БРК : Тихий час

Обратилась как-то Виктория Ильинична в милицию. Слыханное ли дело: её, бывшую ленинскую стипендиатку, изнасиловал комар. Подкараулил возвращающуюся поздно вечером после работы, прямо возле заброшенной стройки подкараулил и изнасиловал. Такой сякой.

Дежурный даже на порог её пускать не хотел, растрёпу эдакую, заляпанную цементом и гадостью какой-то. Зрелище - жуть. Да сжалился потом. Он вообще жалостливый мужик, котят всегда за пазухой носил, вытаскивал оттуда лишь тогда, когда сослуживцы, которые из интеллигентных семей вышли, с ног от пряного духа из-под форменной рубашки валились. Ну, или червячки беленькие уж больно докучать станут. Так он их в ладошку из волосатой груди наскребёт и в рот, а сам при этом хитро прищурится, типа “Не грусти – похрусти!”. Душа – человек, одним словом.

Пропустил он бабушку Вику, значит, клубок из дел не распутанных дал - чтобы старая бросила его, и указал он ей путь до Следователя - перекрестил котейкой разложившимся и снова стал службу нести.
Идёт старушечка наша по коридорам, слезами умывается, вспоминает как негодяй изгалялся над ней, на “Полароид” снимал, да ещё грозился всем в доме показать какая она блять, стало быть, и вротберушка. Горе то какое! /тут надо обязательно жестами показать какое горе/

Долго ли коротко ли, добралась до Следователя и давай фоторобот составлять.

Колоритный такой лихоимец получился, с чёрной повязкой как у Дианы Гурцкой, только через один глаз, с наколотой на жале фразой “Бери топор – руби хардкор” и сигаретой “Родопи” в зубах. Ну, чистый дьявол.

По этому фотороботу и задержали его в Елабуге-граде. Да. А то! Троих городовых при аресте покалечил, дворника в околобородное пространство выебал, во всех газетах про это писали, а "The Guardian" даже диск к номеру приложил с avi-шкой задержания.
Суд короткий, но строгий был. Удавили злодея струной пианинной, порубали ему саблей хуй на пятаки и на глаза как монеты положили. Вот и весь сказ.

- Кажется уснули все – подумала воспитательница, уронила голову на волосатые руки и захрапела.