Лихоухов : опять двадцать пять(на конкурс)

Нет, я не о закрытой в преддверии двадцать пятого съезда КПСС популярной юмористической радиопередаче. Просто двадцать пять лет назад я работал на полузакрытом-полувоенном предприятии и было мне тогда почти двадцать пять.
Институт наш славился в окрестностях умопомрачительными зарплатами, слухами, не лишёнными впрочем определённого основания, о подземных этажах под бараками, в которых мы трудились и тем, что наши сотрудники и сотрудницы регулярно попадали в местную психушку. То девка в период весеннего обострения на мужиков начинает зависать, то кандидатша химических наук возомнит себя польско-французской подданной Склодовской-Кюри и начнёт выписывать в требованиях на поставку килограммы радия, то тишайший менеэс разденется догола, обернётся в фольгу и объявит, что только так нужно защищаться от вредного излучения.
Первого апреля серьёзные вопросы не решают. Какой бы день недели не был. Понедельник ли, пятница.
Но поставить вопрос хоть ребром, хоть раком порой необходимо первого апреля, чтобы оценить всю непредсказуемость последствий.
Работая в той напрочь закрытой для непосвященных сфере, где каждый выход на работу сопровождался рутинным медосмотром с обязательным подмышечным термометрированием, от коего легко было увернуться, если тебя познабливает, а к станку хоть умри, но попади, иначе недельки на две в изолятор, я придумал небанальную унификацию означенной процедуры.
-Изуверы-эскулапы с первого апреля собираются всем нам температуру перанально мерить,- сообщил я коллегам, скопившимся в отстойнике в ожидании врачебного заключения о профпригодности.
-Погоди, это как,- опешил Борька,-всем градусники в жопу совать будут?
-Ну, да. Сначала бабам, всем одновременно пузом на кушетку, пять минут по секундомеру засекут, до красной риски на градуснике - свободна, чуть выше - откарантинь положенное.
Мужики мрачно потянулись на выход перекурить и обсудить нововведение.
Бабы меняясь в лице скорбно молчали.
-Уволюсь,- всхлипнула Татьяна,- к бесу такую работу.
Галка решительно рванула на себя дверь.
-Ирина Владимировна, это что ещё за перанальные нововведения?
Я не стал ожидать стремительного разоблачения и выскочил к курильщикам.
Юрка, помня о своём фельдшерском образовании, размечтался о продолжении карьеры на женском медосмотре.
-Представляете,- двадцать три женских задницы и в каждую я медленно ввожу...
-Тебе, мудаку, и мужские жопы не доверят,- пресёк его Борька,- а за карточку Анькиной промежности я бы и литра медицинского не пожалел.
- Лихоухов, прекращай свои шуточки, пожалеешь, - заорала побагровевшая Галка, высунувшись из корпуса,- Татьяну чуть до инфаркта не довёл.
- Ааа, раскололи,- сообразили мужики,- иди, Ванька, работай за двоих, Танька с перепугу дрожащими руками ещё аварию устроит. И куковать вам тогда на пару в лазарете.
Заражая наших бессловесных, но обречённо попискивающих мышей, я обдумывал сценарий первоапрельского хеппенинга.
Новый директор пригласил в нашу, не столь удалённую от столицы контору, толпу вояк с прежнего Вятского места службы, щедро обещая им квартиры, что лишало надежды получить жильё наших первоочередников. Да и перспектива жить в глуши, куда не ходит общественный транспорт, всем как-то мало улыбалась.То ли дело в совхозе, куда два часа от столицы на электричке и двадцать минут автобусом от вокзала.
Начальником отдела кадров Института работал Глухов, ранее доблестно стиравший в лагерную пыль языкастых интеллигентов на Мордовской зоне. Научников с высшим образованием тюремщик презирал, хамил, предпочитая решать вопросы с начальниками отделов, не ниже. Видеть не желал всяких менеэсов, лучше уж с уборщицами посюсюкать.
Я , взяв за образец рутинные канцелярские документы, отпечатал на личной немецкой машинке Сашки два приказа, сохраняя кондовую стилистку первоисточника. От лица вышестоящего начальства за недопустимо хамское отношение к подчинённым Глухову объявлялся выговор и он лишался десяти процентов квартальной премии. Своим приказом директор приглашал всех первоочередников за ключами от совхозных квартир к помощнику по быту со звучной фамилией Поправко.
Утром я тихо прошмыгнул к себе, минуя толпу сослуживцев вслух зачитывающих содержание фальшивок. Официоз сомнениям не подвергался. Кабинет Поправко был взят в осаду. Люди требовали неприобретённые ещё ключи от квартир и навоз для дач, снабжать которым, судя по объявлению, появившемуся рядом с приказами, должен был всё тот же Николай Васильевич.
Через час приказы сняли, по местному радио денонсировали взбудоражившие всех новости, собрали начальников отделов в актовом зале управления и директор заклеймил негодяев, возмутивших общественный порядок.
Выявить и сурово наказать виновных взялись с помощью ментов и прокуратуры. За мной пришли следователь Славка Земский и толстый сержант Валька Легостаев, когда я через неделю принимал новую партию животных со Столбовой в деревяном виварии. Заложила охрана, засёкшая нас в момент вывески приказов. Валька, нынче уже покойный, стукачом не был, зная организатора и исполнителя ещё до совершения действий, подпадавших под статьи 130,131, 194 и 206 УК РСФСР, что нам с Сашкой в итоге и предъявили.
- Суши сухари,- пошутил Славка, - после того как я подписал свои показания. Ему было за что мне отомстить. Пару лет назад я пользовался благосклонностью Надюшки, которую он безуспешно клеил. Однажды мы с ней здорово напугались, когда после стука в её комнату, кто-то зазвенел связкой ключей и попытался подобрать ключ к дверному замку.
- Это Славка,- прошептала Надюшка.
Конечно, только мент может ночью в чужую хату беспрепятственно проникнуть. Мы голые лежим, матрасы на пол кинули, чтобы кроватью не скрипеть. Я губы ей своими замкнул, руку между ног просунул, где от страха всё нагрелось и высохнуть успело. До сих пор не знаю, чтобы я ему сказал, если бы он дверь открыл. Секс после нервной встряски отменным вышел, правда, в паузах к каждому шороху прислушивались.
Пока в прокуратуре решали сажать нас с Сашкой или нет, мы ходили в героях, несмотря на выговор, лишение квартальной премии и снятие меня с комсоргов отдела.
В июне пришла бумага от прокурора района , состава преступления нет, в возбуждении уголовного дела - отказать.
Документальным подтверждением тех давних событий мне служит пожелтевший корешок приходного ордера на восемьдесят рублей с надписью - отказ от премии. Ведь юридически я работал в другой организации, в которой успели к июлю подзабыть о приказе Генерального. Пришлось отказываться из солидарности.
- Дурак,- сказал Сашка,- лучше бы пропили.
Впрочем, постоянные, почти ежедневные возлияния уже и так продолжались больше месяца. Апофеозом же стал поход в малый зал Дома учёных, где нынешний полуолигарх Василий напоил нас чешским пивом под завязку, вплоть до закрытия заведения.
Дирекции пришлось малость умерить аппетиты по расселению приезжих, присмиревшего Глухова через пару лет перевели на должность начальника учебного класса, а затем и вовсе на пенсию. Я как-то сильно удивился, когда он попросил меня купить ему билет на электричку до Москвы, не хотелось старику в длиннющей очереди стоять. Даже пошутить со мной попытался, удивительно, что не озлобился.
Вспоминая то время, мой друг Серёга рассказывал, что директор питерского института Пасечник, позднее благополучно оставшийся в Лондоне, говорил ему не скрывая удовольствия и явно восхищаясь:
- Ну, и гад же этот Лихоухов.