Линуар : Надежда. (Розовые слюни 2)

- Ой, какая же замечательная квартира у вас получилась после ремонта!
Гости восторженно обследовали каждый уголок нового жилья Нади и Виктора. Двухсотметровый пентхаус на последнем этаже новостройки сделан был в стиле «АртМодерн». Квартиру купили ещё два года назад, но ремонт затянулся. Хотелось всё по высшему разряду, как в модных каталогах жилья.
- Ну вот! Теперь и ребёночке можете подумать! Условия, так сказать, позволяют! Ха-ха-ха!
Веселье продолжалось. И только Виктор заметил исказившееся от страдания лицо жены.
- Надюшь! Хочешь я всех поганой метлой вымету?
- Да нормально всё. Я уже успокоилась. Пусть веселятся. Друзья же.
Надя незаметно проскользнула на кухню. Открыла окно и затянулась сигаретой.
Жизнь изначально складывалась благополучно у обоих. Сосватанный с детства брак оказался удачным. Родители, высокопоставленные военные, были знакомы ещё с гарнизонной жизни. Тогда, в шутку, и сыграли свадьбу между годовалыми карапузами. Никто и не предполагал, что через двадцать лет эти карапузы пересекутся по жизни и составят счастливую пару. На свадьбу родители скинулись на двушку в хрущёвке. Надю устроили в Военную Академию преподавать историю. Виктора юридическим советником по внешней торговле в зарождающийся нефтяной концерн. Так что на новостройку и другие блага заработали сами. Одно не складывалось – Надя не могла родить. Девятнадцать лет супружества безрезультатны. Медосмотры так ничего патогенного не выявили. Три раза делали искусственное оплодотворение. Но каждый раз после тяжёлого раннего токсикоза следовал выкидыш. После последней неудачи предложили суррогатное материнство.
- Никаких суррогатов! Либо я рожаю сама, либо даю развод Виктору, и он сам решает свою судьбу! – Надя была непреклонна в своём решении.
- Тогда хотя бы годик отдохните где-нибудь за границей. Смените обстановку.
- Вот сейчас с Надюшей ремонт доделаем и тогда посмотрим. Может мне удастся получить командировку в Англию или Швейцарию.
Супруги хранили в тайне свою беду от окружающих. Отшучивались, мол времени нет на детей, погулять ещё охота. Даже родители не догадывались, а если и понимали происходящее, то молчали.
После вечеринки по случаю новоселья Виктор поднял болезненную тему.
- Малыш! Может, и правда уйдёшь с работы, отдохнёшь. Меня вполне могут отправить наблюдателем в Англию. Поедем, сменим ритм жизни.
- Но мы даже месяца не прожили в новой квартире!
- Так ехать не завтра же.
- А академия? Мне обещали кафедру под Новый год. Нет. Никуда не поедем.

Через пару месяцев Надежда вошла в свой кабинет после занятий. На полу под дверью лежал конверт с надписью «Коноваловой Надежде Ивановне».
- Маришь! Я ко мне кто-нибудь заходил? Что-нибудь просил передать? – крикнула она в коридор уходящей уборщице.
- Да нет! Никто не спрашивал. Молодой человек один сновал туда сюда, пол пачкал. Но он группу свою искала. Больше никого.
- Странно, - тихо произнесла Надя и вернулась в кабинет.
Сев за стол она раскрыла загадочный конверт. Содержание письма повергло в шок:
«Уважаемая Надежда Ивановна! Я знаю, как трепетно относится к Вам Виктор Сергеевич, как бережёт вашу психику, но далее скрывать очевидное я не могу. На протяжении последнего года мы живём с ним одной семьёй. Понимаю, как трудно Вам это пережить. Но поймите и меня, мне рожать, а ситуация так и не разрешилась. Виктор Сергеевич откладывает разговор с вами, а живот растёт. Что же я в ЗАГС со схватками пойду? Нашему ребёнку нужен отец, а мне муж! Поэтому я и решила написать вам и рассказать правду.»
- Этого не может быть. Хотя… Та вульгарная особа, что пялилась на меня на банкете пол года назад. Да, да… Крашенная блондинка с вываливающимся из корсажа бюстом… неужели Виктор способен на такое предательство? Я же попросила ещё один шанс! Я же сама его согласилась отпустить потом! Почему он не подождал? Как он мог?
Надежда беззвучно хватала ртом воздух, как брошенная на берег рыба. Слёзы ливнем лились из глаз. Пелена горя и отчаянья накрыла её с головой. Как дошла до дома она не помнила. В руках комкалось злосчастное письмо. Дома было темно и пусто. Виктор должен был прийти с работы в восемь. Надежда, не раздеваясь, сидела в темноте на кухне и ждала.
- Надюшь! Ты дома? А чего света нигде нет? Малышь, ты где?
- Я на кухне,- голос был хрипл.
- Ты что заболела?
Виктор включил свет и вошёл на кухню.
- Господи! Что случилось? Кто то умер?
- Да. Наша семья.
- О чём ты?
Надя протянула письмо.
- На читай.
Виктор открыл конверт и начал читать. Надя следила за выражением его лица. Странно, но кроме удивления она ничего не заметила.
- Малыш! Я честно ничего не понимаю. Может это злая шутка твоих учеников? Ты там никого не заваливала?
- Ты имеешь наглость всё отрицать!
- Но я, правда, ничего не понимаю. Посуди сама: последний год мы с тобой ремонтировали эту квартиру. Я физически не мог гулять на стороне. Да и ночевал я всегда дома, а тут написано, что «На протяжении последнего года мы живём с ним одной семьёй». Да это бред какой-то! Тем более, что обратного адреса нет. Это точно шутка.
- Как нет? Там визитка была вложена. И я хорошо помню эту барышню. На праздник 9 мая, помнишь? Ты представил мне белокурую девушку, и сказал, что это новая машинистка.
- Конечно помню! Машенька! Её протежировал один сотрудник. Мы ещё всем отделом шутили на эту тему. Но она уже пол года как не работает.
- Вот потому-то и не работает, что забеременела от тебя! В конверте была визитка, и имя помню, Мария какая-то.
Надя судорожно перебирала сумку и снова и снова просматривала конверт с письмом.
- Я же точно помню, была визитка! Куда же я её дела?
- Надюшь! Ты успокойся. Посмотри письмо то на принтере напечатано. Скорее всего, это шутка. И визитки не было, тебе показалось.
- Я не сумасшедшая! Была визитка!
Виктор налил в стакан воды и накапал «Валокордина». В себя прийти Надя так и не смогла. Утром вызвали «Скорую». После успокоительных уколов уснула.
- Мы можем её положить в больницу, но судя по обстановке вы сами найдёте жене лечебное учреждение.
- Да вы правы доктор. Мы состоятельные люди. Это у неё депрессия после последнего выкидыша. Да и переезды подкосили.
- Ну да, ну да. Вам бы её куда-нибудь за границу отвезти подлечить.
- Сегодня же и займусь этим вопросом.

- Я никуда без тебя не поеду!
Категоричность Нади пугала. Она сидела на кровати, скрестив ноги под одеялом. Лицо осунулось и посерело. Несколько дней успокоительных наложили отрешённость на её внешность. Но она точно теперь знала, что это была чья то злая шутка. Все эти дни Виктор был рядом. Ещё никогда он не был таким заботливым и любящим. Его беспокойство о здоровье жены было не наигранно. Родственникам и друзьям сказали, что Надя простудилась.
- Малыш! Я нашёл хорошую клинику. Ты отдохнёшь пока там, а к зиме и я уже приеду. Назначение в торговое представительство будет через месяц. Пока туда-сюда визы документы ещё месяц. И всё. Мы будем вместе.
- Я боюсь без тебя.
- Не бойся. Всё будет хорошо. Я буду звонить тебе каждый день.

На сборы ушло пару недель. «Шенген» у Нади был открыт уже давно, так что нервотрёпки в посольстве не было. Серебристый лайнер унёс её на «Туманный Альбион». В аэропорту встречали представители страховой компании.
- Как долетели мадам Коновалова?
- Спасибо! Хорошо! А сколько нам до пансиона ехать?
- Около часа на скоростной электричке. Не волнуйтесь. Смотрите вокруг. У нас красивые пейзажи.
Город Брайтон на берегу Ла-Манша оказался восхитительным местом. Клиника располагалась прямо у моря недалеко от пирса, к которому причаливали потрясающие яхты. Надю поселили в отдельный домик со своим выходом на пляж. Сентябрьская прохлада не позволяла купаться, но позагорать на позднем солнышке можно было. Общение ограничивалось медперсоналом, который делал процедуры и прислугой, которая приносила еду и ежедневно убиралась. Пару раз она пересекалась на пляже с беременной арабкой и её двумя малышами лет пяти. Но разговора не получилось. Надя была даже рада этому. Целыми днями она читала, смотрела привезённые фильмы, болтала по телефону и интернету с Виктором. Сентябрь и Октябрь отличились относительным теплом. Ноябрь начался с дождей. Всё как будто успокоилось. Но, однажды, перебирая сумку в поисках записной книжки, Надя наткнулась на злополучный конверт. Трясущимися руками она достала из него сложенное письмо.
- Господи! Этого не может быть!
Лист бумаги был пуст. Губы задрожали, сердце сильно сдавило. Она не понимала, зачем Виктор вытащил письмо. Рука потянулась к мобильнику.
- Алло, Вить! Зачем ты подменил письмо на пустой лист?
- Какое письмо, Надюшь? Ты о чём родная?
- То самое! Из-за которого всё началось!
Надя перешла на крик.
- Надюшь, успокойся! Никакого письма не было! Это твои фантазии! Я сейчас же позвоню доктору Ливси. У тебя опять срыв.
Виктор отключился, а через пару минут в домик к Наде вбежал запыхавшийся доктор Ливси и две медсестры.
- Я не сумасшедшая! Не сумасшедшая! Это он подменил письмо! Мой муж хочет, что бы все считали меня сумасшедшей! У него новая семья!
Надя вырывалась из рук медиков и уже не кричала, а хрипела от обиды, горя и несправедливости.
Виктор звонил каждый день, но она не брала трубку. Присылал письма, но она сжигала их в камине. Доставка цветов приходила через день с дивными букетными композициями. Все они украшали другие домики и основное здание клиники.
- Мадам Коновалова, ваш муж приезжает под Рождество. Вы будете вместе жить или ему подготовить отдельные апартаменты?
- Мне всё равно.
В душе у Нади была пустота. Её действительно было безразлично. 20 декабря пришла SMS от Виктора: «Прилетаю 23.12. Как разберусь с делами, сразу приеду.» В воспалённом мозгу возникла картинка, как любимый муж спускается по трапу самолёта под руку с беременной разлучницей. Надя решила во что бы то ни стало поедет в аэропорт и убедится в своей правоте. Утром, после процедур, она прошла по пляжу, через пирс и оказалась в городе. На поезде до Лондона и к пяти вечера Надя была в аэропорту.
Пассажиры гуськом проходили к выходу. Из-за полупрозрачной стены вышел Виктор.
- Витя! – радостно крикнула Надя.
В этот момент за его спиной показалась беременная женщина, которая потянула Виктора за рукав.
- Не-ет! – зоарала Надя и упала на колени.
Тут же её подхватили двое парней. С ними был перепуганный доктор Ливси.
- Мадам Коновалова! Как вы могли с нами так поступить? Сбежали из клиники. Мы чуть с ума не сошли. Хорошо, мужу перед отлётом успели сообщить. Он то и сказал, что вы точно к нему на встречу сбежали.
- Какого чёрта! Я же приказал вам за ней следить! Её никто не должен видеть! – взбешённый Виктор накинулся на доктора.
- Мы даже не предполагали. Простите.
- Немедленно уберите её отсюда. Я приеду завтра к вечеру.
- Да-да. Всё уже готово. Всё вот вот случится. Может даже и сегодня.
Доктор, как провинившийся школьник, лебезил перед Виктором. Надя, обмякшая после укола, висела на руках санитаров. Виктор подошёл к жене и взял её за голову, подняв её лицо к своему лицу.
- Родная моя! Всё будет хорошо! Всё очень скоро будет хорошо! Потерпи.
Он нежно поцеловал её в губы и удалился быстрым шагом.
Надя лежала в кровати, глядя в потолок. Мысли путались. «Если он живёт с другой и разлюбил меня, то почему так нежно говорил со мной. Почему поцеловал как прежде. Если хотел развестись, так зачем такая сложная комбинация с сумасшествием. А может я и вправду двинулась на почве бездетности.»
Близился канун Рождества. В гостиной у камина горничная нарядила живую ель. Накрыли стол на две персоны.
- Мадам! Надо одеваться. Скоро придёт ваш муж. Он прислал для вас дивное вечернее платье фисташкового цвета.
- Да-да. Я уже встаю.
Надя взглянула в зеркало.
- М-да! Надо быстро что-то делать с отёкшими глазами.
- Не волнуйтесь мадам. Сейчас придёт медсестра и визажист. Они поправят положение.
Через час Надежда выглядела великолепно. После маски и массажа лицо было отдохнувшим и посвежевшим. Умелая рука гримёра удалила оставшиеся недостатки макияжем. Приталенное платье с выразительным декольте выгодно подчёркивали фигуру.
Надя опять обратилась к зеркалу.
- Нет. Нелюбимым женщинам такое не дарят. Ну и пусть я сумасшедшая, зато любимая. Ну и пуст у него целый гарем за моей спиной, зато я старше и главнее.
На душе стало легко и свободно. Она готова была к любым басням из уст любимого. Ей уже всё равно. По-хорошему «всё равно».
Виктор появился в дверях с букетом красных роз в еловых ветках.
- Малышь! Как ты?
- Уже ничего. Оклемалась.
- Ты потрясающе выглядишь в этом платье!
- Спасибо.
Он подошёл, обнял Надю за плечи и прижал к себе. Как же долго она этого ждала. Такого простого движения его рук. Она почувствовала запах родного мужчины и все переживания улетучились в один миг. Виктор потрепал губами её ухо и тихо прошептал:
- Мне так много тебе надо рассказать, малыш.
- Ничего не говори, пожалуйста. Не порть сегодняшний вечер. Просто будь со мной. Всё завтра. Обо всём поговорим завтра.
Они медленно кружились, обнявшись под песни «ABBA».
- Мистер Коновалов, уже всё, пора! Пойдёмте!
В домик ворвался доктор Ливси.
- Что случилось? Куда идти?
Надя недоумённо смотрела на обоих мужчин.
- Малышь! Пойдём я покажу тебе чудо!
- Вы уверены мистер, что мадам надо это видеть? – доктор явно нервничал.
- Абсолютно! Иначе она мне не поверит! И все эти страдания будут напрасны!
Виктор накинул на Надю пальто и увлёк её за собой. Они пробежали по аллее к главному зданию.
- Куда мы бежим?
- Надюшь! Ты не сумасшедшая! Прости меня! Я нарочно всё это придумал! Я потом объясню! Ты только поверь сейчас тому что увидишь! И знай, что всегда любил и буду любить только тебя! И никого, кроме тебя у меня нет, и никогда не будет. Ну, про будущее, конечно, зря сказал. Вдруг, ты меня, всё-таки, бросишь. Но за последние девятнадцать лет я ни разу тебе не изменял!
- Я не понимаю, зачем ты мне всё это говоришь на бегу?
- Сейчас всё сама увидишь!
Они вбежали в клинику и поднялись на четвёртый этаж. По коридору сновали люди в белых халатах и дружелюбно улыбались.
- Сюда, в первый бокс пожалуйста, - доктор Ливси еле поспевал за Виктором.
Дверь из матового звуконепроницаемого стекла распахнулась и Надя услышала надрывистый крик женщины.
- Гы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы!
- Так хорошо! Ещё чуть- чуть потужилась! Опа, молодец!
В руках у акушерки было крохотное сине-красное существо отчаянно орущее. В роженице Надя узнала арабку с пляжа.
- Поздравляем! У вас родилась девочка!
Акушерка перерезала пуповину ребёнка, и поднесла девочку к остолбеневшей Наде.
- Ну как вам доченька? А губки то ваши и форма ушей тоже. И такая белокожая, ну точно ваша копия! Пойдёмте в детский бокс.
Надя покорно засеменила за акушеркой. В соседней комнате двое педиаторов осмотрели девочку, обработали пуповину и вытерли масляными салфетками. Маленькая хлопала голубыми глазками и открывала и закрывала ротик.
- Отличный младенец! 3250 и 52 см. Поздравляем! Можете побыть пока с дочерью. Нам необходимо выполнить остальные бумажные формальности и ребёнка можно будет перенести в ваш домик. Там уже готовят специальную комнату. Детскую сестру вам пришлют через пару минут.
Надя осталась наедине с ребёнком. Девочка сучила ручками и пыталась избавиться от чепчика.
- Тебе тоже не нравятся головные уборы? Дай я тебе сниму его. Какая ты волосатая. А правда ты на меня похожа. Чудеса!
- Ну что уже воркуете? Дай-ка я на неё посмотрю. Какая красавица! И правда на тебя похожа, носик курносый.
- Я так понимаю, говорить мы будем долго?
- Как получится. Сначала, ты посмотри на девочку и скажи стоило?
- Ещё как стоило!
- Я очень испугался, когда ты категорически отказалась от суррогатного материнства. Но, понимая, что время уходит, а шансов нет я решился проделать это без твоего участия. Что бы никто ничего не заподозрил, я нашёл эту клинику и донора-матку. Когда мне сообщили, что эмбрион прижился, я предложил тебе уехать в Англию. Но ты отказалась. Необходимо было уезжать до осени. Как бы на ранних сроках беременности, пока живота не видно. Идея с письмом возникла спонтанно. Надо же было тебя вывести из равновесия, что бы ты согласилась уехать на отдых. Всем я сказал, что отправил тебя на сохранение в заграничную клинику. И попросил не беспокоить. Было опасение, что ты не согласишься принять ребёнка. Поэтому, прости, придумал вариант сумасшествия. Я был уверен, что со временем смогу убедить в своей правоте. А пока пусть родственники думают, что у тебя послеродовая депрессия. Тут и это дурацкое письмо опять пригодилось. Ты позвонила, когда я гостил у родителей. Сказал, что фантазируешь по поводу несуществующего письма от несуществующей любовницы.
- А кто его принёс в академию?
- Я и принёс. Меня же там никто не знает.
- А как же визитка?
- В этом конверте накануне принесли визитки нашей переводчицы Марфы Михайловны. Я в попыхах сунул туда своё письмо, а конверт не проверил. Дома уже вытащил аккуратно, когда ты мне его показала.
- Ну а женщина беременная, в аэропорте?
- У меня из тележки пакет с твоим платьем выпал. Она окликнула меня. Прости меня, если сможешь. Но если бы не твоё упрямство, всё могло бы быть намного проще. Я очень тебя люблю, Надюшь!
- Как мы её назовём?
- Наверное Крестина. Сегодня же Рождество.
Немолодые счастливые родители в вечерних нарядах склонились над заснувшим младенцем и держали девочку за маленькие мягонькие ручонки.