Ammodeus : Сердце ангела

Поезд выкатился из тоннеля на мост и свет.
Кирилл прищурился – внизу, под мостом, на пляже лежали люди. «Наверное, еще с лета лежат…» – подумал Кирилл, ударился в стекло и вылетел в окно. После душного вагона полежать на тугом ноябрьском ветру было одно удовольствие, но на него начали показывать пальцами рыбаки с того берега, где купола мужского монастыря медными монгольфьерами плыли сквозь туман, и Кирилл опустился на холодный песок возле одного из тел. Тело тотчас же подняло голову, жалобно простонало: «Аквы… Аквы, фрателло…» и вновь уронило голову на песок.
Кирилл за водой не пошел, а взял названного брата за ноги и потащил к лодочной станции, по деревянным стенам которой скользил ветер. Прислонив тело к стене, Кирилл окинул взглядом пляж.
Еще трое. Маловато будет… Война у них там на убыль пошла, что ли? Жаль. Хотя… Денежка у Кирилла завелась очень даже неплохая, трансплантация органов просто отдыхает. И занимался он теперь этим скорее для души – art for art’s sake…
- Периэль, - позвал Кирилл прислоненного.
Периэль открыл глаза – темные, как речная вода, - и тут же вздрогнул всем телом.
- Узнал, - кивнул Кирилл и рывком поднял Периэля на ноги. Периэль застонал и попытался оттолкнуть Кирилла.
- Тихо, тихо, - Кирилл несильно мазнул ладонью Периэля по лицу. – Ишь, спохватился…
Периэль вдруг опустил руки и выпрямился. Теперь они с Кириллом стояли, глядя друг другу в глаза. Периэль был немного выше Кирилла, но Кирилл выглядел поплотнее.
- Периэль, - негромко, но гулко сказал Кирилл. – Готов ли ты?
- Готов, - так же гулко ответил Периэль.
- Ну, тогда с Богом, - буднично, без всякого гула, сказал Кирилл и погрузил правую руку в грудь Периэлю. Периэль немедленно обмяк, а в руке Кирилла, с которой соскользнул на песок Периэль, осталось сердце.
Кирилл достал из кармана красно-черный пакет, положил сердце в него, затем подошел к кромке воды и, кряхтя от холода, вымыл руки. Потом потянул из заднего кармана синюю книжицу, на ходу заглянул в нее и сунул ее под куртку Периэля.
- Вот таким вот образом, гражданин Пономаренко Николай Александрович, 1968 года рождения…
Точно так же Кирилл поступил с двумя другими телами – привел в чувство, убедился в их готовности, лишил сердец и снабдил синими паспортами…
…Кирилл стоял над третьим телом и не верил глазам.
Майя – падшая?! Майя?! С ее холодной библейской яростью, заставляющей ее коллег чувствовать себя коллаборационистами в бесконечной Священной Войне.
Та самая Майа, которой достался Содом и погибал Содом на три часа дольше Гоморры…
И теперь эта садисточка лежит среди падших ангелов, а Кирилл, как обычно, должен…
Нет, не должен. Не должен, потому что – не обычно.
Он, младший демиархангел, считает ситуацию нештатной, а в нештатной ситуации все форс-мажоры трактуются в пользу падшего. В данном случае – падшей, да еще какой…
Он поднял Майю на ноги там, где она лежала, и осторожно провел пальцами по ее щеке. У нее была прохладная и гладкая, как свежее яблоко, кожа. Не бывает такой у падших…
Глаза Майи открылись – изумрудные и беспощадные.
- Падший Кирилл, - пропела она низко. – Готов ли ты?
Кирилл отпрянул, оступился, упал на песок...
Майя быстро нагнулась, одной рукой под затылок подтянула лицо Кирилла к своему, а другую, правую, положила Кириллу на грудь.
- Падший Кирилл, готов ли ты?
Сквозь зеленый хрусталь глаз Майи Кирилл видел, как из тоннеля вырываются на мост и свет вагоны, как плывут над ними облака и дым, а за облаками и дымом плещется глубокое синее небо, на которое Кириллу уже не попасть.
- Нет! Нет! Не готов! – закричал Кирилл в плавящееся перед ним изумрудное озеро. – Не готов!
Майа впилась острыми ноготками в кожу Кирилла над сердцем.
- А теперь?
- Нет! не можешь!! Права не имеешь!! – хрипло зашептал Кирилл. – Я – демиархангел… Где суд?!
- Младший демиархангел, - уточнила Майа.
- Все равно, все равно, - шепотом суетился Кирилл. – За что? За что…
Майа рывком подняла сжавшегося Кирилла на ноги.
- В руки себя возьми, хорошо? – Майа брезгливо покосилась на кулек с тремя сердцами. – Давно этим занимаешься?
- Чем, чем? Чем занимаюсь?
- Падших обираешь. Сердца у них рвешь, а ведь знаешь – падшему без сердца вечная мука суждена…
Кирилл замотал головой.
- Что… ты…такое…говоришь…
- А тот, кому сердце это достанется, будет жить тварью ночной и кровь жрать до конца времен…Ты, Кира, зло множишь…
Кирилл то ли всхлипывал, то ли хихикал, мотая головой из стороны в сторону.
- Ты, Кира, даже не падальщик. Ты – мародер. Ты – грязь с хромого копыта, ты…
Майа прикрыла на секунду глаза.
- Давай так, Кирилл. Я рву с тебя крылья и исчезаю. Согласен?
- За что - крылья?! – подался вперед Кирилл, но наткнулся на ладонь Майи и ударился затылком о стену.
- Не хочешь по-хорошему…Не хочешь, да?
- По-хорошему? – хихикнул бесновато Кирилл. – Выдрать крылья, сделать из меня смертного чмошника… Заживо гнить? Это – по-хорошему?!
Майа поверх головы Кирилла посмотрела на пылающие в закатном огне купола.
- Гореть тебе в воде и в огне тонуть, червь, - сказала Майа.
Тихо сказала, но на ивняк у кромки воды вмиг навалился ветер – пригнулись холодные ивы, мазнув со змеиным шорохом по песку тонкими дредами. Майа видела, как из-за монастырских куполов, в пустое осеннее небо, выползли три облака с червонными подбрюшьями и показалось ей, что вот-вот сорвутся с них на город огненные капли…
- С Богом, - прошептала Майа и Кирилл дернулся в последнем рывке к жизни, но Майа уже погрузила руку. Кирилл изогнулся и хрипло каркнул, потом обмяк и затих. Майа медленно вытянула из его грудины сердце, бросила в кулек, оттолкнулась от песка и взлетела над рекой.
Через несколько мгновений она скользнула в черное отверстие тоннеля, а еще через несколько секунд смешалась с толпой на перроне. В этой толпе она взяла за руку мальчишку лет десяти, а когда подошел поезд, они сразу же заняли место у окна.
Майа погладила мальчишку по голове.
- Когда выскочим на мост, смотри налево, на пляж. Это и есть лимбо. Сейчас там никого, но это – вопрос времени, работа будет. Кстати…
Майа раскрыла черно-красный кулек. Мальчишка заглянул в него, а Майа опять погладила мальчика по макушке.
- А ну-ка, какое из них – папкино? Угадаешь?