Линуар : Студентка. (Продолжение роковой ошибки – 2).

Первое сентября. Первокурсники выстроились в шеренгу перед трибуной деканата лечебного факультета. Люлёк с вечным чупа-чупсом во рту, юбка едва прикрывает задницу, декольте до сосков.
- Зря ты так вырядилась!
Рядом стояла невзрачная очкастая мымра. Она завистливо-снисходительно смотрела на соседку.
- В чём хочу в том и хожу! – отрезала Люлёк.
- Глупая! Видишь, как декан на тебя пялится!
- И чё с этого? Может, я ему понравилась?
- Понятное дело с таким прикидом понравилась! Он теперь даст указание на кафедры препадам, чтоб они тебя заваливали. А за допусками на переэкзаменовки ты к нему придёшь. Вот тут то он и предложит тебе всё уладить за отдельную плату.
- За какую такую плату? – Люлёк подняла вверх брови, вынула чупа-чупс изо рта и вопросительно посмотрела на собеседницу.
- Ты точно глупая! Ебаться он с тобой будет! – мымра возмущённо повысила голос, да так что на трибуне шыкнули в их сторону.
- Откуда ты всё знаешь? На тебя то он вряд ли запал! – Люлёк ехидно поморщилась.
- Моя сестра старшая с его дочкой училась. Та ей всё и рассказывала.
- Что же это он всех шлюх к себе домой водил, что она про всё знает?
- Не шлюх, а студенток. И не к себе, а в кабинете сначала принимал. А потом, как дочку за американского профессора замуж выдал и с женой развёлся, то к себе таскать стал.
- А он где живёт?
- В центре, на Котельнической в высотке. Я была с сестрой на дне рождения его дочери. Там пять огромных комнат.
- Так он что один там живёт? – глаза у Люлька загорелись.
- Ну да! Я же говорю, что дочь в Америке, а жена после развода в другой квартире. Не помню, кажется, на Фрунзенской. Она у него тоже профессорша.
- Да-а. Интересно получается. Теперь мы ещё посмотрим, кто кого ебать будет, - Люлёк хитро прищурилась и посмотрела на говорящего с трибуны декана.

- Пётр Петрович! Я всецело разделяю ваше негодование. Внешний вид студентки Ольги Кудряевой вызывает отвращение. Она одевается как уличная девка. Но, как куратор курса, я не могу не отметить её выдающиеся успехи в учёбе. По итогам первого семестра у неё всё отлично и повышенная стипендия. На летнюю сессию она тоже выходит с отличными результатами.
- Хорошо! Пригласите студентку в кабинет. Я лично поговорю с ней.
Люлёк скромно, опустив взгляд в пол, вошла в кабинет и села на край стула. За дубовым столом с зелёным сукном, в кожаном кресло-диване развалил своё потное, жирное тело Пётр Петрович. Во время десятиминутной лекции на тему внешнего облика будущего врача, декан рассматривал оголённый бюст Лёли, её ноги, одетые в чулки, резинка которых выглядывала из-под коротенькой юбки. На висках Петра Петровича выступили капельки пота.
- Я вас люблю! – прервала его монолог Люлёк и подняла глаза полные слёз на декана.
- Не понял, что ты сказала?
- Я сказала, что люблю вас. Преклоняюсь перед вашими достижениями в медицине и готова существовать в вашей тени до самой смерти.
- Ты издеваешься? – Пётр Петрович побагровел и привстал на кресле.
- Нисколько!
- Завтра на деканате мы разберём твоё поведение и вынесем вердикт о целесообразности пребывания в стенах нашего института.
- Я слово в слово повторю всё, что сказала здесь. Я докажу, что мои чувства к вам искренне.
Люлёк резко встала и подошла к декану. Своим ртом она обхватила толстые губы Петра Петровича, а языком пробилась внутрь, обвела вокруг мясистого языка декана. Отпустив свою жертву, девушка вышла из кабинета.
Декан медленно поднялся и подошёл к зеркалу над раковиной. Оттуда на него смотрело толстое с красными пятнами лицо. Глаза заплыли жиром. Двойной подбородок не давал застегнуться рубашке.
- Врёт, сучка!
Пётр Петрович рывком открыл дверь в приёмную. Перед ним стояла Оленька, скромно потупя взор.
- Зайди!

Люлёк сидела на двуспальной кровати, скрестив ноги в позе йоги. Перед ней лежало распростёртое тело и храпело. Тело принадлежало декану лечебного факультета мед института Петру Петровичу Петрову. Некогда весьма привлекательному мужчине. Теперь же это представляло собой груду жировых складок обтянутых дряблой толстой кожей с крупными порами. Запах пота и сальных выделений был нестерпимо противен, вплоть до рвотного рефлекса. Говаривали, что некоторые студентки, которых он приглашал для частных занятий, в моменты сильной неприязни к экзаменатору выплёскивали содержимое желудков на его расплывшиеся телеса. Хорошо то, что Люлёк, в силу своей первой профессии проститутки, научилась отключать обонятельную функцию мозга на время общения с мужчинами. В данной ситуации с Петром Петровичем эта способность дала ей лишний козырь в борьбе за его любовь. Люлёк поставила себе цель и почти добилась желаемого. Двухгодичная осада закончилась полным поражением противника. И теперь он у её ног.
Люлёк с отвращением посмотрела на тело и сквозь зубы плюнула на лоснящийся живот.
- Котёнок? Ты уже проснулась? А сколько времени?
- Ещё рано, мой пончик. Спи спокойно. А я пойду, поучу физиологию.
- Зачем? Я обо всём договорился. Лидия Петровна поставит тебе отлично завтра, не волнуйся.
- Тем более надо поучить, чтоб быть достойной оценки. Я не хочу тебя подводить моя радость.
- Какая же ты у меня умница! Послал же мне бог на старости лет за труды награду!
- Это я должна благодарить судьбу за встречу с тобой. Мне есть теперь с кого брать пример. Я обязательно стану знаменитым профессором как ты. Только никак не могу решить, чем больше хочется заниматься судебной медициной или психиатрией.
- Ты не ищешь простых путей мой птенчик! Успокойся, я всем тебя обеспечу, занимайся, чем в голову взбредёт.
- Ты делаешь для меня больше чем родная мать.
- Нельзя так говорить.
- Вчера она выгнала меня из дома. Пригрозила выписать из квартиры. Назвала шлюхой за связь с тобой. Так что теперь мне придётся в общагу заселяться.
- Ни в коем случае в общагу! Я давно тебе предлагаю ко мне переехать насовсем.
- На каком основании? Я же не жена тебе, а так полюбовница. Да и дочка твоя против будет. Она же здесь прописана?
- Она уже семь лет в Америке. Пару раз только позвонила проведать меня. А с тобой мы завтра же пойдём в ЗАГС. Ты права. Надо узаконить наши отношения котёнок. Два года уже вместе. И выписывайся от матери. Зачем тебе её комната в коммуналке. Я на тебя дарственную оформлю. Не волнуйся. Никто тебя не тронет.
- Я люблю тебя мой пончик.
Люлёк поцеловала Петра Петровича в расплывшиеся толстые губы и вышла из спальни. С оценивающим видом она обходила комнату за комнатой профессорской квартиры на Котельнической набережной. Довольная улыбка играла на её лице.

- Поздравляю котёнок! Теперь ты не только моя жена, но и полноправная москвичка. Забудь про своё Нахабино, больше тебя там не увидят. Дарственная на квартиру у нотариуса. Ну, давай выпьем за нас.
- За нас мой пончик!
Шампанское пузырилось в высоких бокалах. На блюде лежали порезанные дольками яблоки и груши. Люлёк с интересом разглядывала новые штампы в паспорте. В руке она крутила остро наточенный ножик для фруктов.
- О чём ты задумалась моя радость?
Люлёк оторвала взгляд от документа и посмотрела на декана. Что-то зловещее было в прищуре её глаз.
- Не время ещё, не время, - прошептала она и отложила ножик.