Петя Шнякин : КАБАНЧИК.

КАБАНЧИК

- Ну, кто на вышку вечером едет? – объявляет охотовед Бобров.
- Я поеду, - и тут же попросил его.
- Юрий Виталич, со мной пацанчик из Москвы приехал. Я в курсе, что на вышку только вдвоём ходят – егерь и стрелок, но разреши третьего взять. Пусть посмотрит.
- Нет, для троих там места мало – вон Ромка-егерь и ты.
- Ладно тебе, посмотри, какой Илюха щуплый! Сидеть будет смирно. Да и обещал я ему.
- Хорошо, уговорил, вам же платить... Только чтобы тихо, как мышь! Зверь переслышит, к кормушке хуй выйдет. Ромка, отвези их на дальнюю, ты знаешь... за озером.
Пока добирались на машине до места, я бережно держал в руках американский карабин с «ночняком» - оптическим ночным прицелом, и объяснял Илье, как всё должно произойти.
- Короче, на вышку заберемся, она как сарайчик маленький, метрах в трёх над землёй на столбах стоит. Скамейка есть, а окошко внутрь открывается. Сидим, наблюдаем. Кабаны могут через час выйти, а можем и полночи проторчать. Будешь замерзать, по лавке не ёрзай, сиди, прессом брюшным играй – туда-сюда, для согрева, ещё можно очко в себя втягивать.
- Петь, хорош прикалываться!
- Я не шучу. Будет холодно, вспоминай, что я тебе говорил, только не двигайся, у кабанов слух очень сильно развит. А как хочется подсвинка завалить! С вышки их стрелять не приходилось...
- Чё же ты мне трёшь тогда, старый?
- Я сказал, что кабанов не стрелял, а на вышке частенько жопу морозил.
Снег валил мягкими, крупными хлопьями уже второй день. Ромка, невысокий, крепко сбитый двадцатитрёхлетний деревенский парень, уверенно вёл «газик», не смотря на кромешную темноту. Он не проявлял никаких эмоций – на работу ехал.
Минут через сорок заглушил мотор. Негромко сказал:
- Тут до вышки метров сто. Дверями не хлопайте. Прикройте просто. Покурите. Кому надо, отливайте здесь, там нельзя уже будет. Ну, поссали? Пойдёмте.
Илюха бодро шагал за егерем, я за ними. Снега по колено, оделся тепло и через пятьдесят метров начал потеть. Хорошо идти недалеко. Как к вышке подошли, Ромка вытянул откуда-то сверху полмешка кукурузы и начал разбрасывать зёрна на окружённой деревьями поляне между кормушками и вышкой. Вернулся назад.
- Ну, полезли, - проговорил он шёпотом и, пройдя по деревянной лестнице, мы переместились вовнутрь. Ветра не было, когда открыли окошко, даже лёгкого дуновения не почувствовали.
Егерь забрал у меня карабин, снял резиновую защиту с оптики и начал еле слышно рассказывать о том, что я должен делать. Называл он меня на «вы».
- Вы, как стадо выйдет, сразу не лупите, у меня вот монокуляр, тоже ночной. Вы скажите, кого брать задумаете, ну, там, второй справа или третий слева. Я прослежу, если скажу, нет – не стреляйте, мамку можно убить. Да, забыл совсем - на курок нажимать не надо, прицельтесь под лопатку, просто пальцем до него чуть коснетесь, и всё.
Во время инструктажа вблизи неожиданно раздался громкий и противный крик.
- Это кто, енот орал?
- Ага, - ответил Рома.
- А что, он на зиму не лёг ещё?
- Снег только пошёл. А так у нас теплынь всё время стояла. Посмотрите через прицел, он от кормушки отдалился, кукурузу жрёт.
- А что они едят её?
- А Вы сами не видите?

Тут енот торопливо двинулся в сторону ельника. Егерь слегка толкнул меня локтём.
- Кабанов, видать причуял, готовьтесь...
И хотя небо было в тучах, из которых валил нескончаемый снег, в темноте поляна неясно белела, плавно переходя в мутные очертания тёмного подлеска.
Вдруг какая-то чёрная кривая стрела вылетела из леса и замерла между кормушками и вышкой.
- Пришли, выбирайте... Их штук двенадцать.
- Последний справа, - шепчу я егерю, глядя в оптику.
- Не, большая свинья... в середину смотрите...
Минуты через две семья ожила, стала повизгивать, чавкать, хрустеть зерном... Я стал выбирать кого помельче. И тут звери неожиданно бросилось обратно к деревьям, растворившись в темноте. Только два кабанчика задержались. Быстро беру на прицел того, что покрупнее и чуть трогаю курок. Вспышка выстрела слепит мне глаза, но тут же слышу Илюхин голос:
- Есть!
Спускаемся с вышки. Первым подходит Ромка.
- О, свинка, килограмм на сорок. То, что надо! И по месту взяли, поздравляю!
Достаёт рацию, сообщает на базу:
- Плюс один! – потом нам – фотографироваться будите?
Илья уже приготовил фотик.
Снимки на память.
А сердце моё бешено не колотится. Так, чуть-чуть.
Не та охота... Не тот адреналин