10_kg_cocainos : ребро Человека с Запада

Плоский нож как в масло поразил жирную ляшку человека под шляпой с огромными полями и раздаржающе-рыжими усами. Тот невозмутимо приземлился на одно колено и, сжав рукой почему-то правое ухо, издавал стонущие звуки. Носком итальянского шуза я разбил ему губы. Шляпа слетела. Это был старый брухо из мапуче с Ла-Платы. Я видел его, когда в прошлый раз привозил сюда туриков. Вот ведь старый пидарас, мало того, что успел все-таки выжрать наполовину мой запас вискаря, так ведь еще и даньо на меня может попытаться навести. Я не верю во всю эту хуйню, конечно же, но, тем не менее… Я пяткой наступил на его руку и вежливо поинтересовался, кого же хрена за неделю в ящике нет восьми бутылок Катти Сарка, и, на всякий случай, спиздел мол, что от всех его вироте у меня есть универсальная арката подаренная мне Великим Брухо Жомбером Давила. Напоследок, сорвал с его шеи кошель из кожи пираньи с жалкими песо и направился вверх. Но пройдя метров двести, вернулся, и поднял старика, вернув ему кошелек. Дал, конечно, нехилый поджопник, но тот был несказанно рад, и зла на меня, видимо, больше не держал. А то вдруг все-таки даньо на меня наведет. А это не шутки…
Однажды я встретил здесь Рэма, русского парня из Квебека. У него небольшое кладбище домашних животных и много свободного времени. Сюда он ездит отрываться по полной программе. В первую очередь вписывается в обряд пожирания айяхуаски со всеми икаросами добрых курандеро, миром полным галлюцинаций и приходом яку-мамы. Потом с неделю блуждает по девственной монте нажираясь до усрачки кешасой с местными божками, в лице вождей многочисленных племен, ебет их дочерей и помогает охотиться. Напоследок, пусанга и можно обратно в Квебек. Хуй знает, чем такой отдых отличается от поездки к нам в Сибирь, но на вкус и цвет…Так вот он мне рассказал одну историю, услышанную им от огромного курандеро с юга.
Я угостил его орехом и дал отвар из око-яге. Рэм взял мою гитару, закатил глаза, на манер айяхуаскерро, и запел.
«Камни, летящие с гор, никогда не вернутся обратно. Яйцо, явившееся на свет, не вернется назад. Так и капля крови из разбитого носа лишь пропитает благодарную почву и родит чудесный цветок. А золото ошпаренным потоком если влить в рот, то смерть и бездушие. Человек приехал с Запада с большим кошельком и нечистыми помыслами. Нанял трех юных шауми и построил себе хижину. Женщин он бил и насиловал, а местных мужчин держал в страхе, иногда подпитывая их огненной водой и выбрасывая монеты из хижины. Потом он нанял еще несколько мужчин из сиу и поселил их под навес. Дал им дерево и ножи. «Режьте мне рисунки и картины»: приказал он. Взамен он кормил их корнями, и поил брагой круглые сутки. Через месяц одна из шауми умерла. Тело её было все в ссадинах, а на лице не было живого места. Сиу её сожгли, а пепел съели вперемешку с корнями и чечевицей. Раз в неделю приезжали люди в белых одеждах, золоте и щедро платили Человеку с Запада за поделки сиу. Они были искренни и красивы. Еще через месяц умерла еще одна девушка ,и сиу сделали с ней тоже самое. Но на этот раз у них уже не было жалости. Они превратились в диких животных и по ночам выли на луну. Когда с неба пошла вода и захлестнула всё вокруг, трупы животных были повсюду. Страшное время для всех. Тогда Человек с Запада приказал сиу вылавливать труппы зверей и мастерить из них поделки, а самим варить из тушек похлебку. Тогда же умерла третья девушка. Умирала она долго и страшно. Крики разносились на многие мили. А её тело было полностью накрыто парчой – невозможно было смотреть на неё. Один из сиу - Олеме, который наслаждался цветами каждое утро, отправился к брухо и все рассказал ему. Старый шаман сводил его к энкантос и там исполнил волшебный танец , с просьбой к Супай-чакру наказать Человека с Запада. Шаман отсыпал, какой-то порошок мужчине и сказал ему: «Олеме дай это своим братьям, но только тогда, когда услышишь песнь флейты».
Когда он вернулся под навес - все уже спали. Вокруг были навалены гниющие тушки енотов, белок, кротов и даже оленя. Утром, когда туман еще не сошел, а Человек с Запада еще спал, его братья варили похлебку из вонючего мяса. Тень тянулась сквозь туман, и, казалось, вот-вот схватит Олеме прямо за ноги. Он зажмурился, и сквозь треск огня услышал флейту. Руки сами потянулись к мешочку, и высыпали его содержимое в варево. Братья, морщась и подавляя тошноту, ели гадкое блюдо. Но голод был сильнее. Уже появился Человек с Запада с ружьем. «Работайте черти, а то только жрать горазды»: произнес потный рот - его толстая сальная ряха потела даже утром. Вдруг, у одного из братьев помутнело в глазах, и он швырнул камень прямо в голову своему хозяину. Второй, третий. Тот кое-как увернувшись от четвертого, рванул к хижине, но там его ждали остальные сиу. Сначала они оторвали его пальцы на руках и на ногах, потом выбили зубы. Олеме вырыл яму и свалил туда останки животных, высыпав сверху пепел от последней шауми. Остальные братья собрались по кругу вокруг ямы, и устроились поудобнее. Человек с Запада сидел с окровавленным ртом в яме и пытался что-то сказать. Сиу смеялись. Они сидели так несколько дней и насмехались над ним. Но четвертой ночью они уснули. Проснувшись, сиу застали хозяина с выеденными червями глазами, и застывшего в адской гримасе. Его наказал Супай-чакра.»
Тогда он уснул, а я сидел, и, вытаскивая картофелину из золы, подумал почему-то о последней шауми…
Мне конечно здесь и не такого рассказывали, но когда он проснулся, то показал мне ребро Человека с Запада с надписью на языке сиу: «Посеешь зло – выберешь смерть». Я, конечно, ухмыльнулся, но неприятных холодок до сих пор подергивает мои пропитые почки, когда я вижу человеческие останки, и как некоторые европейцы обращаются с местными.