Изида : Весна как и было сказано.

А весна неумолимо шла вперед. Одурманивающий запах и ослепительно белый цвет огромных кустов черемухи – по всем аллеям города. Теплый воздух, счастливые улыбки на лицах влюбленных пар.
И ее грустные глаза.
Полные боли.
Она шла по этим улицам, а в сердце глухим туманом лежала тоска. Она знала – все это – не для нее. Она не могла чувствовать прежнюю радость от любимых цветов и первого дождя. Для Нее это было лишь еще одно напоминание о ее разорванной душе, о разбитой жизни.
Желание умереть становилось с каждым шагом все сильнее. Уже начинало темнеть; за рекой появились первые полосы кровавой вечерней зари. Уставшие ноги сами привели Ее на это место. На Ее любимое место, где Она проводила свои одинокие ночи, свои «последние» ночи, как всегда думала Она. Только на этот раз, кажется, все было совсем по-другому.
До боли знакомый пологий склон Она видела уже сквозь пелену слез. Ботинки скользили по грязному снегу. Хватаясь за остатки прошлогодней травы, Она добралась до бетонной плиты: своеобразного карниза, свисающего прямо над водой.
Теперь – все. Теперь можно было не скрывать своих слез, можно было не пытаться надеть на себя маску влюбленной весны. Слезы потекли из Ее глаз. Она плакала.
В каждой капле – вся боль; боль унижения, предательства, измены, отчаяния – вся боль растоптанного сердца. Она плакала все сильнее и сильнее, уже не сдерживая своих рыданий, не слыша журчания воды в низу, которое раньше так Ее успокаивало. Она уже не видела черную поверхность реки, не видела, как сухие кусты по ее берегам уже тянули к Ней свои пальцы.
Последний. На этот раз последний крик отчаяния вырвался из Ее груди…
Никто ничего не видел. Никто не слышал этого крика. Никто не видел полет погибшей души.
Только река запомнила все.
А весна неумолимо шла вперед..
Был обычный теплый вечер. На горизонте гасла кровавая заря, воздух был пропитан все тем же одурманивающим запахом черемухи. Тихо журчала грязная вода реки, и неслышно покачивалось на ее поверхности холодное тело девушки в черном плаще.