Антоновский : Нам 20 лет, старики.

Ранним утром хотелось побыть одному.
Не включать ни телевизор, ни компьютер.
Ближе к 10 захотелось уехать.
Сесть на первую попавшеюся маршрутку и уехать. Ехать долго, часа 3. Ехать непонятно куда.
Три часа смотреть в окно.
Маршрутка ехала минут 40. В окне менялся спальный район. Иногда становился совсем разрушеным, иногда новым и праздничным.
На конечной я вышел.
Поблизости было кладбище.
Я купил в магазине бутылку водки и направился туда.
Присел на первую попавшеюся могилу подальше от входа.
Дьяченко Иван Николаевич и Анна Константиновна - умерли в один год.
В 2003-ем.
Он чуть раньше.
Ему было 74. Ей 68.

В 2003-ем Петержела стал тренером Зенита и мы взяли серебро.
Новый 2003-ий встречали на Тихорецком проспекте дома у моей тогдашней девушки. Было жутко холодно и из квартиры почти не вылезали. Кажется я очень любил её, но теперь прошло почти пять
лет и сами понимаете. Пять лет всё стирают...Дом на Тихорецком стоит, но она мне кажется там больше не живет. Просто что то колышется в груди когда проезжаешь мимо..Ну и всё..Больше никаких чувств.
Тогда же умерли Дьяченко Иван Николаевич и Анна Константиновна. Прожили вместе какую нибудь хуеву тучу лет. Умерли наверняка счастливыми.
Он - в октябре.
15-го числа.
Я помню тот октябрь...
Мне кажется я был счастлив тогда. Это чувство не покидало меня всю ту осень и возможно было отходняком от долгой летней дипрессии.

Покойтесь с миром.
Я выпил.

Недавно я лежал в больнице.
Деда, доставили к нам в отделенье вечером. Он достал всех уже в первый час. Все время требовал нечеловеческим голосом - Воды! Воды!
Пить ему было нельзя, его готовили к каким то процедурам. Ночью у него начались боли. Он орал на всю палату: Сестра! Боли в животе, сестра, боли! Он плохо соображал видимо после инсульта. Сестре было похуй. Дежурный врач осмотрел его и ушел. Ему сделали два обезболивающих но он всё орал. Вся палата уговаривала его замолчать. Терпеть. Но он не унимался. Через 40 минут его начали посылать на хуй.
Я тоже посылал его на хуй. Перед этим я долго говорил с ним. Что-то обьяснял ему но он ничего не понимал. Он лежал на соседней кровати.
Через час он начал орать, чтоб сестра принесла ему нож. Потом самое страшное и пронзительное и почти что мне в ухо. - ГАЛЯ ПОПРАЩАЙСЯ СО МНОЙ! Я не выдержал, повернулся и выпалил - ИДИ НА ХУЙ СУКА! Я и сам не ожидал той злости с которой это прокричал. Палата вздрогнула.
На утро его увезли на операцию. А вечером его жена сказала нам что ей передали что шансов почти нет. Это была аккуратная пожилая интелегентная женщина, и я с дуру выразил соболезнования, хотя дед был ещё жив. Он умер на следующий день.
Через несколько дней меня выписали.

Господи прости меня за тот крик...

Так умирают старые люди. В больнице я смотрел фильм Коэнов "Старикам здесь не место".

Год назад я отвазил умирающего деда на скорой в хоспис. Была весна, солнце светило очень ярко и было очень тепло. Деда увозили в глубь этого страшного заведения и я помню как он помахал мне на последок.
Я вышел и меня ярко ослепило первым по настоящему теплым солнцем.
У меня была любимая девушка. Всё у нас с ней только начиналось
И я был счастлив. Вот только дед умирал. Вскоре его не стало. Вначале деда. Любимого деда давшего мне талант и кучу жизненной энергии. Потом и счастья. Остался только этот солнечный солнечный день. Печальный и светлый. Я храню этот день в себе.
Дед прожил фантастическую жизнь и 53 года из неё с бабушкой.
Я ушёл с кладбища. Тут было тихо, а мне хотелось шума улицы.
Я отдал больше половины бутылки водки местному юродивому.

Обратно маршрутка ехала мимо хосписа и мимо того дома где мы справляли 2003-год. Выглянуло солнце и оно светило мне прямо в лицо.
Я вспомнил дурацкое название какой то пьесы из 60-х. "Нам 20 лет старики"