Нови : Шарлотка

- Тебе не кажется, что мы шарлатаны?
- Лучше съешь чудесную шарлотку. Это хорошая шарлотка. С яблоками и без аллегорий. Все эти познания добра и зла нам совсем ни к чему. Просто хорошие яблоки с рынка. Нравится?

Я когда-то была маленькая и ходила в школу. Вы знаете, как это бывает.

В моей школе была такая страшно восторженная учительница русского языка и литературы. В каждой школе должна быть такая. Однажды мы с классом собирались идти в оперный театр на Евгения Онегина. Учительница была очень озабочена предстоящим походом и всё проводила нам какие-то нелепые инструктажи. Мне запомнилось, как она сказала, что мы, девочки, можем нацепить на себя какие угодно безделушки, любую нелепицу из маминой бижутерии, ведь (придыхание) в театре, представьте себе, такое волшебное освещение, что даже самые дешевые стекляшки выглядят как настоящие бриллианты.

(Это не совсем так)

А теперь я женщина-пушечное ядро. Я гуттаперчевая девочка. Я пожирательница огня и глотательница обоюдоострых сабель. Я прыгаю через пылающие обручи и жонглирую тарелками хорошего фарфора. Каждый вечер на одной из трех просторных арен нашего бродячего цирка.

Але… Оп! Взмах хлеста. Щелчок.

(Это не правда)

На самом деле я целыми днями лежу на старом диване и читаю потрепанные книжки, а по вечерам ко мне приходят странные люди. Странные люди нашептывают мне на ушко разные истории. Истории, от которых немного поеживаешься. Истории, от которых становится щекотно.

Странные люди совсем не умеют улыбаться. Они только кривят губы иногда.

Маленькие сеньориты

Все маленькие сеньориты, эти горячие мучачи, рождаются на свет с небольшой выемкой в своих гладких, твердых и блестящих как новенькие кегли телах. Небольшие полости, которые нужно заполнить специально подобранными предметами редкой и замысловатой формы. Поэтому всем маленьким сеньоритам вечно чего-то не хватает. Оттого они, подобно Ребеке Буэндиа, слизывают известку с прохладных свежепобеленных стен и едят комья вкусной жирной земли с аккуратных грядок своих огородиков. Поэтому маленьким сеньоритам часто не спится по ночам, и они сидят голыми на подоконниках своих сказочных башен и курят крепкие сигареты в длинных мундштуках.

На затылках всех маленьких сеньорит, под густыми волосами, золотыми нитями вышито слово “неприкаянность”. Иногда, при достаточно ярком освещении, можно прочесть это слово на обратной стороне их глаз.

Со временем маленьким сеньоритам начинает казаться, что они знают, чем заполнить свою постоянно досаждающую нишу-выемку. Тогда они встречают блестящих кабальерос и, танцуя жаркое танго, воображают, будто бы пустоты не существует. Блестящие кабальерос угощают маленьких сеньорит сигарами и подливают им горький ром, ухмыляясь при этом своим мыслям.

Может быть

И, может быть, ты встретишь кого-то. И, возможно, на этот раз это будет полнометражный фильм. Фильм, снятый хорошим режиссером. Режиссером, обладающим вкусом и воображением. И актеры сыграют талантливо и правдиво. Фильм про мужчину и женщину. Про женщину очень похожую на тебя. Просто еще один хороший фильм.

И, может быть, ты найдешь место, которое станешь называть домом. И будешь украшать свой дом так, будто жить в нем собираешься вечно. Ты купишь оранжевые занавески и красивые чашки, чтобы пить кофе по утрам, и разную посуду, чтобы готовить обеды, и вазы для цветов. И еще эти большие круглые абажуры из рисовой бумаги, которые тебе всегда так нравились.

И ты станешь готовить завтраки, временами изображая полную бестолковость в домашнем хозяйстве, хотя ты уже давно всему научилась. Просто потому, что иногда тебе это кажется очаровательным. Наверняка вычитала в какой-то книжке.

И, может быть, всё у вас будет хорошо. По началу вы будете полны друг другом до краев, а потом вы, возможно, станете приглашать друзей. Начнете готовить для них вкусные обеды, чтобы вести долгие разговоры ни о чем. И это тоже будет хорошо.

И, может быть, однажды утром ты проснешься. И это будет тихое субботнее утро. И твой мужчина еще будет спать. Ты выпьешь чашку кофе и выкуришь свою первую сигарету. Ты посидишь какое-то время на балконе, щелкая дешевой пластиковой зажигалкой. А потом ты поднесешь зажигалку к оранжевым занавескам, затем к большим круглым абажурам из рисовой бумаги, которые тебе всегда так нравились.

И, может быть, ты задержишься немного на пороге, глядя, как огонь с занавесок медленно перебирается на диван и на скатерть, как пылающие абажуры с тихим треском падают на ковер. Ты будешь стоять и смотреть, как горит твой текстильный уют. Как горит твой дом. Дом, в котором ты собиралась жить вечно.

А потом, может быть, ты просто выйдешь на улицу, тихо закрыв за собой дверь.

Кто-то третий

Кто-то третий вечно следует за Анной. Кто-то третий постоянно смотрит на нее со всех гладких полированных поверхностей. Кто-то третий ест из ее тарелки, пока Анна не становится прозрачной и ломкой, как сухая китайская лапша, и у нее пропадают месячные.

Комната, в которой все предметы кажутся сдвинутыми со своих привычных мест всего на один сантиметр. Немного криво висящая картина. Раскрытая на неправильной странице книга.

- Кто лежал в моей постельке и измял ее?

Кто-то третий приходит к Анне по ночам. У него резкий голос и всегда холодные руки. Кто-то третий насмешливо смотрит из угла комнаты. Он называет Анну идиоткой, он показывает ей слайды, сделанные из крыльев гадких насекомых. Это всегда одни и те же слайды. Темные- темные кадры из жизни Анны.

Кто-то третий приказывает Анне раздеться. Он привязывает ее к кровати. Кто-то третий с силой входит в Анну. Грубо и неожиданно. Ей больно и одновременно сладко, потому что никто не знает тело Анны лучше. Никто не наблюдал ее так пристально годами, изучая каждый изгиб, волосок и родинку на бледном и длинном теле Анны. Никто не помнит так твердо все пряные ингредиенты ее ночного томления.

Кто-то третий движется внутри в единственно правильном ритме. Каждое движение предугадывается, каждая часть тела оказывается в предназначенном для нее месте. Кто-то третий всегда надавливает именно там, где остается наиболее глубокий след. Сомкнутые веки, ногти в мякоти ладоней, влажный лоб и прерывистое дыхание. Влага в уголках глаз и мелкие судороги в напряженных икрах.

“Это словно бесконечная игра в шахматы с самим собой”, - проносится в голове Анны.

Анна возвращается домой после долгого дня. Это был тяжелый день. Анна бросает сумку в прихожей, наливает себе бокал вина. Она наполняет ванну.

В ванной Анна поглаживает свое тело, любуется собой какое-то время. “М-м-милая…” - говорит себя Анна и улыбается. Пальцы привычно оказываются между бедер. Ей приятно, тепло и спокойно. Ласковая вода, ласковые руки. Тихое домашнее удовольствие.

Пар подымается от воды, туманит большое зеркало на стене. Влажный пар и влажные мысли туманят голову Анны. Она выходит из ванной, в ее теле все еще живет эта маленькая нежная дрожь. Надевает махровый халат на мокрое разгоряченное тело. Анна чувствует, что в кармане халата что-то есть. Она достает маленький твердый предмет, пальцами ощущая его гладкие изгибы. Не разжимая ладонь, смотрит какое-то время на свою руку. Тело под теплым халатом холодеет мгновенно, а воздух твердеет и никак не может проникнуть в легкие. Анна медленно, очень медленно разгибает пальцы.

“Пешка”, - произносит знакомый резкий голос.