Шева : По классу бояна (Ч.III)

В песне «The end» три гитарных соло, в которых
Джон, Джордж и я исполняем по строчке - ничего
такого мы прежде не делали. И мы наконец сумели убедить Ринго сыграть соло на барабанах, чего он не хотел делать. Кульминацией стали слова: «В конце концов, любовь, которую ты получаешь, равна любви, которую отдаешь…»
Пол Маккартни о последней песне
альбома «Abbey Road»

Патер Маккензи, - это герой из песни «Eleanor Rigby» из битловского альбома “Revolver” шестдесят шестого года. Написал и пел ее Пол Маккартни.
Наверное, одна из лучших и наиболее знаменитых его вещей.
Забавна история написания этой вещи. Имя «Eleanor Rigby» было выдуманное, но потом, как рассказывал в воспоминаниях сам Маккартни, он обнаружил на Вултонском кладбище, где они часто бывали с Джоном, могилу некой Элеонор Ригби, а в нескольких ярдах справа от нее, - могилу человека по фамилии Маккензи. В какой-то из книг о Beatles я потом даже видел фотографию с надгробной плитой с могилы этого Маккензи. Как говорит Пол, - «либо это было чистое совпадение, либо они всплыли в моем подсознании помимо моей воли, когда я писал эту песню».
Да, авторами подавляющего большинства песен Beatles были Леннон и Маккартни, так всегда писалось на лэйблах пластинок, но по голосу всегда можно было понять, кто именно из четверки поет песню. И, пожалуй, именно с середины шестидесятых некоторые вещи Beatles начали приобретать чисто ленноновское или маккартниевское звучание.
При этом, что мне очень понравилось, когда я об этом узнал, «чужие» вещи, то есть вещи друг друга, никто в группе никогда не хаял.
Не буду даже останавливаться на бессмертной музыкальной визитной карточке Маккартни, когда он был еще в составе Beatles, - знаменитой «Yesterday» - ее записали Пол и струнный квартет. Сам Джордж Мартин сказал, что эта вещь была прорывом, хотя никто из других битлов не присутствовал на записи и никто из них не слышал ее, пока она не была записана и остальным членам «четверки» не дали ее прослушать. Интересно, что когда Джон прослушал запись этой песни, в том месте, где появляется виолончель, не выдержав, он зааплодировал и воскликнул, «это - грандиозно!».
Первый сольный альбом Маккартни, о котором ходило столько слухов, и который, к сожалению, вернее, даже не сам альбом, а отказ Пола перенести дату его выхода в связи с накладкой с одновременным выходом «Let it be», тоже был одним из кирпичиков стены непонимания и раздора между битлами, появился в семидесятом.
Альбомная обложка, то есть - разворот, но оформление довольно странное, - стол, на котором рассыпаны ягоды, наверное, земляника. Названия альбома не было. «McCartney», - и все. Альбом был мультиинструментальным, то есть на всех инструментах играл сам Маккартни. Музыкальное вступление, как бы эпиграф пластинки, - первая, маленькая короткая вещь «The Lovely Linda», кстати, кроме этих слов по ходу вещи больше Маккартни ничего и не поет. Далее более серьезная, с постепенным медленным развитием темы «That would be Something», - очень четкие три партии, - гитара, ударник и голос Пола. Следующая, - великолепнейшая инструменталка «Valentina Day», судя по названию, день именно «того» Валентина, опекуна влюбленных. Далее, - грустная, неспешная, но класснейшая «Every night». Классическая, можно сказать, вещь для сольников Маккартни.
Вторая сторона открывалась мощнейшей «Oo You». И затем, - очень четкая и легкая, казалось, пронизанная светлым оптимизмом, инструментальная «Mamma Miss America». Удивил здесь Пол игрой на ударных. Может, не так сочно, как у Ринго, но очень ритмично и выверено. И конечно, на фоне ударных - отличная соло-гитара.
Потом - оригинальнейшая «Kreen Akrore». Я бы сказал, - пьеса для ударных, между отдельными частями которой идут музыкальные вставки с квази-хоровым пением. Каждая последующая часть пьесы, - это все более четкий ритм ударника, затем - сексуальное, нарастающее по частоте дыхание, заключительный вздох, я так думаю, после завершения процесса, свидетелями которого мы, слушатели, стали, и, как апофеоз, - заключительный аккорд гитары.
Что было очень удивительно, - во многих вещах это не была музыка Beatles, это был новый, незнакомый нам Маккартни.
Потом, в семьдесят первом, вышел второй сольный альбом, - великолепнейший “Ram”, тоже записанный Маккартни как мультиинструментальный.
Собственно вещь «Ram on», - коротенькая вещица, третья на первой стороне. Сделана под банджо, очень необычная, полная щемящей грусти, в конце - очень красиво Пол насвистывает мелодию этой вещи. Затем шла мелодичная «Dear Boy» с отличными хоровыми распевками, и продолжала ее потрясающая по красоте «Uncle Albert», - помните, - «Mr.Sorry……Uncle Albert», переходящая затем к веселой и задорной «Admiral Halsey», начинавшейся соло на трубе.
После тяжеловатой «Smile away», завершавшей первую сторону, вторая сторона открывалась легенькой и простенькой, но от этого не менее классной «Heart of The Country». Ну а за ней шла, как по мне, лучшая вещь пластинки, - «Moonkberry Moon Delight».
Громкая, заводная, с четким, хитовым ритмом и удивительным по красоте окончанием вещи, когда Пол на все ладу повторяет «Moonkberry Moon Delight» и на этом же фоне звучит его же бэк-вокал, повторяющий мелодию, и затем опять буквально истошный крик, заходящийся в кажется нескончаемом повторении названии песни.
И завершала пластинку отличная медленная вещь «The Back Seat of My Car» с уже традиционными для Маккартни фанно и духовыми.
Третий альбом, «Wild Life», семьдесят третьего года, уже был записан с группой «Wings», созданной Маккартни.
Помните, знаменитое, - «б-и-и-и-боп, би-боп-боп, би-боп-би-боп-гей!». Совершенно необычная, но очень простая мелодия, которую, раз услышав, уже нельзя было выбросить из головы.
В этом же году выходит четвертый сольный альбом, - «Red Rose Speedway», в котором была сложная, состоящая как бы из четырех пьес вещь «Medley», - какой класс!
Безусловно, надо отдать должное Маккартни как музыканту, - у него был просто дар на хиты.
А кто не помнит «коронки» середины семидесятых, - c припевом «гоп, - гей гоп!». Ее еще знаменитые в Союзе на тот момент «Поющие гитары» исполняли на концертах последней вещью, - что творилось в зале!
Кстати, по поводу «Mrs. Vanderbilt», так на самом деле называлась эта вещь из пятого альбома, - «Band On The Run», я потом где-то еще и читал, что музыканты из какой-то африканской страны подали на него в суд за музыкальный плагиат, и Маккартни пришлось еще и судиться. Может, ребята хотели бабок содрать, а может, и действительно, что-то было. Но чем закончилось, не слышал.
Веселая история получилась у нас с моим другом Серегой с «Venus and Mars», альбомом Маккартни семьдесят пятого года.
Расскажу, как мы покупали этот диск.
…Стояло чудесное летнее утро. «Стрелка», то есть встреча с продавцами, была назначена в центральном городском парке возле всем известной беседки, стоявшей в центре парка. Идем с Серегой по парку, и вдруг он спрашивает:
- Слушай, а в чем мы его понесем?
- Диск, в смысле?
- Ну да.
- И действительно! Давай купим газету, и в нее завернем.
Зачем надо было обязательно заворачивать, спросите вы? Да потому, что в те годы нести в руках что-то импортное, что не продавалось в магазинах, было просто стремно, - значит ты спекулянт, и тебя можно и в милицию сдать!
Подходим к газетному киоску. А в те времена на все нетолстые газеты существовало только две цены: две копейки, - обычная газета, и три копейки – газета потолще, с внутренним вкладышем. Мы говорим киоскерше, - дайте, мол, газету. Она спрашивает, - какую? Серега отвечает, - «Да любую». И киоскерша протягивает ему «Правду», - как было написано на первой страничке под названием этой газеты, - печатный орган ЦК КПСС. Понятно, что это была самая скучная и нечитабельная газета, поэтому-то тетка и хотела нам ее всучить.
И тут Серый начал возмущаться, - «Да вы что, что вы нам даете такую дорогую газету - за три копейки! Откуда у студентов такие деньги! Дайте нам обычную, за две копейки!». Тетка, не споря, заменила газету, дав нам «за две копейки».
Мы отошли от киоска и сам же Сергей, рассмеявшись, сказал, - «Знала бы бабуля, что пластинка, которую мы хотим завернуть в газету, стоит пятьдесят пять рублей!». Примерно столько или ненамного больше, была наверное тогда месячная зарплата киоскерши.
Кстати, с «Venus and Mars» нам вообще очень повезло. Диск мы взяли в «целке», - так на балочном сленге назывался целлофан, в который был запаян конверт пластинки. В таком, - «запечатанном» виде, когда была гарантия, что ты покупаешь абсолютно новый, еще неигранный диск, пластинка стоила обычно на пять, а то и десять рублей дороже. Хотя были умельцы, которые, аккуратно вскрыв целлофан, затем умудрялись запаять его обратно, но речь сейчас не об этом. Покупая диск в «целке», опять же, была гарантия, что если в конверте был бумажный вкладыш, а одно время была такая фишка у западных компаний грамзаписи, то он тебе достанется, так как потом вкладыши практически «не ходили», - они оставались в руках первого владельца диска. На вкладышах обычно были красивые фотографии участников групп, реже, - нечто сюрреалистическое.
Так вот, вскрыв дома конверт, мы обнаружили с Сергеем не один, а два вкладыша! То есть были то они абсолютно одинаковые, - но два экземпляра! Склеились, очевидно, на фабрике. По тем временам для нас это был как подарок судьбы.
… Потом было еще много альбомов. Надо отдать должное, что Пол в этом плане был очень плодовит.
Когда его возраст стал приближаться к шестидесяти, стало заметно, что он в музыкальном плане начал уставать и повторяться, в то же время это не мешало ему периодически выдавать шедевры, как, например, первая вещь альбома «Flaming Pie» девяносто седьмого года, - чудесная «The Song We Were Singing», или задорная и ритмичная «Driving Rain» в одноименном альбоме две тысячи первого года.
Как подумаешь, что Маккартни уже седьмой десяток!
Но это правда…
Еще в шестнадцать Пол написал вещь, вошедшую потом в один из альбомов «Beatles» - «When I‘m Sixty-Four». И вот уже и эта цифра минула, а голос Пола так же звонок и силен, и мы, которых, к сожалению, тоже становится меньше, продолжаем слушать его бессмертные хиты.