ося фиглярский : Козье дело

Дело, ясен хрен, было козье. Тетку Маню-то, конечно, жалко. И дело козье, и пенсию теперь только половину платят, а другую половину открыживают в пользу соседа. И главное ведь, что коза – животная умная, порядочная и чистоплотная. Не зря говорят – сталинская корова. По грязи не ходит, старается по асфальту. Все, что ни попало, не ест. За эту свою чистоплотность коза-то и погибла. Пала в неравной схватке, так сказать, с цивилизацией.
Людкой ее звали, козу-то. Люськой. Внучек у тети Мани, тот на германский манер, ее Люси называл.
И кой хуй ее попер с лужайки на улицу? Блудила бы себе где-нибудь возле речки, так нет – поближе к палисаднику ей приспичило. Вот же тварь рогатая, чистоплюйка. И отколь там сосед взялся со своей машиной новой?
Так-то вообще она привязанная, конечно, гуляла. На лужайке ее теть Маня привязала, там она, Люська-то, и прохаживалась взад-вперед. Да только веревка-то, видать, прохудилась, отвязалась на свою погибель Люська. И рванула огородами на палисадник, включив пятую скорость. Там, конечно, деревья разные. Липы. Клен. Деликатес.
Ну вот, она галопом-то к палисаднику на пятой скорости марширует, а тут этот Бобик выскочил, соседский пес. Не собака, а истинное горе. Ну, и на Люську гавкнул, образина. Люська, ясен пень, такого жуткого обращения не ожидамши, испугалась и прыгнула по периметру через улицу. От Бобика честь свою спасать, значит, козью.
А тут сосед на машине своей. Красная такая машина-то, новая. Ну и вот. Все. Погибла Люська смертью храбрых, как под Курском бросившись под танк.
Тетка Маня, конечно, реветь давай. Люську-то жалко. Сосед теть-Манин тоже воет, блажит как юродивый, всю машину, кричит, коза твоя сокрушила. Это, конечно, понятно, рога в бампере запутались, и машина никуда дальше ехать не хочет. Я тебя под трибунал подведу, это сосед так орет, ты мене всю жизнь со своей козой испоганила.
До трибунала его, конечно, не пустили. Общевойсковой суд их судил, тетку Маню-то с соседом. Сосед адвоката нанял. Ну, и засудили теть-Маню на пятнадцать тыщ рублей. Привязывать крепче надо было козу, как ей общеколхозный судья сказал. Правила содержания коз, пункт 36, подпункт «бэ», абзац третий с конца. Плати, бабка, монету, короче.
А Бобик недоказанный остался. До сих пор по улице живой шляется. Ни дна ему, ни покрышки. Вот сволочь.
Я ж говорю, дело козье.