Евгений Петропавловский : Коммандос

Стреляя из пушки и спаренных пулемётов, лавируя между воронками и подпрыгивая на ухабах, БТР мчался к вершине холма, от которой его пытались отсечь плотным заградительным огнём. Вскоре, подорвавшись на мине, он перевернулся на бок и пустил в небо клубы едкого чёрного дыма; из его люков выскочили эфиопские наёмники - полковник Скрыбочкин и капитаны Парахин и Биздик.
- Увперёд! - крикнул Скрыбочкин, выпустив наугад очередь из своего АКС.- Щас в мёртву зону впопадём, хде пушки не достают! - и бросился наверх.
...Когда они ворвались на боевую позицию, их взглядам предстало непонятное. На открытой местности, не утруждаясь маскировкой, валялись бойцы. Подле восьми безоткатных орудий над неподвижными телами плакал и хохотал всклокоченный мужик в рваных сапогах. А в окопах и вовсе не было ничего, кроме обрывков газетной бумаги и продуктов отхожего солдатского промысла...
Скрыбочкин спустился в блиндаж.
- Што такое? Почему начальство не встречаете?! - гаркнул он на ломаном амхарском.- Хто тут старший по званию?!
- Я,- медлительно воспрянув с пола, отозвался бородатый майор на чистом русском.- А вы разве - не проверяющий со штабу?
- Нет! Я - новый командир полка. А ты - земляк мне, выходит? - изумился полковник Скрыбочкин.
- Да все мы здесь русские. И на той стороне - тоже,- майор махнул рукой в направлении вражеских позиций.- Кто ж ещё в наёмники пойдёт - за ихние-то быры...
- А почему трупы для похоронной команды не складируете? - смягчился полковник.
- Это не трупы никакие. Они живые пока. Просто к вашему прибытию, извиняюсь, протрезветь не успели..,- майор снял телефонную трубку и проорал в неё:
- Николай, прекрати обстрел дороги! Он - не проверяющий, он - наш новый комполка!
- Кому это ты розпоряжаешься? - сторожко поинтересовался Скрыбочкин.
- Кореш мой. Командир вражьего артдивизиона. Живём душа в душу. Если к нам со штабу кто-нибудь едет - разворачиваем орудия и даём ему отлуп изо всех стволов. Смежники со своей стороны тоже не отказываются огоньку подбросить. Ну, а еслитобыть их тревожат - мы помогаем взаимообразно... Ладно, чего на сухую беседовать: идёмте до стола, я для встречи канистрочку припас...

***

Война нравилась Скрыбочкину всё больше. Быстро дослужившись в наёмниках до полковника, он с эритрейского фронта был переведён на восток, где державу беспокоили сомалийские командос.
Дальнейшие события вполне удовлетворяли... Чаще всего комполка Скрыбочкин, начмед Биздик и начпрод Парахин затворялись в блиндаже насколько хватало питьевого спирта. А потом совершали стремительные вылазки на неприятельскую сторону, где их по-добрососедски встречал бывший кидала с екатеринодарской Дубинки полковник Конь; дело, как правило, затягивалось надолго, особенно если им сопутствовали особистки Оксана Глядищева и Джульетта Анусидзе.
Когда появлялись самолёты-разведчики - неважно какой принадлежности, по ни открывали огонь с обеих сторон. И, разумеется, совместными с Конём усилиями оборонялись от обоюдных проверяющих... Раз на позиции побился корреспондент Си-Эн-Эн. Которому неизвестно кто надавал прикладом по морде (затем, правда, отпустил с подвешенной промеж ног гранатой Ф-1). Чудом спасшийся журналист потом подтверждал в газетах, что война развернулась нешуточная и участвовать в ней сумеет не каждый герой-самоубийца.
Порой выезжали глушить носорогов на шашлык с помощью полковой артиллерии. Но вообще снаряды старались экономить. Потому что чеченкие брокеры регулярно приходили выменивать их на спиртное.
Впрочем, не только розовые тона марали военно-полевой событийный холст. Темных красок беспокойства в многоптих жизни добавляли мародёры. Назначая суточный наряд, полковник старался направить мародёрами в близлежащий посёлок самых дисциплинированных офицеров, которые не забывали и его долю в приватизированном имуществе. Но местное население жаловалось на грабежи и разные морально порнографические секвестры ещё какими-то несанкционированными лицами. Пуще того, однажды в посёлок явился полковник Конь со своим разведбатом и после краткого стахановского мордобоя провозгласил, что берёт аборигенов под свою охрану от всех покушений, за что станет взимать с них ежемесячную плату. Тогда терпение Скрыбочкина дало последнюю трещину. Он собрал кворум из всех, способных ещё держаться на ногах, и двинулся восстанавливать справедливость... На входе в населённый пункт их встречал возведённый по настоянию Скрыбочкина кумачовый транспарант: "Дабро пажаловать, наши освабадители!"(Аналогичный плакат с незначительной разницей в орфографии приказал вывесить на противоположной окраине посёлка и полковник Конь).
- Теперь никакого насилия не бойтеся! - объявил Скрыбочкин, собрав старейшин.- Мы будем вас охранять.
- Нас уже охраняют,- ответили ему.
- Ха! - расхохотался полковник.- Ну, вот, не охраняют жа, раз мы вприйшли и можем сотворить с вами счас што захотим!..
Кончилось тем, что местные жители стали оплачивать свой нейтралитет обеим сторонам, за что Скрыбочкин и Конь были друг на друга не в обиде. Потому как земляк с земляком всегда поделятся чужими деньгами.
...Между тем, нашумевшим эфиопским полковником заинтересовался начальник израильской разведки "Моссад" С. Порнухер. С целью вербовки на свою сторону означенного командо в зону конфликта вылетел агент Порнухера майор Иосиф Шлямбур, имея при себе 40 тысяч долларов для подкупа и хитростей.

***

Однажды вечером Скрыбочкин, Парахин и Биздик составляли рапорт в штаб.
-...Сегодня увсеми силами вверенного мне полка произведено наступление,- диктовал полковник.- В ходе артподготовки подавлено 5 .., нет, 15 огневых точек противника. Срасходовано... Семён, сколько мы сегодня снарядов чеченам увпродали?
- Двадцать ящиков.
- ...Срасходовано 20 ящиков снарядов... А БТР почём Коню сменяли?
- Да на танк. Без боекомплекта, правда.
- Пиши: отбили танк. Уничтожили до батальона живой силы. Наши потери... Сколько бойцов в посёлке триппер на концы намотали?
- Семеро,- отозвался Биздик. А один с ворованной свиньёй вчера с крыши сарая навернулся и ногу сломал
- Тогда так пиши: семеро легко раненных, один - тяжёлый...
Внезапно в блиндаж влетел наёмник:
- Оптическая разведка докладывает: к нам из тыла "джип" едет!
- Обратно проверяющего, курвы, наслали,- ощерился Скрыбочкин.- Объявляю боевую тревогу! Развернуть орудия! Перекрыть дорогу заградительным огнём! - и оборотился к Парахину:
- Семён, звони Коню, пусть подсобит своей артиллерией.
Никто не знал, что в "джипе" находился министр обороны Эфиопии Дырыну Возазоре Узаду. Который ехал поднять боевую потенцию армии, для чего вёз на передовую 2 мешка с орденами. Когда вокруг автомобиля стали рваться снаряды, сбесившийся от страха водитель вылетел из кабины и понёсся прочь; а появившегося наружу министра взрывной волной подняло в атмосферу и - уже потерявшего сознание - зашвырнуло на верхушку пальмы.
Между происходившими событиями никто не обратил внимания на опустившийся на почву парашют. Из-под которого вылез майор "Моссада" Иосиф Шлямбур и, пройдя несколько километров, обнаружил на дороге брошенный "джип" среди дыма и пламени рвущихся снарядов. Автомобиль оказался на ходу, и Шлямбур, чтобы сэкономить обувь, подъехал на нём к боевым позициям.
- Пропустили-таки проверяющего, мазилы! - процедил Скрыбочкин. И, подскочив к майору, потащил его в блиндаж:
- Добро пожаловать, хосподин начальник! Вот суда, к столу. Как говорится, чем богатые, тем и радые.
В течение следующего часа Скрыбочкин, Парахин и Биздик вливали кружками спирт в ничего не понимающего агента, игнорируя закуску, которая только препятствует пищеварению, и провозглашая тосты за дружбу и субординацию. Потом Скрыбочкин выдавил скупую слезу, припав к новоприбывшему:
- Извините за нашу скудость: передовая ж позиция ж, не до особых роздвлекателств жа... Но счас у в посёлок поедем, до девок. Они здеся не хужей, чем у ваших Аддис-Абебах - чистый деликатес!
Несмотря на сопротивление, Шлямбура вытянули на свежий воздух и, закинув в танк, повезли сквозь густую африканскую ночь, ничего не различая в забитую саранчой смотровую щель, выкрикивая песни и матюгаясь на отсутствие полагающейся по карте дороги. Через минуту танк рухнул в обрывистое русло пересохшей реки и перевернулся кверху гусеницами.
- Ничо,- успокоил Скрыбочкин, ощупывая раны Шлямбура,- главно, што от дома далеко одъехать не вспели. Счас воротимся за стол. А после - баньку сообразим. Нашу, народную, африканскую! Парную!
- Банька - это хр-р-рошо! - отворил глаза Парахин.- Она - кр-р-рофь вр-р-разгоняет!
Меркнущее сознание майора Шлямбура соединило баню и кровь в кровавую баню. Агент подумал о предстоящих истязаниях... Он понял, что его раскрыли и уже не ждал никакой пощады. Единственное, что притупляло положение - это полное отсутствие сил. Которых уже не хватало даже на то, чтобы как следует попрощаться со своей гражданской харизмой...

***

Ночь приближалась к концу своей первой половины, и тихомозглые россыпи неба вокруг Южного Креста как раз достигли удовлетворительной точки накаливания, когда Дырыну Возазоре Узаду очнулся в кроне пальмы. Кто-то снял с его тела мундир, оставив взамен одни нестиранные от застарелых экскрементов кальсоны. "Джип" также отсутствовал на прежнем месте.
Поминая ночных мародёров нехорошей мыслью, министр покинул пальму. И, плотней запахнувшись в спадающие кальсоны, двинулся куда попало.
Его задержал направлявшийся в санчасть с порожней канистрой капитан Парахин:
- Ты шо тут без дела шатаешься в обосранном исподнем?! - гаркнул он, стараясь не упасть.- А ну, ходи со мной. Щас я тебе работу знайду! - он заволок смутно возражавшего Узаду в служившую "красным уголком" землянку и, усадив его за стол, подсунул карандаши и несколько кусков серого ватмана:
- Выпустишь к утреву боевой листок!
Министр попытался объясниться, на что лишь схлопотал в зубы. Потому как капитан и по-русски уже ничего не фильтровал слуховым образом, не говоря об эфиопском:
- Опишешь текущую обстановку. Но не дюже забрехивайся. Не то,- он прислонил к министерскому обширному носу не менее крупногабаритный кулак,- сам знаешь, шо с тобой будет.
И испарился, подперев снаружи дверь лопатой.
Тем временем Скрыбочкин, Биздик и Шлямбур не покидали стола, всё острей ощущая свою недостаточность. Наконец, полковник опорожнил последнюю кружку и, схватив безвольно мотыляющих головными уборами Шлямбура и Биздика, отнёс их в вертолёт. Который не замедлил поднять в воздух, слабозряче вглядываясь в ночь и приговаривая:
- Счас, хосподин начальник, доставлю вас до девок. Гулять - дак на полную кадушку!
Тут вертолёт на предельной скорости сшиб одиночное дерево среди равнины и разлетелся на куски.
...Погасив на своих спутниках обмундирование, Скрыбочкин забеспокоился вправлять Шлямбуру вывихи.
-Главно, што мы канистру из собой увзять забыли,- вздыхал он..- Теперь назад скушно добираться.
...В описываемое время министр Узаду метался среди своих мыслей, догадываясь, что попал куда-то в плен... Этот цербер, который притащил его сюда, требовал правдивых сведений. Стараясь сберечь свою жизнь, министр мелким почерком изложил на листе ватмана секретные соображения генштаба относительно запланированных на ближайшее время конфликтов. Что могло б оказаться кстати, если бы капитан Парахин имел склонность к стратегии хоть в один градус... Но таковой науки в природе его ума не существовало. Поэтому, едва глянув на ватман, он перешёл к рукоприкладству; а в передышках пояснял:
- Чурка ты, што ли, раз не понимаешь: наглядна агитация должна оформблядься рысунками!
Узаду вскрикивал, прикрывая руками остатки своего менталитета и прочие слабые места; и, роняя зубы, натянуто улыбался.

***

Когда Скрыбочкин, Биздик и Шлямбур ввалились в командирский блиндаж, Парахин устал их ждать и уже второй час громогласно двигал ноздрями под столом; и выкручивал во сне баранку, и переключал скорости, а порой с криком ударял сапогом по несуществующей тормозной педали...
Отсюда товарищи решили переместиться в баню. Прихватив старающегося проснуться Парахина и отчаянно рвущегося из рук Шлямбура, комполка и начмед вошли в парную, ещё с вечера жарко натопленную ради такого случая. Скрыбочкин взгромоздил агента на полку и взялся охаживать его самодельным веником из разновидности местной акации, вздыхая:
- Правильно: покричите, хосподин... не знаю вашего звания. Я тоже, к прымеру, люблю розслабиться после доброй чарки... А ну, поддай парку, Семён!
Шлямбур, прокрутив в голове все возможные варианты и подлости, пришёл к выводу: его подвергают чрезмерным пыткам, оттого что приняли за какую-то большую разведывательную фигуру. Он тщился опровергнуть ошибку, всячески растолковывая свой статус и обвиняя в недоразумении шефа израильской разведки Порнухера.
- Што он крычит? - поинтересовался Скрыбочкин.
- Не розберу,- утёр пот Парахин.- Шо-то насчёт порнухи... Слабо, наверно, хлещем.
- А ну, Семён, приналяжем из увсех сил! - испуганно распахнул носоглотку Скрыбочкин.- Не то, не дай бох, с фронта в тыл нас переведёт!
- А может, он, наоборот, требует порнографии для себя? - подал голос Биздик.- Вы ж ему женщин посулили - а не выполняете...
- И правда,- спохватился Скрыбочкин. И, выскочив за дверь, вскоре воротился с Оксаной Глядищевой. Которую представил гостю:
- Вот. Особистка наша. Старается увсе надобности предусматривать, штоб у личного составу боевой дух не падал.
Оксана понимающе скинула галифе и, взяв стонущего Шлямбура мускулистыми руками, принялась нежно мять его и вертеть в разнообразных позициях.
Скрыбочкин вытолкал в предбанник завистливо покрякивающих капитанов:
- Не смущайте начальство. Оно жа вам шведскую семейственность покамест не предлагало.
Следующий час они провели подле канистры. А затем выбрались по нужде, где Скрыбочкин, провалившись в тёмную землянку, принялся размахивать случайно подвернувшейся лопатой перед носом неопознанного оборванца:
- Хто такой? Почему нарушаешь хформу одёжи?!
- Осторожней, не зашиби человека, пока он ишшо боевой листок рысует,- остановил его Парахин. И взял из одеревеневших рук Узаду кусок ватмана с изображёнными на нём танками, пушками и самолётами (министр воспроизвёл по памяти карту дислокации всех вооружённых сил республики, подписав под каждым рисунком номер войскового соединения и его численность).
-Такую наглядну агитацию я понимаю,- похвалил капитан.- Молодцом.
- Верно. Танки похожие получилися,- полковник утёр набежавшую слюну восторга.- И "МИГи" эхвиобские - как живые... Завтра, писарчук, тебя за точный глаз представим к ордену. Нам их проверяющий усё равно 2 мешка привёз, штоб деньги сэкономить.
Они заспешили к выходу. Но Парахин оставил перед Узаду новый кусок ватмана:
- До утрева ишшо один листок выпустишь. Для следуючого раза - ежли тебя убьют, а у нас художника взамен не знайдётся...

6

В предбаннике они столкнулись с Оксаной Глядищевой:
- Ну, как? - поинтересовался Скрыбочкин.
- Слабо,- доложила особистка. И удалилась, забрав Биздика восполнять пробел.
А Шлямбур не возвращался в себя до самого утра, несмотря на новую канистру спирта. Когда он, наконец, раздвинул глазницы, перед ним по стойке "смирно" покачивался Скрыбочкин:
- "Джип" для оборотной дороги взаправлен,- отрапортовал он.- Ордена выгружены... А это - вам, для отчётности, боевые пист.., тьху - листки,- полковник протянул агенту три куска ватмана. От которых у того глазные яблоки выплюснулись наружу: на одном содержались разработки будущих военных конфликтов Эфиопии с соседними странами, на другом была вычерчена карта дислокации вооружённых сил республики, а на третьем воспроизводился текст секретного договора с Чечнёй на случай наступательных действий против НАТО.
Теперь Шлямбур всё понял.
Как же он раньше не догадался: Скрыбочкин - свой! Но он слишком глубокий агент, поэтому подверг Шлямбура полной проверке.
Майор схватил драгоценные куски ватмана и, сунув полковнику в руки 40 тысяч долларов, бросился к "джипу". Мимо торчащего ногами из окопа Биздика. Мимо дерущихся из-за особистки Джульетты шестерых пришлых эфиопов из дальнего племени (не то охотников за черепами, не то скотоложцев). Мимо выведенного Парахиным на уборку территории Дырыну Возазоре Узаду, который, пользуясь скоропостижным обмороком своего мучителя, воровато собирал "бычки" в кулак.
- Куды ж вы, хосподин проверяющий? - разочарованно громыхал позади Скрыбочкин.- А "посошок" обмыть?!
Но Шлямбур уже влетел в штабной "джип" и, тронув с места на максимальной скорости, помчался прочь.
Следующие несколько километров за ним ещё гнался какой-то полоумный мужик в нечистом белье. Агент подобрал его из жалости, и тот утёр слёзы до самой Аддис-Абебы... В столице, правда, мужик попытался отнять у Шлямбура автомобиль, в результате чего был вынужден поспешно удалиться с вывороченной рожей... Это лицо теперь никто не отождествил бы с прежним Узаду. Который потом 2 месяца хоронился в подвале у тёщи, вынужденный расплачиваться натурой до тех пор, пока родственница его не опознала - и только после этого, избавившись от мании преследования, согласился занять прежний пост. Хотя, конечно, навсегда остался на крючке у Порнухера.
Скрыбочкину же шеф "Моссада" несколько раз выплачивал безвозмездное вознаграждение. И это могло продолжаться ещё долго. Но однажды в полк привезли почту. После чего Парахин, зашедший в окоп ознакомиться с газетой, вылетел оттуда, как был, в спущенных штанах и подскочил к полковнику:
- Почитай, Сидор, шо в России вытворяется, а мы тут, как дурни, с места не двигаемся!
- Што там творится? Невжели обратно война?
- Та нет, хуже. Ваучеры роздают!
- Да ты што! - встрепенулся Скрыбочкин.- А почём? И што они такое - эти хфаучеры?
- Не знаю. Но бесплатно ж раздают!
- Надобно собираться,- забеспокоился Скрыбочкин.- А то увсю Россию распродадут разные предатели Отечества, а нам од прибыли ничего не достанется! Значит, так: звони Коню - сию минуту сымаемся с фронта.
...На том и кончилась война, что оба противоборствовавших войска при полном вооружении покинули район боевых действий. И двинулись в Россию, лишний раз подтверждая историческую закономерность, что сколь долго ни царствовал бы над миром громозвёздный Марс, но всё равно над ним возьмёт верх тихий Мамона.