тихийфон : Ангел- Заложница Желтого Маркера.

В ту пору, грязной затянувшейся весной, я жил один. Оставив семью в далеком холодном Северном, по долгу службы перебрался в Москву. Съемная квартира с минимальным набором необходимых для полноценного проживания функциональных примочек в виде душа, TV, газовой плиты, рефреджератора etc.
В мегаполисе я свел близкое знакомство с несколькими девушками.
Трое первых являли собой довольно симпатичную разновидность кокер-спаниелей, обильно сдобренных циничным карьеризмом и, для остроты, напичканных вечным- “хочу, бля, на Мальту!” Все три в течении первых пяти минут знакомства выяснили мой социальный статус, неловко навострив ушки при упоминании корпорации «Разгром». Все три “страстно” любили горные лыжи, дайвинг и все что связано с ореолом экстрима, хотя при сегодняшнем уровне сервиса эти прекрасные увлечения опасны не более, чем поход в кино. Там тоже в темноте можно убиться нахуй. Все три мечтали похудеть, что на мой плебейский вкус было совсем не обязательно, и предпочитали японскую кухню, по сему свидания с ними происходили в различных ЯкиториТанукоПланетаСушах, что в общем - неплохо, так как я и сам любитель ФурикакэМориавасэХуйпоймешьТабасаки с имбирем и васаби.
Полагаю, они представляли собой довольно типичный образчик хорошо воспитанной и далеко не худшей части прекрасной половины человечества, родившейся и выросшей в столице. Я быстро расстался с ними без взаимных упреков и глубоких симпатий.
Однако, сия история не о первых трех, а о первой из двух вторых.
С «Заложницей Желтого Маркера» я познакомился в уличной шашлычной.
Когда я посещаю такие вот заведения, расположенные в огромных количествах на свежем воздухе нашей необъятной Родины, я осознаю, что русский человек никогда не станет европейцем в общепринятом понимании этого определения. Он всегда и навеки- азиат. Только азиат может со спокойствием, а чаще с наслаждением наблюдать, как волосатые руки шашлычника разделывают окровавленные куски животной плоти, упаковывают их маринад, с таким же медленным смакованием насаживают их на стальные прутья, и жарят, жарят, жарят… Ярче разгорается жерло мангала, и сок течет на угли, и шкворчит, распадаясь на элементарные частицы, и запах будоражит ноздри и мозги… Только азиат может возвести этот процесс в искусство, в театральное шоу. В балаган и достархан - одновременно... И толпы идут на этот опенэйр, и нет им конца и нет им исхода.
Она не была исключением. Натуральная блондинка, подсевшая ко мне за столик уличного кафе в Воронцовском парке. Я сидел один и пил зеленый чай, только что отобедав сытным куском жаренной свинины с бутылкой «Монастырской трапезы». Параллельно я просматривал один из своих опусов, периодически внося какие то пометки. Настроение мое было благостным и сонным, пока из сомнамбулического моего дренажа меня не вывел колокольчиковый голос:
-Извините! У вас можно присесть? А то мест свободных больше нет- все столы заняты.
Я окинул взглядом территорию кафе, убедившись, что моя случайная компаньонка действительно в затруднительном положении, и оценив эффектную улыбку и полноватые бедра, сухо ответил:
– Не возражаю.
Очевидно, ее мнение о собственном впечатлении на мужчин изменялось от «Вау! Как он посмотрел на меня?...» до «Пиздец! Его можно брать голыми руками!», по этому мое вяленное «Не возражаю» слегка сбило ее с толку, и усевшись напротив с насупленным видом, она принялась манерно, стараясь не испачкать холенные наманекюренные пальцы, поглощать куриные крылышки, запивая их разливной «Сибирской короной» в пластиковом бокале.
Я забавлялся. Красивая! Серые глазюки сосредоточенно смотрели мимо меня и пухлые розовые губы, уничтожающие птичьи конечности, требовали поцелуев и сатисфакции. Какого черта!?
-Саша. Меня зовут Саша- я постарался глянуться ей приятным человеком, что обычно удается мне с большим трудом (особенно в первые минуты знакомства) по причине железо-бетонного туповатого выражения лицевой части коротко обритого черепа. В ожидании реакции я закурил, и еще раз улыбнулся с видом альтруистичного питбуля. Она дожевала свой фудс, лакирнула «Короной», и интеллигентно подавив отрыжку, представилась:
-Аня. Хотя родители назвали меня Анжелой! Но Аня мне нравится больше.
Как оказалось, Аня явилась на этот свет на три года позже меня и была милейшим созданием, абсолютно лишенным негативных эмоций и мнений. Она была Positive Forever! Если темная ночь, то- ой, какие близкие сегодня звезды! Если сумрачный день- смотри, смотри, вон та симпатичная тучка похожа на тебя! Если же погода действительно была хороша, она радовалась как ребенок, и потоку ее счастья смог бы противостоять только разве что сам Демиург Воландович Преисподний, да и то изрядно хлебнув спиртяги для смелости.
Все это я почувствовал за пол часа разговора с нею, заказав еще бутылку вина. Она, заметив, что я что-то карябаю в своем блокноте, попросила разрешения полюбопытствовать. Я предал ей блокнот, в котором, помимо моих походных заметок была, пара-тройка виршей сопле-розового лирического содержания.
Аня достала из кармана сумочки здоровенный маркер желтого цвета, и, изучая мои каракули, старательно подчеркивала заинтересовавшие ее моменты.
- “Грустно! Красиво! Понравилось, местами цепляет крепко! Но в общем- графомания чистой воды”- она еще и не наивная дурочка, вдобавок! Это уже интереснее – “А вот по настоящему сильные писатели, ну там Достоевский, Ремарк - в чем их секрет?”
-“Секрет? Секрет в умении заставить читающего испытать твой собственный стресс и почувствовать его динамику! В умении передать вкус, цвет, запах простым набором букв и знаков препинания. Почувствуй сама, когда читаешь, возникает ли во рту сочность представляемых образов… их послевкусие. Это уже серьезно… Это лучше, чем любой алкогольный и наркотический драйв... Здесь нет границ и страха... Только ты и чистый лист бумаги, в глубине которого Вселенная. Любые роли, любые повороты судьбы... Любые ситуации... Полный вперед. И ни какого глума... Я серьезен... Правда, тут есть один опасный момент: просто однажды ты вдруг поймешь, что карьера, деньги, даже семья- все это потеха, клоунада, а реально ты хочешь лишь одного: просто жить совсем в другом изМИРЕнии и иногда делится с друзьями этим опытом .... и ничего более... И вот тут берегись... на тебя нападет самый злой враг человека- его Вечное Одиночество. Стоит ли рисковать? Я о том, что ты можешь почувствовать непреодолимое желание убежать в это одиночество. В этом опасность. Не для тебя, а для тех, кто тебя любит...”.
Я проводил ее домой. Она пригласила на чашечку кофе. Чашка кофе растянулась до утра. И в этом она оказалась Ангелом. Если бы у меня хватило красок и было умение – я нарисовал бы двухмачтовый белоснежный парусник, с гордым «Angel» на борту, летящий полным ходом навстречу Солнцу, наполненный его светом, поглотившим меня в ту ночь.
Рано утром, когда я уходил, она спала. Оставив на столе записку с номером моего телефона и

Я видел просторы Вселенной
Смотря на скорлупку ореха.
Считал бесконечные звезды
Кружась со снежинками в такт
В камине рыдало полено
В кармане смеялась прореха
Грустили разбитые гнезда
Молчал обезлюдевший тракт

Сияньем увенчана странным
Любимая, ты понимаешь,
Нас ждут города и дороги,
И голос слепого певца,
Нас кладбища ждут и туманы,
Но если меня потеряешь,
Ты даже в предсмертной тревоге
Моего не забудешь лица.

я ушел. Прошел уже почти год. Она так и не позвонила.
Графомания- хуле…