Сенека : Так долго

Когда Джимми родился, его мать умерла. Она умерла при родах, как только малыш Джимми появился на свет. Все, что он знал о ней основывалось на фотографиях и рассказах отца, взявшегося за воспитание своего сына. Отец был строг с ним и любил выпить дешевого скотча, так что Джимми иногда приходилось туго - старик часто подкреплял свои аргументы весомыми кулаками, заставляя Джимми с ним соглашаться. Так уж было заведено, что он не знал материнской ласки и понимания, так необходимого ему.
До четырнадцати лет парень дорос нелюдимым и неразговорчивым человеком. У него не было друзей, зато было много ненавистников - он сам не знал, почему. Просто он никому не нравился. Единственным дорогим человеком была мать, которую он никогда не видел...
Она часто снилась ему. Он чувствовал её материнский запах, её ласковое прикосновение, слышал её голос... Она просит прощения за то, что оставила его, но сейчас она вернулась, вот видишь, она же обнимает тебя... а он плакал в её обьятиях и просил, умолял, упрашивал никогда больше не оставлять его... во сне он верил, что мать больше его не бросит. Но утром противный звон будильника вытаскивал его из таких любимых и таких недостижимых грез.
Как-то старику взбрело в голову купить сыну ружье, новенький помповый Ремингтон, и записать его в клуб молодых стрелков. Сначала Джимми встретил эту идею без особого энтузиазма, но вскоре он стал одним из лучших в группе - он увлекся этим и отдавался единственному любимому делу. Стрелять по тарелочкам - это, наверное, было единственным его увлечением.
Джимми, как обычно, шел в школу. Как обычно в этих краях, был ясный теплый день и солнце светило у него над головой. Он смотрел, слушал и пытался понять, что говорит ему шум ветра в листьях деревьев, стоящих у обочины дороги ведущей в школу.
- Привет, тупой выродок -, донеслось до него. Тут же он ощутил сильный тычок в плечо и повалился на землю.
Солнце светило ему в глаза и не позволяло разглядеть фигуры, стоящие над ним.
- Встретимся в туалете, придурок -, сказал кто-то, весело рассмеялся и Джимми услышал звук удаляющихся шагов. Это была кучка одноклассников, так горячо любивших его и встречающих с любовью каждое утро возле школы.
Джимми встал, отряхнулся и с ненавистью посмотрел вслед удаляющейся гогочущей толпе.
"Ну ничего." - в который раз зло подумал он - "Когда-нибудь вы заплатите. Вы за все заплатите, сукины дети."
На уроках он не мог сидеть спокойно - всегда кто-нибудь норовил кинуть в него бумажкой или тыкнуть ручкой - что ж, Джимми привык к этому с детства...
Когда он проходил мимо женской уборной в школе, подбежала стайка девчонок, стянула с него джинсы и со смехом затолкнула внутрь. От такого позора Джимми оторопел - он не мог ничего сказать, только пытался трясущимися руками натянуть штаны, а стадо животных вокруг смеялось и тыкало в него пальцами.
Вечером отец снова пытался доказать свою правоту - теперь лицо Джимми украшала пара синяков. Что ж, он привык к этому с детства...
Ночью ему снился сон - мать стояла над ним и плакала, закрыв лицо руками, а слезы катились по ее лицу, прорывая запруды. Он все спрашивал ее, почему же она плачет, что случилось... но она не отвечала ему, только продолжала плакать...
Утром Джимми собирался в школу - выходя из дома и вешая на плечо, рядом с рюкзаком, большую черную сумку, он зацепился взглядом за отца, тупо сидящего на диване с бутылкой дешегого виски и смотревшего какое-то идиотское шоу - он как-будто и не помнил, как навешал вчера любимому сыну...
На лицо Джимми легла печальная улыбка.
Возле школы снова злой окрик и сильный тычок в плечо - Джимми снова валится на землю под веселый смех одноклассников...
До начала первого урока было пять минут - учителя еще не было в классе. Джимми зашел в класс сквозь гогущую толпу, сквозь пинки и подзатыльники. Он подошел к окну, снял с плеча большую черную сумку продолговатой формы и окинул всех взглядом. Затем резким движение он достал из сумки заряженный картечью Ремингтон двенадцатого калибра...
"Это тарелочки, которые пытаются убежать от меня в раскрытую дверь класса." - твердил про себя Джимми.
Вся школа содрогнулась от мощных хлопков, сотрясших её стены. Взлетели стаи вспугнутых птиц и ветер, его друг, как-будто начал звучать по-другому...
Их было восемь. Восемь хлопков - последнний Джимми оставил для себя, уперев дробовик прикладом в школьную доску.
... ему снился сон - мать стояла над ним и плакала, закрыв лицо руками, а слезы катились по ее лицу, прорывая запруды. Он все спрашивал ее, почему же она плачет, что случилось... но она не отвечала ему, только продолжала плакать...