Ромка Кактус : Синие колготки

Ромка Кактус

Синие колготки

У маленького Германа синие ручки. Он только что нарисовал лошадку акварелью. Лошадка получилась большим добрым пятном. Герман несёт показать рисунок маме – другому большому и доброму пятну. Краска стекает с листка и капает на пол.

Но мама не смотрит на него. Мама хватается руками за своё круглое пузо и оседает на пол. В глазах у неё слёзы - серые, как сами глаза. Мама стонет. Она сидит, подвернув под себя одну толстую очень белую ногу, привалившись спиной к шкафу с платьями. У мамы много красивых разноцветных платьев, но она не носит их теперь, когда у неё это пузо.

- Позови папу, - слабым голосом произносит мама. В лице у неё ни кровинки.

Маленький Герман держит перед собой рисунок. Капли краски, сползая вниз, проложили на бумаге извивающиеся дорожки. У синей лошадки семь тонких змеящихся ножек: три спереди, две сзади и две посередине.

- Позови папу, - просит мама. У неё короткие крашенные волосы и в них гребешок. Пот течёт с висков.

Последняя капля краски ненадолго зависает на краю бумажного листа.

- Юра… Юра… больно, - бормочет мама.

Почему она зовёт папу, думает маленький Герман, и почему она не смотрит. Здесь нет никакого папы. Она сама накричала на него и вытолкала в спину, чтобы он больше не приходил. А папа очень расстроился, пошёл и напился, а потом его нашли в канаве с синими пальцами во рту. Он пытался съесть свою руку и даже чуть не съел часы. А лицо у него было такое – дядя Коля показал какое – и тоже совсем синее.

Дядя Коля приходил теперь иногда к маме, потому что папы больше не было. Дядя Коля говорил мало, но успевал сказать очень много. Наверное, дядя Коля был поэт. Но пузо было точно не от него. Дядя Коля говорил, что это у мамы в животе завелась змеюка и что она ест маму изнутри. Когда змеюка прогрызёт маму насквозь и выберется наружу, она сразу же заберёт у Германа все его игрушки. И даже синие колготки, которые подарила бабушка. Герману эти колготки никогда особо не нравились, но когда дядя Коля сказал, что их заберёт змеюка, мальчик сразу понял, насколько они ему на самом деле дороги. Ни за что не отдам синие колготки змеюке, решил маленький Герман.

В последний раз дядя Коля на ухо, чтобы змеюка не услышала, рассказал Герману, что нужно делать.

- Гера, - простонала мама, - принеси телефон.

Мальчик кивнул и выбежал из комнаты. Большой чёрный телефон с множеством кнопок стоял в своей подставке на невысоком журнальном столике в коридоре. Герман пронёсся мимо, стуча маленькими ножками.

На кухне после недолгой борьбы с самой верхней полкой, где хранились ложки и вилки, Герман обзавёлся огромным ножом с чёрной ручкой. Какое-то время мальчик любовался своим отражением в зеркальной поверхности широкого лезвия. Затем он, крепко зажав нож в кулачке, на цыпочках вернулся в комнату к маме.

Мама стонала и корчилась на полу. Её некрасивое платье насквозь пропиталось потом. Маленький Герман подошёл к ней и сказал:

- Ничего, мамочка, потерпи. Я спасу тебя.

Мама подняла голову. Ртутная боль стояла у неё в глазах. Герман быстро положил ей на живот рисунок, обхватил рукоятку ножа синими ручками, глубоко вдохнул, прижал рукоятку к своему подобравшемуся животу и сильно выдохнул, втыкая лезвие в верхнюю часть листа бумаги. Нож входил туго, в животе что-то шевельнулось. Герман налёг всем весом. Кровь, густая, чёрная, собиралась в подоле платья. В оставшейся снаружи части лезвия Герман увидел своё бледное отражение, и как Марина Фёдоровна идёт к нему по коридору.

Марина Фёдоровна держала в руках старинный поднос, на котором стояла чашечка чёрного густого кофе и лежал круассан.

- Герман Юрьевич, - сказала она, - к вам посетитель.

Герман в последний раз окинул взглядом проделанную работу: картина висела ровно. Герман не торопясь спустился со стремянки, положил молоток в ящик с инструментами и направился по коридору к выходу. По пути он гладил ладонью свою красную взмокшую шею.

Герман распахнул дверь. Непривычно яркий свет ударил в глаза. За дверью оказался дядя Коля. Он сидел на семиногой синей лошади и улыбался. На голове у него были надеты синие детские колготки, их штанины были завязаны бантиком у него под подбородком.

16 апреля 2008 г., бумага, акварель.