем-то, Дмитрий Иванович?
- Чего надо, того и ждем! Ишь...милитарист каков выискался. Не терпится булавой помахать?
-Ох, не терпится, князь, ох, не терпится. Да и пора бы басурману хрящ намять и домой возвращаться. У меня вон, лавка в Суздале без присмотра. Не приведи Господь налоговая нагрянет. Никаких трофеев не хватит, чтоб расплатиться. Лютуют уж больно они, князюшко, ты б поспособствовал по родственному...
- Индивидуалист ты, Святополк Игоревич. Куркуль придорожный. Год 1380 на дворе. А ты все для себя, а не для обчества…Ну, да ладно, быть по сему. Завтра повелеваю выдвигаться.
II
И было утро. И настал день. По одну сторону реки Непрядвы стали стеной полки русские. Серебром блестели на солнце шлемы богатырские. Алым пламенем развивались знамена княжеские. Храпели кони, гул стоял в рядах ратников...
По другую сторону стали полчища Мамаевы. Меховые малахаи да конские хвосты на острых пиках. Невысокие рыжие лошадки в нетерпении били копытами, лязг кривых сабель и длинных пик заполнял звуками воздух...
III
Челубей сидел на рыжем коне и ковырял в носу. Сейчас приедет русский, сейчас Челубей отрежет неудалюге башку кривым ножом и принесет за волосы Мамаю. Это добрый знак для великого хана. После сего можно и сечу начинать. Все по-плану...
-Эй, ты, что ли, Челубей?
Не весть откуда взялся невысокий мужичок на вороном коньке. Монашеская ряса, в руке копьишко.
-Ну..
-Гну, басурманин…говорить-то умеешь, баранья голова?
Челубей вынул из носа козявку и щелчком отправил в сторону говорящего.
- Ты ко мне, чтоль, червяк?
- Сам ты червяк, поганый. А я есть монах дебрянского монастыря Александр Пересвет.
- Да по мне хоть Мао Дзедун. Тебя щас прихлопнуть или дать по нужде сходить?
- Что ж ты такой не интеллигентный, Челубей? Разве так со служителями культа разговаривают?
- Так мне, мил человек, ваш культ как-то не впечатляет. Ибо культ у меня другой.
- Покарает тебя господь, ну да ладно, нехристь. Что, драться тут будем или под косогор отойдем?
Челубей громко засмеялся.
- Ты бы не смеялся, идолище раньше времени. А что, может перед боем богатырским выпьем зелена вина, чтоб помирать тебе было веселей?
Пересвет вынул из-под рясы большую бутыль.
IV
-Хороший ты парень, Челубей, уважаю я тебя.
-И я тебя, Саня, очень уважаю.
Пересвет и Челубей лежали в высокой траве под косогором. Рядом лежала пустая бутыль. Ветер шелестел ковылем. В зарослях орешника пел соловей.
V
И был день. И наступил вечер. Телами убитых и раненых было устелено поле Куликово. Разбитый Мамай бежал, бросив остатки своей орды. Меж завалами погибших ехал на белом коне Дмитрий Иванович. Отныне Донской. Алый плащ его покрывал круп коня и волочился по сырой земле. Велика была победа русского оружия над вражеским полчищам Отныне и навеки стоять будет Русь Святая. И быть сему.
VI
Два человека, обнявшись и шатаясь на непослушных ногах вышли из-за горки. Перед их глазами предстала картина побоища. Черное воронье кружила над телами.
- По-моему, мы что-то пропустили, брат Челубеюшко….сказал один из них и икнул.