тихийфон : Про Странного Леху и Тормоза.

11:00  23-03-2008
…эта история имеет чудной оттенок. Все началось холодным октябрьским днем, когда солнце еще болтается по небу в поисках запада, еще бывает и нагреет термометр до 12 градусов шкалы Цельсия! Но в целом уже веет неизбежным снегом, колючими морозами и по утрам на улице струится из ртов прохожих кислый от вчерашних возлияний пар. Девушки уже не ходят в коротких юбках, разноголосые кавказцы не торгуют горячими шашлыками на развес и холодным пивом в разлив. Уже месяц как не продавали квас из бочек. И только неуемная свежесть нордической осени не давала окончательно помереть с похмелья Лехе.
Леха- самый обычный мужчина лет двадцати восьми, в прошлом перспективный спортсмен, в настоящем- любитель погулять, в будущем, возможно, хороший человек и не худший семьянин. В общем, подобно Г. Миллеру, и еще нескольким миллиардам гетеросексуалов, «…по милости Урана… Леха испытывал чрезмерное пристрастие к пизде, горячим потрошкам и графинчику…»
Мысли Лехи были заняты двумя вещами: где похмелиться и с кем? Торчащая из кармана бутылка молдавского хереса намекала на то, что похмелиться желательно с женщиной. Только в женской уютной компании херес спасал от неминуемого вопроса: а что было… вчера?
Выудив из карманов спортивных брюк мобильник, Леха начал внеочередной просмотр записей в телефонной книге. Женских имен было много, фамилий еще больше, но как-то не радовала Леху перспектива звонить по этим номерам, потому что дамы в большинстве своем были “порядочные”, трудоустроенные, многие замужем и с детьми, а к великому его горю в данный момент происходил вторник, начало дня, а точнее 10:27 АМ. Значит все на работе, и никто не ломанется пить с ним херес в такую рань.
А, Б, В, Г, Д… Ага, вот! Дана DVD! Исполнительный директор небольшой фирмы по продаже пиратских пластинок. Хозяин этого ИЧП сидел в тюрьме за неуплату налогов, и до его освобождения делами занималась Данка, такая же, как и Леха, одинокая и куражная. Набор… Звонок повторился восемь раз, прежде чем на том конце сотового канала раздался недовольный Данкин голосок.
-“Леша! Милый! Какого ху…тора ты звонишь в такую рань?!”- тоскливые, дребезжащие хрипотцой, нотки выдавали ее раздражение. Помимо ее фальцета из трубки слышался посторонний кашель какого то мужчины с нездоровыми бронхами. Посторонний кашель. Посторонний мужчина. Сняла, как обычно, в кабаке. Кувыркалась всю ночь. Нет. Не видать ей Лехиного хереса. Ничего не ответив, Леха сбросил вызов.
Облом! Е, Ж, З, И, К, Л, М, Н, О, П, Р, С. Добравшись до буквы “Т” Леха почесал голову в задумчивости. Тормоз. Именно ТОРМОЗ было записано в телефонной книге. Кто это может быть? СТО? По ремонту тормозов? Нет, вряд ли… С тормозами в Лехином автомобиле все было в порядке... Проклятый алкоголь!
Пьянство- забавная штука, не правда ли? Иллюзии, которые дарит пьянство, иногда очень приятны... Когда у тебя в жизни вроде бы все хоккей- оно (пьянство) как бы и не сильно нужно... Вопрос в том, хоккей ли это на самом деле?.... Жить с мыслью о том, что ты, возможно, потерял больше, чем приобрел- ситуация тупиковая... И вот нырнул на дно стакана- а там- Эльдорадо, море по колено, кураж... Просто пиздец, какая Веселуха!... И скучно... А есть еще алкоголизм. Говорят, что это болезнь... Да и как тут не пить?...
Леха попытался вспомнить тот момент, когда он сломался. Пару недель назад? Или еще раньше? Вам знакомо ощущение абсолютной пустоты, вакуума, который заполняет каждый уголок души и заставляет искать любой эрзац, способный заместить эту выжженную пустошь. Тут прокатывает все: алкоголь, наркотики, случайные связи, ставки в казино. Именно две недели назад начались проблемы, решение которых требовало скорости реакции и знания всех нюансов сложившейся обстановки. Но не было ни желания, ни сил эти проблемы решать. Словно надломился какой то внутренний стержень. И пошло-поехало…
Пожалуй, все началось с довольно циничного высказывания одной юной девицы обо всем известных fuking relations между мужчинами и женщинами.
Причины всех трагедий этого мира коренятся в ошибочных оценках своих и чужих представлений об этом мире. Все не то, чем кажется, проще говоря- сказала она! В восемнадцать то лет! Еще она сказала, что Леха- не корзина с цветами. И что давно и прочно она влюблена в самого лучшего мужчину на Земле. А что этот самый лучший – не Леха, Леха понял дня через два. А он уже раскатал губы по поводу юной натуры и строил планы на ближайший уикенд. А тут- голый вассер! Плюс на работе проблем- за гланды!
Короче Леха взял неделю отпуска и запил… Через неделю скотского нахождения в пограничных зонах сомнительной трезвости и махрового пьянства он осознал, что неделя- слишком маленький срок… И попросил у босса еще семь дней. Босс поворчал, сказав, что на объектах- полная жопа, что надо работать, но поняв по Лехиной ноте протеста, что тот готов на все, лишь бы не появляться еще неделю, и что от загулявшего хмыря в данный момент толку все равно не будет, сказал:
-“Еще неделя, Странный! Ни часом больше, и что бы через неделю как огурец!”
- “Яволь май фюрер!”- промычал Леха, и залпом залудил сто семьдесят три миллилитра водяры.
Очнулся он на следующий день в холодном полутемном помещении городского вытрезвителя. Ароматы благотворительного заведения не по-детски бодрили свежим ассортиментом стиранного в сульфаноле постельного белья, блевотины и мочи, намертво впитавшихся за несколько лет в ватные матрасы. Одна из соседних шконок в темном углу была занята чьей-то знакомой рожей. Из-за огромного отпечатка сапожного каблука на лбу и великолепного радужного фонаря под глазом, перекрывающего пол лица, узнать знакомую рожу было трудно.
Второго соседа по приемнику, храпящего возле окошка, Леха не знал. Похож на бомжа, однако, по негласному правилу, в таких богадельнях обычных бродяг не кидали в один трюм с легальными гражданами. На вид лет пятьдесят пять. Грязные кучерявые седые волосы, борода. Вылинявшие трусы. Очень подозрительно смотрелась на трусах скромная вышивка «Ferre». Татуировка на плече в виде симпатичного женского профиля и надписи «ИРА» была сделана аккуратно, по видимому, довольно искусным кольщиком. Леха видел такие татуировки раньше. «Блатная» масть. Женская голова указывала на то, что хозяин наколки встретил совершеннолетие в колонии. ИРА означало: Иду Резать Актив. Интересный сосед!
С трудом отодрав бритую башку от маленькой вонючей подушки и усевшись на кровати, Леха просканировал свой организм. Распухшая губа- пустяки… Царапины на руке и пара синяков на ребрах- ерунда. До свадьбы заживет. Предательски ныла печень и чувствовал он неприятные тошнотные позывы, и ручеек шумел в голове, как будто сквозь капилляры мозга маленький насос прокачивал густую и звонкую жидкость. Давление шалит. Внутри бушевал пожар Великого Сушняка- тоже не новость, сейчас выпустят на воздух и к ларьку. Пиво! Пивасик! Пивашечка! Пол царства за бутылочку «Оболони»! Нет, что-то еще не так. Еб тудей! На груди не было крестика! Это плохо. Очень плохо! Подарок крестной матери. Освященный. Золотой.
-“Вставай, проклятьем заклейменный…”- прокряхтел он, и эхо, напрочь искорежив мотив под высоким потолком, разбудило его «коллег».
Напротив, точно в такой же позе умалишенного бабуина, страдающего рахитом конечностей, уселся …. Бля! Да кто ж так тебя разукрасил?… Из-за темноты, Леха никак не узнать товарисча с отпечатком каблука на лбу.
- “Как же мы так вчера встряли, брат?”- только по голосу Леха опознал Ваньку «Дреника», своего давнишнего, еще со школьной скамьи, собутыльника.
Провалы в памяти бывали у Лехи и раньше, но такого катастрофического сумбура из обрывков фраз, осколков лиц и калейдоскопа событий, которые никак не складывались в общую картинку, не было еще не разу. Полнейший туман. Напрягало еще и то, что трудно было отличить, какие из воспоминаний относятся к реальным, а какие могли просто присниться в бредовом сновидении двадцать минут назад.
Помнил он, как приперся вчера днем в третью общагу СМУ с литровым флаконом перцовой «Nemiroff» и двумя банками кильки в томатном соусе. Помнил, что шлялся по коридорам в поисках компании, помнил, как попал на день рождения Наташки Свиридовой. Помнил, но уже смутно, как Наташка, плотоядно хихикая, звала его танцевать, и танцуя, прижималась к его широкой груди и шептала на ухо, что скоро она всех разгонит, а ему уходить не надо. Что для них двоих праздник продолжится в самом красивом виде. Помнил Леха ее упругие ягодицы, которые он благодарно тискал в предвкушении огненной ночи. А дальше тумблер перещелкивался и все… Туман… Основной же занозой сидела в мозгу мысль, что вчера была не просто банальная пьянка, что не провел он ночь в жарких объятиях Свиридовой, а что натворил Леха делов хреновых. Натворил не меряно!
- “Не помню ни хуя”- мрачно произнес Леха и с надеждой добавил –“А ты?”
- “Я то? Я то помню. Пока менты не приехали…. Эх, водички бы сейчас… Уч кудук- три колодца!” – Ванька был поклонником ВИА 80-х.
- “Погоди, рассказывай давай…”
- “Чего рассказывать? У Наташки Свиридовой вечера днюха была… Помнишь?... В рекреации «бум-бокс» поставили и танцы устроили. Часов десять вечера было… Тут два каких то беса нарисовались… Первый музыку нашу притушил, и давай втирать, что он по охране порядка- главный… Расходитесь, мол, комендантский час. Ты его на хуй послал, типа, раз одиннадцати вечера нету- у нас свободная страна… А второй тебе по репе заехал сразу же… И началось… Наши пацаны сбежались, ну и отметелили мы их в три секунды и с лестницы кувырком спустили… Музыку до потолка и дальше тыг-дынь-тыг-дынь-тыг-дышь…. А минут через десять три ментовских уазика, человек пятнадцать, дубинки, газ в баллончиках. Короче, пизды нам вломили крепко… А вот почему только нас с тобой в трезвяк загребли, не знаю… ”
- “Зато я знаю!” – приоконный шконарь зашевелился, и на нем красиво, словно Будда в цветке лотоса, демонстрируя многолетнюю арестантскую привычку сидеть на кровати, скрестив под собой ноги, уселся третий постоялец ночлежки. – “Бакланка ваша вчера не проканала. Те два беса ментами оказались. Я аккурат на лавочке возле общаги терся. Портвишок хлебал. Тринадцатый”.- Седой мечтательно заискрил зрачками, причмокнул языком и замолчал.
-“Уважаемый, тя как звать то? И че дальше? Не томи!”- «Дреник» встал, закутался в полосатую простыню, прошаркал босыми ногами по ледяному полу и уселся на Лехину кровать.
- “Дядя Степа я… Для вас…”- Седой растер колени когтистыми, синюшными от лагерной росписи пальцами. –“Да че дальше?! Я буркалы напузырил. Дыбаю, эти двое по звонарю кипешь объявляют. Три наряда. Усиленных. Срочно. Нападение при исполнении… Как на вас еще ОМОН не спустили?... Дальше пригнали три бобика, ментов в них, как клопов в бараке. Баню вам не долго мастырили. Минут через пять всю кодлу в браслетах вывели, по вагонам распихали- и сюда. Я слышал, как начальник сказал- по трое в «номер», завтра разберемся. Так что остальные ваши- в соседних хатах. Вы там вчера кому то из ментов калган проломили и клешню сломали… Красавы!” Седой снова замолчал.
-“Дядяэээ… Степа, а ты-то как сюда попал?”- все не унимался Ванька.
- “А я фраернуться захотел. Молодость вспомнил, старый мудак”- глаза седого прищурились и он снова мечтательно зацокал языком. – “Когда вас выводили, я крикнул вдогон: менты-козлы!. Ну и меня прихватили… А все из-за «горя» этого окаянного”- бывший зэк щелкнул указательным пальцем в район кадыка. – “Бедой этой я себе всю жизнь искалечил. И первый срок по малолетке взял, да и потом…Все было… И баба хорошая, и дом… Эх!... И вас, соколики, если гужевать не завяжете- та же ботва ждет…”- седой перешел на шепотом и снова заискрил зрачками- “Тормоз вам нужен. Ручник крепкий, да такой, что б не согнуть, не выпрямить”
За дверью послышались шаги, скрипнул замок и на пороге возникла огромадная фигура в форме младшего лейтенанта милиции.
-“Странный, Дренников! На выход, дебоширы-тунеядцы-алкоголики!”- у мента был веселый зычный голос, который никак не вязался ни с его формой, ни с ситуацией вообще. Попрощавшись с дядей Степой, дружки побрели за работником вытрезвителя.
В светлом обшарпанном кабинете лейтенант быстро опросил их, составил соответствующие бумажки, после чего им вернули одежду, деньги и телефоны. В числе прочей мелочи выдали Лехе и крестик, чему он обрадовался как ребенок, и, не глядя, подписал все протоколы о вчерашнем происшествии. Веселый мент рассказал, что по «данному факту будет возбУждено уголовное дело о хулиганстве», но если «следак» нормальный попадется – то дело до суда не дойдет, так как сейчас в разгаре очередной этап операции «за чистоту рядов», а те два сотрудника отдела по борьбе с ОПГ, из-за которых все и началось, уже давно стоят на учете в службе внутренних расследований, как морально не устойчивые. Что это уже не первый их косяк в духе превышения должностных полномочий, а из показаний гражданки Свиридовой следует, что и ранее один из отважных героев «преследовал ее и сексуально домогался», а то, что в ходе задержания кто-то из бойцов милиции получил легкие травмы- так это работа такая!
Распихав свою утварь и квитанции со штрафами по карманам, Леха и Ванька собрались уже было на выход, как вдруг лейтенант открыл стол, и поставил перед ними зеленую пузатую бутылку.
-“Это – ваша! С вами вчера привезли. Может в качестве оружия для самообороны применяли? Ха-гы-гы-гы! Забирайте. У нас все равно такую хуйню никто не пьет”- Леха, успев заметить на этикетке надпись «Молдавский херес. Произведено: Республика Молдова, г. Дубоссары», засунул бутылку в карман куртки, кивнул летехе, и они вышли на свежий воздух. Начало одиннадцатого. Ванька тут же вспомнил о каком то срочном деле, пожал Лехе руку и, пообещав звонить, отчалил в неизвестном направлении.
Леха закурил, достал из кармана мобильный телефон, и тем самым вернул тебя, уважаемый читатель, в начало истории.
Итак. Тормоз! Он нажал кнопку вызова. Тормоз ответил сразу же красивым женским голосом, который сообщил:
-“Медицинский центр «Апполон». Слушаю Вас” – Имело ли смысл продолжать разговор, Леха еще не решил, и подумав спросил -“А в какой области медицинских знаний вы собственно, эээээ, специализируетесь”- с трудом выговорив последнее слово, Леха поморщился и сплюнул. Пересохшие губы не пожелали расставаться с остатками влаги и слюна, растянувшись как резиновый шнур, вернулась обратно, некрасиво и позорно испачкав подбородок.- “Тьфу, бля!... Нет, это я не Вам… Что меня интересует?… А мне бы сейчас реанимацию, похмелье такое, что помираю... Давно? Вторая неделя уже… Да… И раньше… Да нет, свободен!... Хорошо, через пол часа приеду ”
Добравшись через пятнадцать минут до нужного адреса, Леха рассчитался с таксистом и, выйдя из авто, оказался у двери подъезда с красивой табличкой и переговорным устройством. Сим-сим открылся и он прошел в небольшой уютный офис, где его встретила некрасивая девушка с тем самым красивым телефонным голосом. Она занесла в компьютер Лехины данные, оценила критическим взглядом лехино состояние и проводила в кабинет к доктору.
Геннадий Владимирович, так звали доктора, был лыс, бородат и обаятелен. Он внимательно выслушал историю Лехиной «болезни», попутно задавая уточняющие вопросы и записывая что то в свой блокнот, затем извлек из кармана упаковку таблеток и положил ее на стол перед Лехой.
- “Одна таблетка. И один час кино и работы с собственным мозгом. Это не «Матрица», Алексей. И я не Морфиус. Не надо решать какую таблетку, синюю или красную, тебе сейчас выпить. Но начав этот курс, твоя жизнь изменится! Ты уверен, что готов и хочешь этого?”
Ничего не ответив, Леха выдавил из упаковки белую горошину, положил в рот и проглотил. Доктор передал ему лист типового договора, дождался, когда тот осилит его содержание и поставит подпись, после чего проводил его в другой кабинет. В кабинете, который Леха тут же окрестил про себя «пытошной», стоял телевизор, как и положено всем, уважающим себя телевизорам четвертого поколения, на тумбе. Видеосистема, и еще один, неизвестного назначения прибор, были установлены непосредственно в самой тумбе, от которой тянулся провод, заканчивающийся медной пластиной овальной формы. Пластина на лежала на обычном стуле. Больше в кабинете ничего не было. Геннадий Владимирович усадил Леху на стул, нацепил ему на лоб пластину и загадочно произнес:
-“Гипервентиляция мозга. Новейший метод. Дыши ровно. Глубоко. Думай только о спиртном. Вкус. Образы. Ситуации. Только о спиртном. Глазами следи за зайчиком на экране. Сеанс продлится сорок пять минут…”- Доктор запустил систему в действие, погасил свет и вышел.
В течении сорока пяти минут Леха делал все, как велел Геннадий Владимирович, дышал глубоко и ровно, не отрываясь следил за ярким “наэлектризованным” шаром, который с четкой закономерностью перемешался из одного угла экрана в другой. На втором плане медленно вращались разнообразные концентрические фигуры, которые при определенном фокусе зрения создавали ощущение падения в экран. И все это на фоне горлового пения то ли эскимосов, то ли эвенков. Самым трудным для Лехи было сконцентрироваться на мыслях о бухле. Проклятая субстанция все время норовила выскользнуть из извилин, трансформироваться в воспоминания о детстве, о работе, о женщинах, в общем о чем угодно, пока наконец Леха не начал думать о пиве! Вот где полнейшая ясность. Огромная, запотевшая от холода кружка свежего баварского, золотится на солнце, а рядом закуски: и селедочка с лучком и свежей отварной картошечкой, и мюнхенские колбаски с хреном, и строганина из нельмы. И кончно пузатый графинчик. А напротив, в тирольской шляпе с пером, Ванька Дреник, счастливо улыбается и хрустит ржаным сухариком. Вот оно- счастье алкогольного братства! Этот образ удерживался в голове прочно и долго, до конца сеанса.
Потом пришел доктор, отключил аппаратуру, осторожно поинтересовался Лехиным состоянием, и, убедившись что с ним все в порядке, проводил к кассе. Леха рассчитался наличными и, сказав не известно кому “Спасибо”, вышел вон. Добравшись до дома Леха разделся и завалился спать. И проспал почти трое суток.
Да-с, уважаемый читатель, вот такая история. Дело с ментами действительно замяли. С тех пор Леха больше не пьет, потому как тягу отшибло начисто, не помнит Леха ни вкуса, ни запаха, и все у него вроде заебись! Женился вот три года назад, дочура родилась. А когда станет Лехе грустно, бывает и такое, достает он бара зеленую пузатую бутылку с надписью: «Молдавский херес. Произведено: Республика Молдова, г. Дубоссары», вспомнит эту историю и заискрятся его зрачки теплым светом, улыбнется он сам себе и станет все хорошо! Да и так ли это важно, откуда в его мобильном появился номер медцентра, и кто был тот бомжеватый зек? Но прав, чертовски прав был дядя Степа- нужен, ох как нужен порой мужику ручник крепкий, да такой, что б не согнуть, не выпрямить.