Буцефал : Прощайте, товарищи!

Как-то ехал я с тестем по югу Воронежской области. Степь кругом, овраги, буераки, пригорки, всякие другие элементы ландшафта, которые я и не знаю, как назвать. В общем, красота. Ну и дороги, конечно, под стать местности - то в гору, то под гору. На одном из извилистых спусков тесть и говорит, мол, эта вот гора называется "Прощайте, товарищи". Так, думаю, "товарищи", значит Воронежский фронт, генерал Ватутин, Курская дуга, сорок третий год, точно сейчас про какой-нибудь ратный подвиг расскажет.
- А что, папа, бои тут какие-то серьезные шли?
- Нет, это не из-за боев. Бои шли, конечно, но название появилось позже, в конце девяностых...
И поведал мне следующее.
Из райцентра на видавшем виды пазике везли группу призывников на пересылку. Весна, птички поют, солнышко светит, растительность всюду цветет и глаз радует. Сидит пацанва в автобусе, грустят, понятное дело, задумчиво чешут свои обритые головы. Пазик ползет себе, не торопясь, поскрипывает и постанывает.
А в гору эту, надо сказать, подъем довольно крутой и длинный, и до кучи еще и извилистый. Километр примерно. Ревет старенький автобус, воет, кряхтит, но карабкается. До "перевала" наверное метров двадцать оставалось, когда у раздолбанной павловской бурбухайки выскочила передача. Водила, ефрейтор, оттрубивший около года, пару раз судорожно попытался воткнуть первую, но хрен там. А пазик уже назад покатился. Вот тут этот недоделанный ефрейтор и дал имя безвестному пригорку. Обернувшись к пассажирам, он с трагическим пафосом произнес "Прощайте, товарищи!", открыл дверь и выскочил с достоинством парашютиста, который десантируется в глубокий тыл врага с секретным заданием.
Короткий ахуй в набирающем скорость автобусе сменился ужасом, и многоголосый вой легко перекрыл хрюканье все еще работающего на нейтралке движка. Надо думать, охуеешь тут, когда несешься с горы в неуправляемой грохучущей и прыгающей консервной банке.
А водила с видом мыслителя уселся на обочину и стал наблюдать, чем кончится скоростной спуск. К великому счастью всех его пассажиров, автобус не перевернулся, не съехал в речку, а всего лишь очень быстро скатился с горы в низинку, попал задним колесом в ложбинку и заглох.
Героический пилот, смущенно улыбаясь, спустился было вслед за потерпевшим, но, увидев лица призывников во главе с летехой, которые на негнущихся ногах повылезали из автобуса сушить и чистить штаны, немедленно развернулся и ускорился. В общем, не догнали его.
Пока с попуткой отправили весть о происшествии в часть, пока прислали грузовик вытаскивать автобус - бедолаги вдоволь насиделись, успокоились, посмеялись даже. Потом, конечно, всех отправили служить, кого на кавказ, кого в Воркуту, а кого и в среднюю азию к таджикам.
А горе-водила на другой день сам приплелся в часть, грязный и голодный. Вроде бы его даже не сильно били потом.