Driller : КАЗУС

Господи, как же неуютно… хлюпает… мокро… Впрочем как всегда, одна и та же песня на протяжении которого месяца. Одно радует, сон, как водиться, был самый, что ни на есть радужный и можно сказать моряцкий. Волны там точно были, и песок и чайки. Полный набор, мать его. И как всегда во время этакой то идиллии приспичило, а с общественными местами встреч со вчерасьеденным у нас везде не очень, а что касается морских пейзажей так просто беда. В общем, даром что сон – стеснился я в очередной раз безмерно, маялся и жался, что делать, коль воспитание, да ну его, к дереву – прозаично и не по-летнему. Рождён я был то под осенним морским бризом и хоть морского волка из меня не получилось нечто волнующее душу рыбаку в самый нерест нет-нет да и проснётся. В общем, из вариантов только прохлада морской пучины. Как назло сон изобильный какой-то оказался, полный пляж набирающих выпуклую к пупу стать мужчин и теряющих её же по причине отсутствия стимулов, в силу состоявшейся жизни(о чём при желании можно удостовериться записью в паспорте) женщин Детей и спаниелей можно в расчёт не брать, сами такие же. Вообще бежать к этой самой прохладе июльской прибрежной глади по раскалённому песочку удовольствие само по себе не очень, а уж при моём то стеснении. Любой мим по сравнению с моими ужимками и масками – полная бездарность и временщик в достойной актёрской братии…справился и с этим, пол секунды на охлаждение пяток и первый шаг к свободе… кто не помнит - подскажу, что самый волнующий момент в процессе знакомства покрасневших телес молодого мустанга с океанской мощью это когда водичкa, со свойственной только ей одной непредсказуемостью, вместо ваших коленок вдруг взметнёт пенным гребнем прямо… в общем после знакомства с девятым валом некоторые части вашего молодого (или не очень) «я» быстро начинают изыскивать любую возможность переселиться поближе к кадыку…хотя бы временно, но вы, как правитель своего гордого организма ставите всё на свои места и с воплем «о…ть» погружаетесь по тот самый мерник на горле, выбора нет и всё в вас смиряется с данностью. Всё это я и проделал с той лишь разницей, что обращать внимание на мелочи сил не оставалось и я, минуя предварительные ласки с морем, перешёл к той фазе отношений когда оно тебя видит, что называется, насквозь…только голова с тем, что утром, до первого заныра, считалось причёской вертится по сторонам …для приличия, чтоб никто и ничегo… кто то, проделав маршрут в полтора метра под мутной водой вынырнет в пределах вашей досегаемости и всмотревшись в отрешённое от мирского лицо морского волка под кайфом протяжненько и нежно спросит – ссышь? Ответить впрямую не решаешся и он, оценив ситуацию понимает, что удобней момента для погружения по кадык с должностным верчением головы не найти… уффф… . пошло… прикрыл глаза… солнце палит.
- Да что ж это такое то а ? – зло возмутился до боли знакомый голос...
-А..мм..- мычу вобщем, а что тут добавишь… проснулся… и всё бы ничего если б жилищные условия позволяли бы такое излишество как своя собственная постель, а не условно-разделённая с родительницей территория, по чьему то издевательскому умыслу прозванная Софой. Во-во, теперь мокро и хлюпает… уссался… по среди такого то счастья… мать почти уже и не ворчит... пообвыклись все в этой крепости с моими морскими снами за несколько месяцев то… и не спрятаться…настроение паршивое, потому как утром хоть и не скажут а всё ж таки не радует… Водочки бы... все мигом излечил бы, ссаться может и не перестал но всё таки…

Нет..., не всегда такие весёлые сны были… всё с жилплощади началось.
Если кто не помнит что такое «самозахват» - я напомню… Сердобольная соседка приходит к матери и говорит с лицом партизанки в самую страшную оккупацию:
- Сидишь… Что высиживаешь? Геморрой? А про Матвея то слышала?Что?! Да ты что… помёр же он. Почитай час как уже двенадцать метров без хозяина… куда вынесли, очумела? Моют его… Василий за водкой побёг… И мне: - и ты хорош, лазишь почём зря без толку, сама бы взяла… да стенкой не прикасаемся - сожеление на лице её безмерное… а мне то чё , будто я только и смотрю хожу где кто преставится.хотя конечно жить с тёткой Веркой неудобно, пьёт ,зараза, всё что льётся,мне бы так.
Ждём ночи… я бздю по полной, залезешь, а там Матвей. Чистый надеюсь, помыли ведь… но мать врядли оставит дрыхнуть - что я сама всё Южные ночи очень хороши, хотя и тут без водки не очень. И месяц был бы ярче, и морем сильнее пахло бы, ну бог с ним… так чешим... на полусогнутых… консперируемся под сенью каштанов… окна во дворе у нас низкие и проползая мимо них в час ночи здороваемся с соседями, которым по такому развесёлому случаю, как этот, спать и в голову не приходит…дверь ломать ни к чему, кому оно надо запирать то, да и замка у Матвея отроду не водилось, всё ханурьё района там забавлялось сколько помню себя, молодцы, вот это жизнь,а тут воспитание тебе, водки, наверное, хотелось всё сильнее, не помню уже. Зашли в апартаменты и обомлели. На когда то мытом полу сквозь доистрические окна лился нежный лунный свет, играя переливами ветвей каштана, росшего как раз на этот случай рядом. Я присесть намылился, но мать не дала, давай, говорит , хоть стул да поставим... поставили, ну тут уж я присел, не совладал, поджал ноги и любовался этими просторными двенадцатью метрами. Ну разве не момент, чтоб обмыть по полной. Хрена, и тут сухо зажили, пошло, радует.

Пол года как миг, мать у меня до ужаса бойкая, всё где её рука коснётся чистое и белое, и еда, и ласка, здоровый охламон и дылда – это необидно, это по делу, но без водки. Утро было солнечное, осеннее, каштан загорел и покрылся хрустящеё золотистой корочкой. А я проснулся и решил послушать музыки… играет, а что не нежиться? И тут то всё и попёрло, я сразу то и не понял. Крики, ругань, голос родительницы, хрен вы её перекричите, дорогие товарищи… Чего ещё и в дыню сунет – не задумается… голоса всё примешивались, дай, думаю выгляну, а там, маму его, людей человек шесть,и все лают по полной. Рыжий хрен с папкой, два ханурика в комбинезонах – мастера идеально-конструктивного передвижения движимого и две дородные дамы с плоскими от сиденья за столами задами. Шестой была тётка Веерка, что то уже ей пролилось и теперь тянуло на общение, навестись на резкость ей уже было непросто поэтому, в отличии от весьма сконцентрированных взглядов противоборствующих сторон, она смотрела вникуда, мимо. Народ жаждел переговоров – мать предпочитала указывать им маршрут их движения на ближайшие годы,я к музыке,не тянет туда, да и не перекричу я всех. Однако по обрывкам не совсем культурной речи я начал догадываться, что какая то сволочь умудрилась у прокурора родного Ленинского района заполучить ордерок на нашу виллу раньше срока, оговорённого самыми гуманными советскими законами, уж не знаю чего она ему там сотворила, но разомлевшей от счастья пухлой ручкой хранителя законности стояла подпись, тут уж я понял, что музыка скисла и начинаются боевые будни, мама уже не кричала, а отпустив последние рекомендации по передвижению законных военных сил домоуправления во главе с их рыжемордым начальником, заняла глухую оборону, изнутри заперев массивную дверь, которую ещё царь батюшка наверное благословил на житие долгое. Иголка проигрывателя издала зловещий хруст на закончившейся долгой дорожке пластинки и отскочила, тихо как-то, только тётка Веерка невнятно просилась внутрь. Как кошка, мяяяуууу. Не пустили, дабы не отворить врагам врата. Замечание от нападавших в её адрес закончилось вполне стройной рекомендацией. Не, не дойдут они туда.

Первый удар лома в щель между рассохшейся луткой и дверью прогремел эдак к полудню, сильно, я решил не вмешиваться, а что тут посоветуешь, нервно всё и мать не в себе, то расплачется, а то вытерев глаза раскатится таким матом, что за дверью при всей речевой подготовленности пасуют перед естеством народного слога. Судя по гомону народу прибывало, а что ещё делать, на улице ещё не мороз, хотя и ветрено, ничего, не простудятся.
- Никого не пускай, я мигом до прокурора, благо через квартал контора – кинула мне мать перепрыгивая бодро в окно.
Выглянул краем глаза и понял, точно Веерка права, без реки в уста ваще тяжело тут находиться. Она меня снизу подбадривала, мол нормально всё будет, "всё". У неё выходило одной ещё неизданной шепелявой буквой, но и на этом ей человеческое до пола. А рыжий не унимается, долбить гигимонов просит без устали, они на меня показывают, и как-то не решаются, понятное дело, тоже ведь мужики, не по нашему как-то. Фу, ну наконец-то мать залезла обратно в хоромы. Лицо от решимости вообще сатанинское. Не подписал видать. Удар.Ещё, ещё, хрустнуло предательски… точно прорвуться… хрена вам. Мать спиной придавилась под дверь и крикнула, что только с ней вместе дверь и раскурочите. Я по чести сказать, тут уж совсем без смелости на койку свою с ногами залез и под скрип пружин впал от этого в сего в коматоз. Не слышу и не вижу. Да пошло всё, вот где стаканчик бы мне дорогу расчистил бы.
Я закричал. Низко, громко, с надрывом. Топор, когда не под дровам лупит, всегда неприятное зрелище, по матери, сквозь дверь, она тоже закричала. Из-за двери: - кто ж знал что она под дверь налегла, вот по руке и вышло, крови много, точно шрам большой останется, тут уж не до красоты. Но затихли зато, мама белого цвета, зажавши рану крепко ладонью медленно и страшно ходили из угла в угол. И не было уже уютно здесь, и вообще нигде уже не было уютно. За дверю посовещались и призвали к сознательности, мать в ответ хрипло отпарировала в манере, накрепко засевшей с детдомовского прошлого - сдаваться надо – говорит, и улыбнулась. Я за эту улыбку любого порву на запчасти. Ринулся, удержала… обняла… водка прямо перед лицом перекатывается… ну проще же с ней намного.
Полные двенадцать метров толпы разношёрстной, выгоняйте, с кровати я не встану, хрена , так и понесёте из рая… да , проигрыватель тоже на кровать сгрёб… музыка помогает, и чтобы вы думали ? Понесли,ну надо же тебе, часто вас на кроватях пружинных с витыми спинками и проигрывателем в ногах из комнат на свежий воздух выносят? Не уверен. А я вот пробовал, да аккуратно, да под взглядом толпы соседской и сердобольных плоскозадых работниц домоуправления, даже заботу обо мне проявивших, чтоб не дай господь с кроватки то не гигнулся носом к земле грешной. Я не сопротивлялся, поставили ложе моё с организмом мои жеж посреди двора коммунального и за какой-то час окружили нажитыми в кредит матерью шкафом , холдильником и другим, не нужным без привязки к жилью скарбом. Первый снег, очень красиво смотриться на полированной поверхности шифоньера, но как-то непрактично. Мать мигом оценила несоответствие пейзажа и пристроившихся в нём вещей, заплакала… Смеркалось как-то быстро, я почти уверен что водка нужна была в тот момент почти как воздух. Так нет жеж.

Когда темно и снег соседям становится неинтересно смотреть, стоя вокруг нас, на результат советской справедливости и они сонно пожелав удачи, размеренной походкой разошлись по Раям с разным метражом. Загорелись окна и потянуло жаренной картошкой( Я же говорю, ну всё беленькой дышит). Я даже как-то и не понял, а что же дальше, минуя призрачную удачу, подошла, вновь обретшая дар речи тётка Верка, и немного слюняво произнесла: Жрать пора, пошли, мы и пошли.
Я никогда и не думал, что сны могут быть такими романтичными и радужными, причём независимо от того что сниться. Вот и ссался я теперь почти за идею. За мать, за водку, с которой всё было бы намного легче. Доктор сказал бы, что это от сильного испуга,можно сказать, детского страха. А я против, не хватало мне наверно чего-то, что-то пустовало… и плыл я из ночи в ночь… и ругалась несильно мать, и Веерка необидно хихикала, да вообще нормально всё было. Только водки, блин, не хватало, сейчас то я точно это знаю, что с ней всё завсегда проще. И в атаку и ссаться по ночам. Да только было мне тогда неполных пять...