шамано : Немного шелкового запаха...

«Эй, кудрявая, экземпляр единственный. Для тебя пою одной, бля, в принципе»
...в этот день ты мне позвонила.
- Привет! – мне показалось, что ты сказала это шепотом, потому что голос у тебя был каким то грустным и немного сиплым.
- Привет!- сказал я и немного подумав, сказал еще раз – Привет!
- Я заболела! Лежу вся такая грустная и немного сопливая.
- Хочешь сладких апельсинов? – спросил я, вспомнив что-то из нашего прошлого.
- Нет, как-то не хочется.
- А рассказов длинных вслух? Собственного сочинения? А убийство соседей тебя устроит? – плагиат в эту минуту вытеснил из моей головы другие мысли, а мне казалось, что я тупею не глазах
- Давай! Только про себя! В смысле про меня!
Ты совсем не изменилась. Здесь я вовсе растерялся. Я так долго готовил речь для того, чтобы произнести её в тот самый момент, когда ты снова появишься в моей жизни. А то, что ты снова появишься, я даже не сомневался. И вот ты здесь, на расстоянии небес и взглядов, а я ничего не могу сказать. В голове мысли стали проноситься каким то бешеным потоком, помню в этот момент я подумал, что и абсента пить не надо, просто звони мне чаще и я вновь буду ощущать тот самый прилив сил и безудержного вдохновения, как в момент вдыхания паров этого горького эликсира. А теперь, ты просишь меня рассказать о тебе. Но что я могу рассказать? Мне так легко говорить о своих друзьях, которые стали джанками еще до своего рождения. Мне так легко говорить о безумстве этого мира. Но так сложно говорить о тебе...
* * *
...свет бил в глаза и громкая, почти надрывная музыка, разрывала барабанные перепонки, глубоко спрятанные в ушных раковинах. Блестящие дамы на высоких каблуках. Мужчины в белых рубашках с черными кобрами на джинсах, наполняли зал и все танцполе было усыпано сверкающими маечками и кофточками. У всех блестели глаза. Алкоголь и наркотики делали свое дело. В тот вечер в клубе «Ибиса» нас было трое. На мне была голубая шапочка и огромные очки, скрывающие маленькие зрачки и масляные белки глаз. Ада была одета в белую майку, которая превратилась в сверкающую звезду благодаря blacklight. Ботинки на высокой платформе. И короткая юбка увидев которую, я удивленно спросил что-то про ремень. Пашок был как всегда в своем репертуаре. Рваные джинсы. Свитер аля Курт Кобэйн. Грязные волосы. Кеды. Все, что нас объединяло, так это наплывающий, как волна океанского теплого бриза кайф черного афганского гашиша и что-то вроде дружбы. Мы оказались здесь не случайно. Утром я получил зарплату. Днем Ада созвонилась со своим дилером и уже ближе к вечеру мы курили гашиш из бонга. Помню я тогда сказал:
- А не пойти ли нам в какое-нибудь злачное заведение? Настроение по-моему отличное и денег хватит если не на всю ночь, то на половину точно.
- Отличная идея! Устроим там вакханалию, да такую, что на утро этот город сгорит в огне гнева бога Джа! - сказала Ада. С её появлением в нашей жизни, у нас стало рождаться больше авантюр и мысль о тотальном сумасшествии казалась не такой уж страшной. Мы сели в такси. В толпе стоящей за билетами, Ада начала раздавать конфеты купленные в соседнем супермаркете и кричать что-то насчет Амстердама и гашиша. Конфеты ушли в доли секунды. Я начал кричать, что у меня есть флаеры, которые позволят сэкономить пару сотен рублей для того, чтобы в клубе потратить их на лишние пятьдесят граммов джина или мартини. Вообщем, не успели мы войти, как охрана сразу же взяла нас на заметку. От своего хорошего знакомого я узнал, что камеры внутреннего наблюдения в этом клубе натыканы везде и называл он все это «Мечтой онаниста». Гашиш на тот момент уже заканчивал свое парадное шествие по сосудам наших мозгов и мы решили, что парочка джина нам совсем не помешает. Немного посидев за барной стойкой, мы совсем потеряли человеческий облик и осознавая новый прилив крови к голове, разбрелись творить чудеса. Первый выход был за Адой. Крутя своей попой и зазывая своей походкой всех «черных», она двинулась в самую толпу, вскидывающей руки в такт какой-то сумасшедшей музыки. Помесь латинских ритмов с ревом тысячи моторов Харлей-Дэвидсон застрявших в пробке. Выпив еще по сто джина, мы с Пашком разошлись в разные стороны. Он пошел, еле передвигая ноги, в скопище людей сидящих вокруг танцполя и пытался найти хоть одно знакомое лицо. Его разрывало желание с кем-то поговорить. Я же двинулся в чиллаут. Я знал, что там и происходит все самое интересное. Именно в чиллауте нельзя было курить, но можно было заказать себе и своим дружкам кальян и мирно попыхивая рассказывать какой ты красивый и умный. Именно там собирались все самые красивые девушки нашего города, в гордом одиночестве попивали какой-то сумасшедший коктейль в ожидании своего принца на белом коне, ну или хотя бы с ключами от большой белой кареты. Пройдя вдоль периметра, усеянного синими диванами с маленькими подушечками и красными коврами, я не нашел ничего интересного. Какие-то пьяные шлюхи. Укуренные хачики. Безликий смех. Боже - подумал я - какие мерзкие лица, похожие на карикатуры торговцев героина в захолустном цыганском районе на окраине города. Пока тошнотворный рефлекс не начал действовать, я спустился опять вниз. Ада как ни в чем не бывало, стояла облокотившись на барную стойку и смотрела в толпу ничего не видящими глазами. В эту же секунду выплыл из дыма и Пашок. Мы заказали еще немного джина. Порывшись в карманах, я обнаружил полное отсутствие сигарет, только маленькая «пятка» покоилась в пустой пачке. Видимо, мое волнение, по поводу отсутствия никотина и выдало меня с головой. На твой взгляд я отреагировал сразу. Ты стояла на пару ступенек выше и смотрела прямо на меня. На тот момент я довольно таки неуютно почувствовал себя в очках и снял их. Мне показалось, что от твоих глаз стекла расплавятся и потекут по щекам как слезы. Немного подождав, ты спустилась со своего пьедестала и подошла к нам. Пашок и Ада были слишком заняты собой, чтобы заметить твое появление. Я же просто потерял дар речи. Ты была слишком красива, чтобы быть здесь. Ты была слишком прекрасна, чтобы я поверил в твое существование. Мысли на этом закончились. Ты встала рядом со мной как ни в чем не бывало и продолжала смотреть мне прямо в глаза. Зачем-то я замахал руками и пытался объяснить тебе, что у нас кончились сигареты. Потом немного придя в себя, я просто сказал тебе:
- Эй! У нас кончились сигареты, а в пачке осталась только марихуана!
Ничего не сказав, изящным движением руки, ты достала тонкую сигарету из своей пачки и протянула мне. То что случилось потом, было больше похоже на сон. Мы танцевали не трогая друг друга, но ощущали каждое движение на каком-то другом уровне сознания. Уровне шестого чувства. Я прижимал тебя к колонне и шептал на ухо какие-то стихи. Твои жаркие ладони уже скользили у меня под майкой, с каждым прикосновением вызывая волну страха и вожделения. Потом мы вместе вдыхали сладкий дым. Я знал, что сегодня я не буду спать с тобой. Ты другая. Ты не с этой планеты. И для того, чтобы не нарушать вселенский порядок, мы договорились встретиться через неделю, здесь же, в этом клубе, на какой-то еще одной глупой и никчемной вечеринке. И мы снова нашли друг друга. На мне уже не было очков. На тебе была бабочка маленькая и черная, которую ты купила в детском магазинчике. Мы говорили и танцевали. Пили и целовались. Ты успела поучаствовать в каком-то конкурсе и даже выиграла целый бочонок пива. Твою жаркую маленькую ладошку, я не выпускал из своих рук до самого конца, пока ты не села в такси, когда уже начало светать. У меня был номер твоего телефона. Некий загадочный шифр, с помощью которого, я смогу найти тебя среди безликой толпы. Вся одежда пахла тобою.
Утром, скорее днем, я все-таки решился позвонить тебе и сказать о том, что я люблю тебя! И любил всегда, правда незнал об этом. Ты не поверила сначала. Просто пыталась защититься от горячего потока и шептала: «Остынь! Еще не время для жарких признаний!» Ты все еще не верила. Но мне было плевать. Я нашел тебя! Мне хотелось кричать об этом. Мне хотелось расцеловать всех панд в китайском зоопарке, которые наконец-то начали трахаться ради продолжения рода. Мне хотелось разлить всю нефть американских танкеров возле берегов Испании. Мое сердце переполнял адреналин, разрывая его на мелкие кусочки. Ни один наркотик в мире не даст мне такого глобального, всепоглощающего и сметающего все на своем пути прихода. Ты моя! Я нашел тебя!
Я часто приезжал к тебе и мы гуляли под светом фонарей твоего города. Целовались пока губы не становились синими. Я не думал ни о чем. Только с тобой. Только ты. Все для тебя. Маршрутки переставали ходить и даже таксисты уже спали в теплых салонах своих автомобилей, когда я возвращался домой. Уставший, но счастливый. Полный тобою. Мы не расставались даже во сне. Сотовый кипел от наших разговоров. Начальство тщетно пыталось пробиться до меня сквозь короткие гудки. Мне было плевать. Что еще нужно мне? Мне, человеку, который приехал в другую страну, в другой мир с совершенно иным составом крови? У меня была отличная работа- директор музыкального магазина. Хорошая зарплата. Добротная одежда. Огромное количество алкоголя и наркотиков. Теперь была ты и я был счастлив. Все двадцать четыре часа в сутки и еще один лишний час для тех кто сошел с ума, я проводил с тобой. Иногда мы ругались. Спорили до тошноты. Потом зарывались под жаркое одеяло и оставались только вдвоем. Больше никого нет в этом мире. Отключали телефоны, закрывали двери на все замки. Оставляли кислород только на двоих. Потом сигарета на двоих. Потом быстрый обед. Потом каких-то два-три часа и я снова возле тебя. И опять твоя ладошка, твое горячее дыхание на моей щеке. Твой звонкий смех. Ты. Я. Они. Только мы. Однажды, пока я сидел в своем таком, вдруг, тесном кабинете перед монитором, я чуть не сошел с ума от мысли, что когда-нибудь потеряю тебя. Вдруг так стало жарко, что я выбежал из магазина, поймал маршрутку и приехал к тебе. Ты помнишь? Конечно же ты помнишь. Мы ходили в кофейню, где нас принимали за детей богатых родителей. И все завидовали нам. Завидовали, что мы никого не замечаем вокруг. Завидовали, что мы никого не слышим. Завидовали, что есть только мы. Ходили по магазинам и по супермаркетам, покупая какие-то безделушки, так интересно вписывающиеся в интерьер твоей комнаты. Свечи с запахом аниса и лаванды, наполнявшие спальню запахом любви и страсти. Надежды и снов. Иногда мне казалось, что мы дышим вместе и думаем об одном и том же. Однажды переходя дорогу, я решил позвонить тебе для того, чтобы подарить тебе маленький глоток ветра, который дул мне в лицо. Услышав твой голос, я начал говорить тебе что-то, но ты почувствовала все, что я хотел сказать тебе. Ты сама сказала про ветер. Ты сама начала дышать его мощными потоками. Так я и шел до самого дома в полной тишине и держал трубу на вытянутой руке для того, чтобы ты насладилась энергией и мощью воздуха, летящего на скорости десять или двадцать километров в час. Иногда ты оставалась ночью у меня. Это было волшебное время для всех, кто мечтал о чем-то далеком и прекрасном. В такие минуты исполнялись желания даже самых сумасшедших людей. Потому что мы были вместе. Мои друзья немного обижались на меня за то, что я пропал из их жизни. Боссы немного нервничали. Но я этого не замечал. Я приносил тебе музыки новой самой. У нас были свои песни. Фильмы мы смотрели, лежа голыми под одеялом и тяжело дышали после пожара, который только что прошел между нами. Ходили в кино и хрустели попкорном так, что уши закладывало у всех, кто сидел на ближних рядах. Марихуана была нашим верным спутником и только она знала, что тогда с нами происходило. Знала и молчала, став соучастником нашего безумия. Только ты задавала мне вопросы на которые я не мог найти ответа. Только ты была моим зеркалом, в котором я видел свои уставшие глаза. Ни одно злачное заведение твоего и моего города не остались для нас тайной и везде, где бы мы не появлялись, я видел как они смотрят на тебя. Я видел как пожирающие взгляды стоящих в табачном дыму мужчин желали тебя прямо здесь и сейчас. Мне было все равно. Рядом с тобой я был сильным. Рядом с тобой я ничего не боялся и готов был перегрызть глотку любому, кто сделает хоть один шаг в твою сторону. Мы заказывали себе много алкоголя, а в карманах таилась спасительная марихуана. Иногда мы так сильно напивались, что буквально еле стояли на ногах, но когда мы приезжали домой весь алкоголь выветривался из нашей крови не оставляя и следа. Мы обнимались, целовались и опять зарывались под жаркое одеяло. Ты была такой мягкой. Я любил каждую клеточку твоего тела. Я знал каждую твою трещинку. Мы заполняли пространство вокруг себя, где бы мы не появлялись и всегда мы любили друг друга. Всегда!
Что случилось потом? Дождь слишком сильно бил по нашим стеклам или просто заложило уши? Черная кошка появилась на дороге или это просто тень от наших век? Северный ангел встал у моей двери или просто я проснулся от ночного кошмара, который приснился мне. Мне стало холодно или просто я забыл, как нужно любить тебя? Что случилось? Звонки все реже. Встречи бесцветные. Слова пустые и холодные, бьющие наотмашь по щекам. Слезы. Истерики. Потом небольшое затишье, как перед бурей и она не заставила себя ждать...
В эту ночь снились какие-то липкие сны. Утро началось с непонятного чувства тревоги. Не помогла даже чашка кофе, которую, как ритуал, я вливал в себя с каждой минутой пробуждения ото сна. Зеркало не дало никакого ответа. Глаза, как два осколка льда, смотрели на меня. Какие-то непонятные звонки. Злые голоса. Спешка в подъезде. Суета в магазине. Все валится из рук. Минуты превратились в резину, как жвачка прилипшая к ботинкам. Все не так. Что случилось? Кого я пытался обмануть все эти дни? Зачем прятал страх в свои карманы? Зачем отгонял от себя страшные сны, не давая себе уснуть до самого рассвета? Работники магазина, продавцы и кассиры боялись подойти ко мне. Боялись обжечься об мой взгляд, который как метеорит летит разрывая атмосферные слои не разбирая себе дороги, сжигая все на своем пути. Ближе к трем дня я решил позвонить тебе.
- Привет! Как дела? – что за детский лепет? Да это же мой голос.
- Привет! – и голос у тебя совсем другой, не такой теплый.
- Что делаешь? – я тупел на глазах.
- Собираюсь в кино пойти с девчонками. А ты что делаешь?
- Это он? – Я надеялся услышать твой испуганный голос или в крайнем случае смех. Я надеялся ты скажешь, что я сошел с ума и ты сейчас приедешь и спасешь меня. Ты вытащишь меня из тугой петли стянувшей мою шею. Прижмешь меня к себе и скажешь, что любишь меня. Отогреешь своим дыханием. Сначала дунешь мне в лицо, потом прикоснешься к моей щеке своими губами. И опять все станет хорошо. И опять мы будем вместе.
- Да!
Молчание. Минута, которая длилась всю мою жизнь. Минута, которая стоила мне двух доз героина одновременно. Минута, которая сначала опалила всё моё тело и потом начала медленно, но верно пожирать мой мозг и мое сердце. Минута, которую я не забуду никогда. Немного придя в себя я сказал:
- Я сейчас приеду! Я хочу знать всю правду. Сегодня. Слышишь?
- Слышу...
Когда я приехал, я понял, что сделал это зря. Зачем я здесь? Для чего? Что пытаюсь найти? Не разбирая дороги, я направился к тебе. Ты сама назвала место нашей встречи. Последней встречи. Но тогда я этого незнал и мне казалось, что все вокруг сделано из пластмассы и если поднести спичку, все дома и вся улица сгорят и оплавятся в доли секунды превратившись в густую и липкую массу. Разговор был длинным или коротким? Ты помнишь? Я нет! Какие-то глупые и надуманные фразы, как будто вырванные из контекста дешевого романа. «Я поняла». «Я всегда его любила». «Но ты хороший». «Я буду помнить о тебе всегда». «Дай мне улететь». «Пожалуйста!» Слезы. Слезы. Крики. Шепот. Как дошел до дома не помню. Встретил одного из своих продавцов и напился с ним в этот вечер так, что он принес меня домой, нежно положив у порога.
Мысль бежать пришла не сразу. Сначала я проснулся и заварил себе кофе. Кофе навсегда потерял для меня свою утреннюю магию. Сигарета просто тяжестью легла на самое дно. Потом горячий душ. Потом звонок своим боссам. Уже вечером у меня лежал билет в Москву. Автобус уезжал поздно вечером так что у меня еще было время хорошенечко напиться со своими друзьями. Купил им какие-то сувениры. Кричал что-то о бренности бытия и кидался на всех прохожих ненавидя их за то, что у них нет тебя и они могут жить. Всю дорогу я спал. В Москве пил или просто слушая музыку, бродил по улицам, иногда теряя себя в бесчисленных переулках. Мне казалось, что я превратился в невидимку. Люди шли на меня безумным потоком, не глядели мне в глаза. Я стал невидимым или просто они не существуют для меня. О тебе я старался не думать, иначе весь алкоголь моментально выветривался у меня из крови. И что-то черное и густое заменяло мне кровь.
В свой город я вернулся только спустя две недели. С работы меня уволили. Кому был нужен директор, которого никто не видел на работе. На оставшиеся деньги я купил немного травы, сигареты, зажигалку, пачку жвачек, две бутылки пива, пришел домой, уронил ключи, потом долго возился с замком. Потом...
* * *
Ты просила рассказать о себе. Вернее о тебе. Получилось про нас. Про нас, которых больше нет. Про время, которое уже далеко и его не вернуть в этом потоке бурной реки. Про нас, так ненадолго ставших вдруг теплыми. Ставших, вдруг, одним целым. Поверивших в легенду о том, что все мы, всего лишь половинки и надо найти свою вторую часть, когда-то давно потерянную во времени и пространстве. Мы нашли друг друга, но снова потеряли для того, чтобы оставить себе хоть миг, для встречи в следующей жизни на другой планете.

* * *

Я так и не нашел себе новую работу. Мои друзья вновь обрели меня. Каждый вечер, день и утро мы накачиваем себя химией и алкоголем, пытаясь уйти от гнусной реальности, которая хватает нас за руки и за ноги, пытаясь утащить вместе со своим серым потоком безжизненной магмы, давно остывшей. Пашок потерял Аду. Пытается восстановиться в Университет. Бросил пить и курить. Отчего теперь, всякий раз у него высокое давление и в глазах нет больше блеска. Ада растворилась на просторах нашей необъятной Родины и однажды мы даже встретились взглядами на шумной улице, но сделали вид, что не узнали друг друга, а может быть мы и в самом деле не знали друг друга? В клубе «Ибиса» до сих пор горит яркий и бьющий по глазам свет. Там до сих пор гремит музыка. И может быть там есть еще место для веселья и трагедии. Но только не для меня. Всё.