matv2hoda : Культурный шок

Все-таки Россия культурная страна, что ни говори. У нас культура до любой глухомани доберется, а там в каждую щель просочится-проползет. Есть какие-то неведомые мне люди, которые все эти события устраивают. Хотя точнее было бы сказать «мутят всю эту движуху». Например, сгоняется со всего света куча каких-то художников в таежное село. Там на пригорках светят маковками деревянные церкви. А из лесу сочится пугающий полумрак. По улицам бегают босоногие грязные дети. Гоняют на мотиках пацаны. В пыли лежат ленивые собаки. Тучи гнуса обгладывают тело закусанного насмерть теленка, которого пьяные хозяева забыли отвязать и поленились обмазать грязью. Рядом течет черная и прозрачная речка. Вода в ней холодная, даже в жару. В реке плещется жирный хариус.
И вот во всю эту бесхитростную красоту горожан швыряют как щенков в воду. Наши-то ко всему быстро привыкают и к любой ситуации адаптируются как тараканы. А каково иностранцам? Пожилая немецкая пара, не понимающая по нашему ни бельмеса, отбивается от комаров. Они в шоке, и чуть не плачут от того, что организаторы их расселяют. Они будут жить при монастыре. А в наши монастыри со свои басурманским уставом не попрешь. Мужчины и женщины должны жить в разных кельях. За элементарными удобствами будьте добры, пиздуйте вон в ту сарайку на окраине монастыря. Смиряйте плоть и просветляйте дух.
Проще приходится финской делегации, состоящей из крепкозадых баб. Финские женщины природу любят, комарами их не проймешь. Они бодры, активны и просятся в баню. Водитель Андрон везет их в соседнюю деревню, где специальная баня выстроена для особо дорогих гостей на берегу реки. Деревня населена в основном мужиками под сорок и их престарелыми мамами. Молодых баб тутошний мужик давно не видел и не нюхал. Очень быстро, возле бани собирается все мужское население деревеньки. Дверь бани распахивается. Из клубов пара материализуются разгоряченные голые финнки. С визгом они прыгают в реку, плещутся. Голые задницы ныряющих женщин поблескивают над водой, как поплавки. Оторопевшие мужики идут на поклон к Андрону, долго мнутся, а потом, с восторгом, ужасом и недоумением спрашивают: «Что же нам теперь делать-то?» Андрон пожимает плечами и крутит в пожелтевших от табака пальцах сигарету «Прима». Через полчаса он навсегда увозит финских женщин из деревни. А мужики идут откупоривать самогон.
А в селе ближе к вечеру московский художник на завалинке выпивает на пару с местным дедушкой. Чтобы не пить всякую дрянь, дедушка для дорого гостя достает из закромов бутыль пахучего зелья и начинает неспешные и заковыристые рассказы. «Это еще чаво! Вот жил тут у нас один хрен, страшный такой. Его так все и звали - Сеня-Смерть. Ну у него жена еще была, Верка-Дура. Да только вот ушла она от него к мужику одному, Ванька-Фикус его звали. И тут возвращается из тюрьмы Сенькин брат, Колька-Петух». Утром проснется московский художник в холодной келье, а после вчерашнего зелья в голове только шум, да обрывки непонятных имен: «Петух», «Дура», «Фикус» и «Смерть». И сделается ему так страшно, что впервые за много лет он пойдет исповедоваться местному батюшке.
Несколько дней пролетают быстро. И уже трясутся в автобусе загоревшие и покусанные люди искусства и обсуждают следующую экстремальную вылазку. «На плотах будем сплавляться по Двине» - говорит организатор. «Ура, ура!» - радостно кричат наши. «Ёп твайу мат!» - кричат окультуренные местным населением иностранцы. Все устали, все рады – съездили на природу, сдвинули точку сборки.